Александр Фурсенко - Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964
Обзор книги Александр Фурсенко - Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964
Александр Фурсенко, Тимоти Нафтали
АДСКАЯ ИГРА
Секретная история Карибского кризиса 1958-1964
Предисловие
Александр Фурсенко
Эта книга посвящена одному из важнейших международных событий XX века. Кубинский или, как его называют у нас, Карибский ракетный кризис 1962 года поставил мир на грань ядерной катастрофы. Выступая перед лидерами Конгресса 22 октября 1962 года, незадолго до обращения к нации, президент США Кеннеди заявил, что обнаруженные на Кубе американской разведкой с воздуха советские ракеты можно было бы подвергнуть бомбардировке. Но это не гарантирует, что все ракеты будут уничтожены и не смогут быть запущены против США. Кеннеди сообщил, что он принял решение объявить блокаду Кубы, ибо бомбардировка таила бы в себе большой риск и была бы «адской игрой». Отсюда и название книги.
Спустя три десятилетия после кризиса, когда появилась возможность ознакомиться с ранее недоступными советскими документами, стало очевидно, как близко мы находились у пропасти, грозившей третьей мировой войной и уничтожением человечества. Эта книга стала возможной благодаря знакомству с новыми документами. Выражаю глубокую признательность за помощь в работе над ней сотрудникам Президентского архива РФ, где находятся документы Президиума и Политбюро ЦК КПСС, Центра хранения современной документации, хранящего материалы Секретариата ЦК КПСС, Архивов Службы внешней разведки Министерства иностранных дел и Министерства обороны. Благодарю Главное разведывательное управление Генштаба РФ за предоставленный материал. Признателен Министерству иностранных дел Франции, позволившему ознакомиться с его документами периода кризиса.
Мой соавтор д-р Тимоти Нафтали провел колоссальную работу в архивах США. Мы совместно совершили вояж в Чехию, где познакомились с документами Министерства иностранных дел. Очень важно, что мы смогли взять интервью у многих непосредственных участников событий. В январе 1989 года мне довелось присутствовать на встрече участников Карибского кризиса в Москве и лично беседовать с некоторыми из них. Особый интерес представляло знакомство с полковником военной разведки Г-Н. Большаковым, который был связным между Н.С.Хрущевым и Дж. Кеннеди. Д-р Нафтали и я стремились учесть все, что было написано нашими предшественниками. Мы писали книгу в тесном взаимодействии, и д-р Нафтали внес вклад в ее создание, который невозможно переоценить. Это не исключало острых разногласий между нами в ходе работы, которые мы стремились разрешать.
Российская Академия наук и лично президент академик Ю.С. Осипов, Петербургский филиал Института российской истории, где я проработал всю жизнь, Дом наук о человеке в Париже, а также Институт Кеннана в Вашингтоне, помогавшие нам, Гарвардский, Йэльский и Гавайский университеты, где учился и работал д-р Нафтали, оказали неоценимую поддержку. Большое количество коллег и друзей способствовали нашей работе, за что мы приносим всем им глубокую благодарность. Мы посвятили свою книгу нашим учителям — профессорам Борису Александровичу Романову и Эрнсту Мэю, замечательным людям и выдающимся исследователям, у которых мы учились историческому ремеслу.
В силу разных причин эта книга первоначально была написана по-английски и впервые увидела свет в США и Англии в 1997 году[1]. Теперь, благодаря помощи и усилиям издательства «Гея», она публикуется в России. Особенность этого издания в том, что многочисленные цитаты из русских документов, — а они занимают едва ли не наиболее важное место в книге, — даются сейчас на языке подлинника, а не в переводе, как раньше, что делает русское издание более адекватным и придает ему особое значение.
Академик А.А. Фурсенко
20 сентября 1998 г.
Часть I. Объятия
Глава 1. Как относится Кастро к России
«Со времен Сандино[2], - восклицала „Нейшн“, — ни один лидер в Латинской Америке не занимал так умы человечества, как Ф.Кастро»{1}. Известный американский писатель Норман Мейлер называл его «современным Кортесом».
Прибыв 15 апреля 1959 года в Вашингтон, Кастро начал свой триумфальный визит в США, менее чем через четыре месяца после свержения кубинского диктатора Фульгенсио Батиста и Зальдивара. Гость «Американского общества редакторов газет», Фидель Кастро Рус чувствовал, что настало время использовать «Операцию „Правда“» для решения самой сложной внешнеполитической проблемы страны.
