Владимир Бешанов - «По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
Обзор книги Владимир Бешанов - «По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
В.В. Бешанов
«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
Часть 1
В результате технического переворота в последнем десятилетии XIX века было создано артиллерийское орудие нового типа со следующими отличительными особенностями: зарядом из бездымного пороха; нарезным стволом; безоткатным однобрусным лафетом; унитарным заряжанием с казенной части. Появились такие усовершенствования, как механизм горизонтальной наводки, а вместо прицела и мушки — угломер и панорама. Европейские державы снова приступили к переоснащению полевой артиллерии, на этот раз — скорострельными пушками и гаубицами. Первыми представителями нового поколения стали германская 7,7-см и французская 75-мм пушки обр. 1896/97 г.
В Российской империи за всеми усовершенствованиями в артиллерии должно было следить Главное артиллерийское управление, в котором были сосредоточены вся техническая, научно-исследовательская, учебная и хозяйственная части ведомства. Начальник управления подчинялся военному министру. Изменение конструкции орудий, снарядов и материальной части, предварительное рассмотрение изобретений, руководство исследованиями и опытами возлагалось на Артиллерийский комитет при ГАУ. Большинство членов Арткома были профессорами или преподавателями артиллерийской академии и инженерами, работающими на производстве. Испытания перспективных образцов техники, проверка баллистических свойств порохов и снарядов производились, как правило, на главном артиллерийском полигоне.
Руководство технической и боевой подготовкой, надзор за состоянием материальной части возлагались на генерал-инспектора артиллерии, начальников артиллерии округов и инспекторов артиллерии корпусов. Генерал-инспектор формально также был подчинен военному министру, но поскольку эту должность занимал великий князь Сергей Михайлович Романов, то «как лицо царской фамилии, он руководил артиллерией в большинстве случаев самостоятельно, не особенно считаясь с министром», и выделяемыми из казны средствами распоряжался, разрываясь на части между глубокой привязанностью к артиллерии и неизбывной любовью к балеринам.
Главными кузницами оружия были Санкт-Петербургский и Пермский орудийные, Обуховский сталелитейный и Путиловский заводы. Распространенной была практика выдачи заказов на разработку и производство орудий иностранным фирмам, таким, как Армстронг, Виккерс, Крупп, Эргардт, Шкода, Бофорс, Сен-Шамон или Шнейдер. То был Золотой век, когда Европа была действительно единой, и российский подданный С.К. Джевецкий мог конструировать подводные лодки для русского флота, а торпедные аппараты — для французского. Взрывчатые вещества изготовлялись в России на двух казенных заводах — Охтинском и Самарском и одном частном — Русского общества для выделки и продажи пороха в Шлиссельбурге (кроме названия, ничего русского в нем не было: общество принадлежало немцам, вся документация и деловая переписка велись на немецком языке); пороха — на Охтинском, Казанском и Шосткинском заводах.
По своей мощности и подвижности артиллерия той поры делилась на полевую легкую, горную, полевую тяжелую и тяжелую (осадную).
До начала Первой мировой войны в умах теоретиков господствовало стремление путем создания некоего универсального орудия привести полевую артиллерию к «единству калибра» и к «единству снаряда». Такая унификация сулила немалые выгоды в организации снабжения орудий боеприпасами и использовании их в бою, упрощала обучение личного состава. Особенно рьяно пропагандировали эту идею французские генералы; привилась она и на русской почве.
В поисках системы, которая могла бы решать все задачи полевого маневренного боя при одном снаряде — иначе как маневренный «современный бой» не мыслился, — русские артиллеристы остановились на «трехдюймовке», принятой на вооружение в качестве дивизионной пушки полевой легкой артиллерии в 1902 году. Пушку — при содействии французских специалистов и участии профессора баллистики Н.А. Забудского — разработали инженеры артиллерийской конторы Путиловского завода Л.А. Бишлягер, К.М. Соколовский, К.И. Липницкий.
Основным боеприпасом был шрапнельный снаряд, начиненный 260 сферическими стальными пулями весом 10,7 грамма. Начальная скорость — 588 м/с. В качестве взрывателя использовалась 22-секундная дистанционная трубка двойного действия, что соответствовало дальности стрельбы 5,5 км. Принятая на вооружение в 1912 году 34-секундная трубка позволяла довести дальность до 8,3 км. Впрочем, это не имело особого значения, поскольку лафет и прицельные приспособления были рассчитаны и сконструированы для дистанции не более 6,5 км (аналогично и у французской пушки). По преобладавшему тогда мнению, от полевой артиллерии, предназначенной для непосредственной поддержки пехотной атаки, не требовалось особой дальнобойности. Нормальной дистанцией ведения огня было 3–4 км, стрельба на дальность свыше 5 км считалась неэффективной и расточительной, поскольку базировалась она исключительно на визуальных данных. На большом расстоянии разрыв шрапнели, представляющий собой небольшое облачко дыма, невозможно было наблюдать и соответственно корректировать огонь, притом снижалась убойность шрапнельных пуль.
