Владимир Пронников - Японцы (этнопсихологические очерки)
Обзор книги Владимир Пронников - Японцы (этнопсихологические очерки)
Владимир Алексеевич Пронников, Иван Дмитриевич Ладанов
Японцы (этнопсихологические очерки)
Предисловие
Япония – древнее, самобытное государство. Развитие всесторонних связей СССР и Японии вызывает к нашему восточному соседу глубокий интерес советской общественности. Советские люди больше хотят знать о различных аспектах японской действительности, о материальной и духовной жизни этой страны.
Год от года растет число публикаций, авторы которых тщательно исследуют вопросы географии и истории Японии. За последнее время у нас получили признание работы по различным проблемам политической жизни, экономики и культуры послевоенной Японии. Советские ученые приложили немало усилий, раскрывая подоплеку важнейших событий японской действительности, анализируя социальные противоречия японского общества на фоне научно-технической революции и неутихающих политических бурь. В серьезных монографических трудах проанализирована социальная организация японского общества, отмечена специфика классовых боев, связанная с ростом влияния прогрессивных политических партий; не оставлен без внимания механизм влияния правящих группировок на рабочий класс и другие слои общества. Наши читатели получили фундаментальные сведения о системе идеологической обработки народных масс, стержнем которой служит антинаучная идея о «классовом равенстве» японского общества. Группа интересных, обширно документированных публикаций затрагивает специфику промышленного производства, особенности японской экономики. Без преувеличения можно сказать, что советский читатель получает богатейшую информацию о Японии. Вместе с тем приходится с определенностью констатировать: мы знаем Японию одновременно и очень хорошо, и еще очень слабо. Последнее относится главным образом к области духовной жизни японцев, их национально-психологическим особенностям.
Современная Япония расположена на архипелаге, который тянется с севера на юг вдоль восточного побережья Азиатского континента; ее главные острова: Хоккайдо (наименее населенный) – на севере, Хонсю и Сикоку – в центре и Кюсю – на юге, а также более трех тысяч небольших островов. Площадь Японии – около 400 тыс. кв. км, население – 119 млн. человек. Почти 80% суши японского архипелага покрыто горами, среди которых много вулканов. Природа на Японских островах нередко выступает как грозная разрушительная сила.
Извержения вулканов, землетрясения, наводнения, горные обвалы и ураганы испокон веку сопутствовали жизни японцев; не в последнюю очередь природные катаклизмы способствовали выработке таких национальных качеств, как мужество, терпеливость, самообладание, сноровка. Стоит ли удивляться, что природа вызывает в душах японцев и чувство обреченности, и одновременно чувство благоговения?
Хотя природные условия Японских островов и оказали заметное влияние на формирование национальной психологии японцев, но определяющим фактором здесь, как и повсюду на земле, безусловно, выступил способ производства. То, что представляют собой люди, отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, «совпадает… с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства» [8, с. 19].
Японцы издревле занимались охотой, морским промыслом, животноводством, но большая часть самодеятельного населения веками возделывала рисовые поля. Трудовые навыки, привычки, система поведения, тесно связанные со сложнейшими социальными условиями Японии, формировали у японцев такие черты, как трудолюбие, дисциплинированность, стремление к согласованным действиям в группе, а также готовность четко выполнять указания признанного лидера группы и т. п. Поскольку на поведение японцев столетиями влияли условия жизни и социальные факторы высокой степени стабильности, отмеченные черты закрепились в национальном японском характере.
Поэтому можно утверждать, что всестороннее представление о Японии и японцах создается не только знанием социально-политических и экономических условий страны, но и точной ориентацией в проблемах японской этнографии, в первую очередь той ее части, которая имеет отношение к национальной психологии.
Конечно же, в этом смысле японцы – не исключение. Многие советские ученые, ведущие исследования в области социальных наук, считают, что при рассмотрении любого социального процесса конкретной этнической общности необходимо тщательным образом учитывать психологический фактор. Советские философы, разрабатывающие методологические вопросы социальной психологии, указывают здесь на важность изучения «общественных потребностей, социальных чувств и настроений, классового и национального психических складов, национальной психологии.,.» [64, с. 214], т. е. тех факторов, которые дают возможность представить психологический облик изучаемых народов.
Психологический облик японцев, как и любой другой этнической общности, формируется под влиянием прошлого опыта и новых веяний, причем прошлое в этом процессе играет исключительно важную роль. Удивительно современно звучит мысль К. Маркса, которую он высказывал в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»: «Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого» [3, с. 119-120].
Цель нашей книги – осветить широкий круг национально-психологических особенностей современных японцев. При этом мы применяем термин «национальная психология», понимая под ним психологию всей нации. Национальный характер рассматривается как центральный структурный компонент национальной психологии.
Конечно, как отмечали основоположники марксизма, проявляется эта психология у разных классов по-разному. Буржуазия и рабочий класс, писал Ф. Энгельс, «это два совершенно различных народа, которые так же отличаются друг от друга, как если бы они принадлежали к различным расам» [10, с. 356]. Эти различия без труда улавливаются в повседневной жизни, однако они отнюдь не исключают известной общности национально-психологических черт у людей, принадлежащих к различным классам и социальным прослойкам. К. Маркс и Ф. Энгельс часто указывали на такие черты при характеристике психологии англичан, ирландцев, французов, немцев [4; 9; 10; 11].
Известный советский философ Г. Е. Глезерман в своей работе «Классы и нации» показывает, что подобного рода черты «вырабатываются в результате всей истории данной нации, в течение многих поколений под влиянием условий ее существования» (57, с. 33) Общенациональные черты поведения отражают специфику национальной психологии любой этнической общности людей.
Все явления национальной психологии японцев, как это принято в советской философии и социальной психологии, мы рассматриваем на фоне японской культуры, имея в виду не содержание той или иной формы культуры, а ее проявление в манере поведения японцев.
При работе над книгой использованы данные экспериментальных психологических исследований по вопросам индивидуальной и групповой психики японцев, работы японских и зарубежных авторов по проблемам японского, национального характера, труды русских и советских путешественников, писателей, журналистов. Ряд выводов сделан нами на основании личных наблюдений и впечатлений, сложившихся в ходе общения с различными категориями японцев.
Настоящая работа, конечно, не претендует на всестороннее освещение сложных и довольно противоречивых проблем японской этнографии и национальной психологии.
Глава I. Японский национальный характер
Термин «национальный характер» широко использовали еще основоположники марксизма. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса многократно встречаются выражения: «английский национальный характер», «немецкий национальный характер», «особенности характера каждого народа» и т. д., причем национальный характер рассматривается в качестве важнейшего фактора, отличающего одну нацию от другой. «Английский национальный характер,- пишет Ф. Энгельс, – существенно отличен как от немецкого, так и от французского» [9, с. 602].
Анализируя национальный характер той или иной нации, К. Маркс и Ф. Энгельс выделяли в нем определенные существенные черты. Так, в работе «Положение рабочего класса в Англии» Ф. Энгельс, описывая черты национального характера ирландцев, отмечал: «Ирландцы по своему национальному характеру сродни романским народам, французам и в особенности итальянцам… у ирландцев чувства и страсти безусловно берут верх над разумом. Чувствительный, легко возбудимый характер ирландцев не дает развиться рассудительности и мешает равномерной, настойчивой деятельности» [10, с. 493-494].
