Гарри Картрайт - Грязные деньги
"Мы не будем пытаться доказать, что Чарлз Харрелсон не убивал судью Вуда выстрелом в спину 29 мая 1979 года, — сказал Гудмен, обращаясь к присяжным. — Джимми Чагра просто не знает, убивал Чарлз Харрелсон судью Вуда или нет".
Что касается магнитофонных записей, то, объяснил адвокат, Джимми Чагра разговаривал и вел себя как "крепкий парень" для того, чтобы "выжить в условиях тюрьмы". Он напомнил присяжным, что все они обещали оставаться объективными. "Постарайтесь быть беспристрастными, — сказал он, — и выявить мотив. Прослушивая записи всех этих разговоров, спросите себя: все ли, о чем шла речь, имело место в действительности?"
В своей вступительной речи Рей Джан больше не говорил, что это "история о страхе и алчности", как это было на процессе в Сан-Антонио. Ситуация изменилась, поэтому обвинительную речь пришлось частично переписать. Все началось, сказал он, в Лас-Вегасе, когда Чарлз Харрелсон "предложил свои услуги" для расправы с убийцами Ли Чагры. "Но Джимми Чагра беспокоился не за брата, а за самого себя". Он знал, что через несколько недель предстанет перед судьей, которого все называли Джоном-максимумом.
"Джимми Чагра боялся этого, — продолжал Джан, — и использовал сначала все законные средства, чтобы отстранить судью Вуда от рассмотрения его дела. Когда же это не удалось, Джимми Чагра решил организовать его убийство. Для него это был единственный выход, единственный путь к спасению. И тут вмешалась судьба: свои услуги предложил Чарлз Харрелсон. Мы не будем доказывать, что курок спустил Джимми Чагра".
Первой свидетельницей обвинения была Крис Лэмброс — адвокат из Сан-Антонио, помнившая, как она столкнулась с незнакомцем с незабываемыми глазами. "В нем было что-то такое, — сказала она, — что отличало его от остальных. Судя по внешнему виду, он был приезжим. Я еще подумала, что он похож на человека, только что вышедшего из бара где-нибудь на Западном побережье. Я сказала: "Доброе утро", но он лишь буркнул что-то…"
После показаний Кэтрин Вуд, рассказавшей, как она поддерживала голову умирающего судьи, для дачи показаний был вызван патологоанатом, который в леденящих душу подробностях описал результаты вскрытия, длившегося три часа. Из тела судьи были извлечены шестнадцать осколков пули, походивших на рентгеновском снимке на снежинки. Пуля поразила спинной мозг, разорвала аорту и сильно повредила органы брюшной полости. "Печень была похожа на картофельное пюре", — сказал патологоанатом. (Услышав это, один из репортеров улыбнулся: судья Вуд, как известно, был большим любителем спиртного).
Грейс Сэмпселл, секретарь Вуда на судебных процессах в Эль-Пасо и Мидленде, дала показания относительно мотива преступления. Она рассказала, как вел себя Джимми Чагра в зале суда в Мидленде. По ее словам, в феврале во время рассмотрения ходатайства об освобождении Чагры под залог он "был страшно испуган и все время молчал". Но в апреле, когда начались предварительные слушания, Джимми уже входил в зал суда, широко улыбаясь. "Он вел себя раскованно, — вспоминала Сэмпселл. — Может быть, потому, что в тот момент он был на свободе". Адвокаты заявили тогда тридцать ходатайств, а судья, не раздумывая, отклонил двадцать девять, приняв лишь одно: он согласился перенести судебное разбирательство из Сан-Антонио в Остин, на сто с лишним километров на север. К тому времени, когда Вуду пришлось отклонять самое важное ходатайство (о том, чтобы он заявил себе отвод), страсти в зале суда накалились до предела. "Создалась взрывоопасная ситуация", — сказала Сэмпселл.
Обвинение вызвало в суд нескольких друзей и партнеров Джимми Чагры, подтвердивших, что он вел роскошный образ жизни. Они рассказывали о "королевском" к нему отношении в казино, о шикарном особняке с прислугой и личными секретарями, о сумках с деньгами и о миллионных ставках за игорными столами. Глория Строуп, личная секретарша Джимми и его "Пятница" в Лас-Вегасе, рассказала, что все счета за содержание дома оплачивала из толстых пачек наличными, которые ей давал Джимми. Она описала великолепный дом в северной части Лас-Вегаса, полностью перестроенный Лиз и Джимми, остановившись более подробно на большой спальне. Строуп сказал, что в доме было "десять или пятнадцать телефонов, по Джимми считал, что все они прослушиваются, и поэтому обычно пользовался телефоном-автоматом в соседнем квартале".
Обвинение вызвало также нескольких приятелей и партнеров Чарлза Харрелсона. Они должны были подтвердить его репутацию убийцы, но главной их задачей было помочь установить обоснованность обвинений в том, что Харрелсон долго выслеживал судью Вуда. Около места для дачи свидетельских показаний был повешен огромный календарь со всеми днями мая 1979 года. Обвинители уже предъявили многочисленные выписки из регистрационных книг мотелей и автостоянок в аэропортах Сан-Антонио, Остина, Мидленда и Лас-Вегаса. Теперь присяжные должны были сами послушать, что будут говорить по этому поводу друзья Харрелсона Пит Кей и Хемптон Робинсон, т. е. получить информацию из первых рук.