На открытой местности одна 8-орудийная легкая батарея могла в несколько минут выкосить батальон пехоты. Но, с другой стороны, шрапнель была бессильна против противника, находящегося в укрытии, использующего складки местности, приближающегося ползком. Большая начальная скорость снаряда обуславливала исключительную настильность траектории, что не позволяло поражать закрытые цели и затрудняло стрельбу через голову своих наступающих войск.
Реалии русско-японской войны заставили частично отказаться от принципа «единства калибра и снаряда» и принять фугасную гранату весом 6,5 кг с головным взрывателем ударного действия, снаряженную 0,78 кг мелинита (технологию производства мелинита позаимствовали у французов в 1894 году) или тротила (патент приобрели у немцев в 1906 году, у них же закупали исходное сырье).
Скорострельность орудия, оснащенного поршневым затвором, составляла 10 выстр./мин. В походном положении система весила 2017 кг и перемещалась шестеркой лошадей, в боевом — 1092 кг. В соответствии с теоретическими воззрениями 76-мм дивизионная пушка с длиной ствола 30 калибров предназначалась для поражения живой силы противника в решительном встречном бою на дальностях до 4 км. Вполне соответствуя своему назначению, она стала основным и самым массовым орудием русской армии. На 1 августа 1914 года в войсках имелось 5870 единиц. По всем параметрам — вплоть до количества пуль в шрапнели — русская «трехдюймовка» была схожа с французской 75-мм полевой пушкой образца 1897 года, сконструированной инженерами фирмы Шнейдера под аналогичные требования. Правда, «француженка» была в полтора раза скорострельнее и почти на 200 кг «стройнее» в походном положении. Что касается «немки», то она отличалась от конкуренток тем, что имела горизонтальный клиновой затвор, более простой в производстве и обслуживании, а в боевом положении весила всего 950 кг, что существенно облегчало жизнь расчету.
Для русской конной артиллерии была принята та же 76-мм пушка с облегченным передком, вмещавшим вместо 36 патронов 24. Вес системы в походном положении снизился до 1700 кг, но все равно она была тяжеловата для конной артиллерии, от которой, согласно наставлению 1912 года, при перестроении в боевой порядок требовалось «выскочить лихо, на полном карьере, упреждая свою конницу, сняться с передков и открыть беглый прицельный огонь». Предельный вес, допускаемый при запряжке шестерки лошадей, составлял около 1900 кг.
В начале 1913 года полевая «трехдюймовка» признавалась уже устаревшей. Генерал-инспектор артиллерии в своем докладе писал, что хотя материальная часть «сравнительно в хорошем виде, но в скором времени придется думать о новом перевооружении».
На вооружение горной и крепостной артиллерии в 1909 году была принята 76-мм пушка системы Данглиза с разъемным стволом длиной 16,5 калибра, разработанная заводом Шнейдера. Она стреляла всеми снарядами 76-мм дивизионки на дальность до 7000 м и обладала такой же скорострельностью. Вес системы в походном положении 1236 кг, в боевом — 624 кг. Небольшая начальная скорость — 380 м/с — и угол вертикального наведения до 35 градусов позволяли вести навесную стрельбу по противнику, укрывшемуся за горными склонами. По сути, получилась достаточно легкая и скорострельная гаубица, способная действовать непосредственно в боевых порядках пехоты и поражать закрытые цели. Ничего подобного в русской армии не имелось, и решение напрашивалось само собой. Путиловскому заводу было поручено переделать горную пушку в полевое орудие, получившее обозначение «3-дюймовая короткая пушка обр. 1913 г.». Суть «модернизации» заключалась в том, что, сохранив общее устройство и основные механизмы в прежнем виде (лишь коленчатую боевую ось заменили прямой), орудие сделали неразборным и расширили ход колес. В войска короткие пушки стали поступать в 1916 году. На фронте они, наряду с горными пушками, использовались в составе траншейных и штурмовых батарей, исполняя роль полковой артиллерии, которой официально в русской армии не существовало.
