Леонид Обухов - Операция «Ракета»
— Так... Ну что ж, поехали, хлопцы... Как-нибудь выкрутимся... В случае чего...
Ян Чипка нажал на акселератор, и машина понеслась вперед. Широкое асфальтовое шоссе стремительно рвалось под машину. По сторонам мелькали зеленые деревья и кустарники, залитые жаркими лучами солнца лужайки. Казалось, не было и не могло быть здесь войны, так не вязалась эта картина со взрывами, стрельбой, смертью.
Но сидящие в машине люди помнили о войне каждую минуту. Не отрывая взгляда от несущегося навстречу шоссе, Морской расстегнул кобуру пистолета, попробовал, легко ли достать из сетки гранаты.
— Швабы!.. — тихо сказал шофер.
Но еще раньше, чем Ян Чипка произнес это слово, разведчики увидели, как из-за поворота выползла длинная черная колонна эсэсовцев, словно змея извиваясь по шоссе.
— Спокойно! — сквозь зубы процедил Морской. — Отступать поздно. Главное — выдержка! Пришпорь скакуна, чудак человек... Сигналь понахальнее...
Подполковник откинулся на спинку сиденья, опустил боковое стекло и, когда машина вплотную приблизилась к колонне, устало поднял руку и пренебрежительным движением потребовал, чтобы эсэсовцы расступились.
Идущий впереди офицер повернулся к колонне и развел в стороны руки. Колонна разделилась на две части, освобождая в центре проход для машины. С усталым безразличием поглядывали сидящие в машине «немецкие офицеры» на эсэсовских солдат. От их взглядов ничто не ускользало: номера на погонах солдат, знаки отличия, вид оружия...
— На ловца и зверь бежит. Четвертая горнострелковая дивизия СС, — определил Бобров.
— Гребет в район Дукельского перевала, — тихо ответил Морской.
«Татра» медленно двигалась мимо одного полка... второго... третьего. За каждым полком тянулись артиллерийские батареи, повозки, кухни, минометные подразделения... А вот и последние конные упряжки, санитарные повозки...
Машина выскочила из коридора черных мундиров и понеслась по пустынному шоссе. Километров через пять заметили впереди немецких солдат, лежавших в кюветах. Это была передовая линия немецкой обороны, которую они держали здесь против партизанских отрядов и повстанцев...
Что же делать? Поворачивать назад нельзя. Вторично проехать сквозь ряды эсэсовской дивизии не удастся: немцы наверняка заподозрят неладное... А до своих рукой подать. Секунды были в распоряжении партизанских разведчиков. Морской обернулся к Боброву и, подмигнув, сказал:
— Рванем напрямик, Костя... Где наша не пропадала... В случае чего, швыряй гранаты влево, а я вправо...
— Другого выхода нет. Вся надежда на тебя, Ян...
Шофер до отказа выжал акселератор. «Татра» вихрем неслась по шоссе. Немецкие солдаты приподнимались навстречу из кюветов, что-то выкрикивали, размахивали руками, пытаясь предупредить, что впереди оборона партизан и дальше ехать опасно.
На обочину шоссе выскочил офицер, поднял вверх руку с пистолетом, требуя остановиться.
— Ян, притормози... Сделай вид, что останавливаешь машину и сразу рви вперед, газуй до отказа... — Морской вытащил пистолет, передернул затвор. — Зараз они поймут, с кем имеют дело...
«Татра» взвизгнула тормозами, чуть сбавила скорость. Офицер отступил назад, ожидая, что машина сейчас остановится. Но она рванулась вперед перед самым его носом и пронеслась мимо оторопевших от неожиданности немцев. Лишь минуты две спустя вдогонку затрещали автоматы, защелкали карабины. Пули зацокали по кузову.
— Очухались, подлючьи души, — закричал Морской. — Жми, Ян, на всю железку...
Оставались какие-то сотни метров до партизанской передовой, которая протянулась за железнодорожной линией. Но тут новая неожиданность подстерегала разведчиков: до переезда оставалось метров тридцать, когда из путевой будки выскочил немец и бросился к шлагбауму.
— Откуда он, черт, взялся? — Морской выхватил пистолет, прицелился в солдата, высунув руку из окна машины. Следом прогремели выстрелы Боброва. Немец качнулся из стороны в сторону, схватился за бок и упал. Полосатое бревно не успело опуститься до конца. На полном ходу, чикнув крышей по шлагбауму, «татра» проскочила через переезд.