«Как Кастро относится к России?» — вопрошал популярный обозреватель Дрю Пирсон от имени официального Вашингтона. Кубинская делегация ознакомилась с колонкой Пирсона «Вашингтонская карусель» во время утреннего кофе{2}. Фиделя Кастро не удивил этот вопрос. Он знал, что в глазах Америки приемлемость режима в латиноамериканской стране определяется степенью его антикоммунизма. Как всем политикам стран Южной Америки, Кастро была известна поучительная история президента Гватемалы Якоба Арбенса и роль США в свержении его режима в 1954 году.
С 1953 года благодаря политике «доброго соседа» Франклина Рузвельта США придерживались позиции невмешательства во внутренние дела стран Латинской Америки. Отказ от доктрины «большой дубинки» 1904 года позволил создать Организацию американских государств (ОАГ) в 1948 году. Однако на встрече государств — членов ОАГ в 1954 году в Каракасе (Венесуэла) под давлением США было принято решение, которое можно было считать отступлением от доктрины невмешательства. Согласно каракасской резолюции, члены ОАГ обязались предпринимать совместные действия против коммунистических режимов в Западном полушарии. Для молодого режима Кастро было важно сделать все возможное для предотвращения этой резолюции, поскольку она придала бы легитимность еще одной тайной операции по типу гватемальской.
Воспоминания молодостиПоследний день в США Ф.Кастро провел в Гарварде. Молодой ироничный декан факультета искусств и наук Макджордж Банди устроил в университетском клубе торжественный обед. Несмотря на различное воспитание и жизненный опыт, их объединяло военное прошлое. Во время Второй мировой войны лейтенант Банди принимал участие в десанте союзников в Нормандии, военные подвиги Кастро на Кубе были более свежими.
На обеде Кастро разоткровенничался. Будучи в течение шести лет деканом факультета и представителем интеллектуальной элиты Гарварда, Банди принимал многих политических деятелей в стенах Гарварда, существовавшего 325 лет. Кастро был первым, кто откровенно рассказал о своей неудачной попытке поступления в этот престижный университет{3}. Теперь по прошествии десяти лет Кастро находился в США, празднуя свой успех как политик.
Кроме Гарварда Кастро включил в программу турне по Восточному побережью США — Принстон и Йель.
По прибытии в штат Нью-Джерси его окружила толпа. Днем в школе Лоренсвилла Кастро настолько поразил школьников, беседуя с ними в церкви, что они дрались за обладание непотушенной сигарой, которую Кастро по небрежности оставил в аналое{4}. Позже в Принстонском университете группа старшекурсников пронесла его на руках по стадиону. Йель (штат Коннектикут) отнесся к Кастро более сдержанно. И когда бывший студент Йеля Макджордж Банди проверял по часам, не опаздывает ли его гость на запланированное вечернее мероприятие, он вполне мог задаться вопросом, как встретит популярного кубинца Гарвард.
Необычно теплым апрельским вечером 8700 членов общины Гарварда собрались, чтобы приветствовать Фиделя. В открытом автомобиле Кастро и декан Гарварда ехали мимо толпы, направлявшейся к охотничьему дому Диллона. С трибуны перед этим домом, представляя революционного идола, Банди рассказывал о неудачной попытке Кастро поступить в университет. Воспользовавшись торжественностью момента, он заявил, что Гарвард готов исправить ошибку 1948 года и принять Кастро. Как изменился бы мир, прими Фидель это предложение{5}.
Когда Кастро выступал в Гарварде, в Москве было раннее утро. Никита Хрущев только что принял решение, вследствие которого отныне жизнь Фиделя Кастро была накрепко связана с жизнью Макджорджа Банди.
В течение 30 лет ни Банди, ни какой-либо другой американец не знали, что под прикрытием «Операции „Правда“» Кремль планировал секретную операцию помощи кубинской армии по просьбе брата кубинского лидера Рауля{6}.
В то время как американские журналисты, официальные лица и студенты не подвергали сомнению заверения Кастро о независимости от международного коммунизма, Рауль Кастро упорно добивался революционных изменений в отношениях между Москвой и Гаваной. Тайный член кубинской компартии Национально-социалистической партии (НСП), младший Кастро фактически контролировал кубинские вооруженные силы, после того как его брат стал премьер-министром. В апреле Рауль Кастро послал Лазаро Пенья, старого члена НСП и бывшего президента Кубинского конгресса профсоюзов, в Москву с просьбой помочь укрепить руководство кубинской армии. Р.Кастро считал, что необходимо направить на Кубу нескольких выпускников советских военных академий из числа испанских коммунистов в качестве советников «для помощи кубинской армии… по общим вопросам и в организации разведывательной работы»{7}.