Неожиданный удар по позиции обвинения нанес его же собственный свидетель Пит Кей. В ходе перекрестного допроса он заявил, что Хемп Робинсон — "чокнутый наркоман".
Помощник обвинителя Джон Эмерсон попытался было спасти положение, попросив Кея дать определение слову "чокнутый", но только все испортил.
"В моем понимании "чокнутый" — это такой человек, как Хемп Робинсон, — ответил Кей. — То есть с приветом, любитель марафета".
Обвинению ничего не оставалось, как вызвать для дачи показаний самого Хемпа Робинсона. Тот сразу же признался, что для храбрости сделал себе укольчик метадона [61]. Затем Робинсон рассказал, как они с Чарлзом Харрелсоном отправились в Лас-Вегас с намерением обжулить Джимми Чагру в покер. Вскоре после возвращения в Хьюстон ему позвонил Харрелсон и велел купить винтовку. "Он сказал, что она нужна ему для одного дела, и спросил, хорошо ли я стреляю метров с четырехсот". Затем Робинсон сказал, что собственными глазами видел, как Харрелсон убил маленькую птичку из винтовки с оптическим прицелом с расстояния более 200 метров. Накануне Дня памяти погибших в войнах в 1979 году Харрелсон позвонил снова. Он хотел, чтобы Робинсон и его невеста Джо-Энн Стаффорд встретились с ним 27 мая в Остине. По просьбе Робинсона Джо-Энн Стаффорд сказала Харрелсону, что тот болен и не может с ним встретиться.
— Была ли какая-нибудь причина, побудившая вас отказаться от встречи с ним? — спросил Джон Эмерсон.
— Мне показалось, что он что-то замышляет, — ответил Робинсон. — Я не хотел в этом участвовать.
Джо-Энн Робинсон показала, что Харрелсон "очень расстроился" и "сказал, что сам все сделает и встретится с нами через несколько дней". В полдень 29 мая Харрелсон позвонил из Далласа и сказал, что "дело сделано". Позже он попросил Хемптона Робинсона помочь ему избавиться от золотистого "катласса" — автомобиля его жены.
В ходе перекрестного допроса Оскар Гудмен представил протокол разговора Хемптона Робинсона с агентами ФБР в марте 1981 года. Робинсон рассказал им весьма странную историю о том, как Джо Чагра и двое неизвестных пришли к нему на ранчо и задушили собаку. Робинсон сказал тогда, что пристрелил обоих незнакомцев. Гудмен попросил свидетеля еще раз зачитать вслух свои показания, к явному неудовольствию обвинителей. Затем адвокат спросил:
— Где вы зарыли трупы?
— Никаких трупов не было, — тихо сказал Робинсон.
— Как так?
— Наверное, это была галлюцинация, — признался свидетель.
— А где в это время был Джо Чагра? — резко спросил Гудмен. — Ведь его там не было, не так ли?
— Не было, — признался Робинсон.
Следующей свидетельницей была Тереза Старр, которую попросили рассказать о поездке в Лас-Вегас, где она должна была взять чемоданчик с деньгами. После этого обвинители намеревались представить магнитофонные записи и приступить к допросу Джерри Рея Джеймса. Им неожиданно повезло, когда судья разрешил предъявить в виде вещественного доказательства 92 клочка бумаги, изъятых у Лиз Чагра агентами ФБР в Ливенуорте. Одна из восстановленных записок, увеличенная для наглядности до размеров плаката, гласила: "Если агенты ФБР обо всем только догадываются, то как они узнали, что кто-то из нас заплатил Терезе?".
Направляясь к месту для дачи показаний, Джерри Рей Джеймс старался не смотреть в сторону Джимми Чагры, устремившего на него испепеляющий взгляд. Этому преступнику-рецидивисту в коричневой тройке было 44 года, но торчащий живот, большая лысина и седая борода сильно старили его. Вообще его присутствие в зале было каким-то нелепым. Судя по первым ответам на вопросы, свидетель был хорошо подготовлен. Хрипловатым голосом нараспев он рассказал присяжным, как был переведен в Ливенуорт после бунта заключенных в штате Нью-Мексико, когда они разгромили, тюрьму и убили тридцать трех охранников и стукачей. Один общий знакомый по имени Трейвис Эрвин представил Джеймса Чагре. Они подружились после одного инцидента, когда Чагра ударил по лицу строго заключенного, который, как ему показалось, жульничал. Джимми проиграл тогда 1600 долларов, но платить отказывался. Через некоторое время в камеру Джимми явились трое из тюремной банды "Мексиканская мафия" и еще один заключенный из банды "Арийское братство". "Увидев их, он очень испугался, — сказал Джерри Рей Джеймс. — Но я встал на его защиту, и те отступили". Вскоре после этого они сидели как-то в тени деревьев в зоне отдыха, и Джимми поведал ему свой секрет.