Еще немного, и разведчики будут у своих. Но и немцы не теряют времени даром. Один за другим грохочут гранатометы, вздымая рядом с машиной клубы земли и камней. И вот — рывок, удар, обвальный грохот. Машина заваливается и останавливается. Оторванное взрывом заднее колесо, виляя, медленно катится по шоссе. Схватив кителя, Морской, Бобров и Ян Чипка выскакивают из разбитой машины и падают в кювет.
В это время со стороны обороны партизан тоже загремели выстрелы. Разведчики оказались, таким образом, между двух огней. Отстреливаясь, они поползли к своим. Мелкий кустарник, какие-то огороды... Морской натянул китель и, когда в окопах уже можно было различить людей, вскочил и что есть силы крикнул:
— Не пали! Свои ведь!.. — Он прибавил пару выразительных слов, после чего огонь стих.
Как только партизаны подползли к окопам и спрыгнули вниз, их сразу же окружили несколько бойцов:
— Сдайте оружие! Вы арестованы!
Морской назвал себя, но те и слушать не хотят.
— Знаем мы эти немецкие штучки, милок, — усмехнулся один из бойцов. — Морской не такой дурак, чтобы самому в пасть волку лезть...
— Мы были в разведке... Это мой начштаба, а это шофер...
— Нечего прикидываться... Расстрелять вас и дело с концом...
— Ведите нас к командиру! — потребовали разведчики.
Их повели на поляну, где в окружении нескольких человек сидел офицер.
— Кто такие? — спросил он.
Морской объяснил. Офицер рассмеялся:
— Брось дурака валять... Какой ты Морской?.. Сказки детишкам будешь рассказывать...
— Вы — капитан Егоров, — Морской узнал командира отряда, о котором ему рассказывал майор Величко. — Я действительно подполковник Морской...
— Вот ты и попался, — смеется Егоров. — Откуда ты меня знаешь, а?.. В гестапо тебе мою карточку показывали?.. Ну ничего, сейчас мы тебя выведем на чистую воду и расшлепаем... Ведите их, ребята, в землянку.
Задержанных повели в землянку. Конвоир еще не успел доложить, как с лежанки вскочил человек и бросился к Морскому:
— Миша!.. Каким тебя ветром занесло, разбойник?!
Только теперь Морской разглядел майора Величко.
— Тебя приехали проведать, чудак человек, — засмеялся Морской, чувствуя как страшная усталость наваливается на него.
— Егоров! Принимай дорогих гостей... Знакомься: подполковник Морской, майор Бобров. — И Величко крепко обнял разведчиков.
...В тот же вечер в Центр была передана радиограмма о численности и оснащенности эсэсовской дивизии, направляющейся в сторону польской границы. Не суждено ей было дойти до Дукельского перевала, где держали оборону немецкие части. Советские бомбардировщики почти полностью разгромили дивизию.
Через два дня командующий германскими войсками в Чехословакии генерал Фредериче сообщил в Берлин:
«Ставка фюрера, ОКВ, фельдмаршалу Кейтелю.
4-я горнострелковая дивизия СС была обнаружена советской разведгруппой и подверглась ожесточенной бомбежке. В течение дня советские самолеты бомбили и обстреливали ее полки.
В результате ударов авиации противника дивизия понесла значительные потери в живой силе и технике. В связи с потерей боеспособности дивизия направляется на пополнение и переформировку в район Праги».
За точные разведданные Центр поблагодарил Морского и Боброва и одновременно строго предупредил, чтобы командир отряда и начальник штаба впредь не брались лично за выполнение подобных заданий.
КТО ЖЕ СВАТ?
Когда Морской и Бобров вернулись в свой лагерь, партизан Ларионов привел в штаб под конвоем неизвестного.
— Задержан по дороге к лагерю, — доложил партизан. — Спрашиваем, кто и откуда, а он твердит как попугай: ведите к Морскому...
— Вы Морской? — спросил неизвестный.
— Я...
Низенький плотный мужичонка лет пятидесяти некоторое время пристально всматривался в подполковника.
— Ну и слава богу, — наконец улыбнулся он. — Теперь вижу, что Морской. По шраму на подбородке вижу... А все же покажьте шелковый лоскуток. Боюсь, как бы не обмишулиться...
— Экий ты недоверчивый! — возмутился Ларионов. — Говорят же тебе, Морской это, командир наш... Русским языком говорят...
— Ишь ты, говорят... Я вот могу сказать про себя, что Наполеон. Так ты и поверишь?
Ларионов засмеялся:
— Простите, ваше императорское величество... Не узнали мы вас, на заставе по матушке величали...
Не обращая внимания на шутку, незнакомец настойчиво попросил:
— Так вы, будьте ласковы, покажите лоскуток...
Морской вытащил из нагрудного кармана напечатанное на шелке удостоверение и подал гостю.
— Посветите, — обратился тот к партизанам.
