Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели
2. Построить свой лагерь детский дом мог бы уже давно, и воспитатели согласились бы работать летом, но директор отвергает всякий раз предложения такого рода – ведь для неё гораздо проще на целых три месяца отправить детей с глаз долой, тем более что путёвки шефы нам выдают бесплатно!
3. Шефские деньги, щедрым потоком льющиеся на наш детский дом, уходят неизвестно куда. И вот теперь эта покупка авто лично для директора! Хотя вопрос о ремонте автобуса стоит давно, на экскурсии и в театр воспитатели возят детей городским трас портом – по тридцать и более человек. А ведь директор имеет ежемесячно оплаченные талоны на такси для служебных поездок, так зачем же ещё и «Жигули»?
Таисия Владимировна! Прошу вас, помогите хоть вы нам, воспитателям этого детского дома! Или посоветуйте, к кому мы можем обратиться, чтоб защитить наших воспитанников от произвола.
Письмо я подписываю лично, но это наше коллективное мнение, люди боятся мести со сторон директора, мне же терять нечего, так как противостояние достигло апогея.
Мой адрес…»
Ждала неделю, другую, потом уже стала забывать о нём.
И вдруг звонок – домой, рано утром.
– Алло! Ольга Николаевна? Это из «Правды» по вашему письму..
– Ой, Таисия Владимировна?!
– Она самая. Здравствуйте.
– Здравствуйте! И что, мы можем надеяться? Молчание… Потом уже другим тоном:
– Видите ли, наша газета – орган всесоюзный, и вам, мне кажется, сначала надо попробовать призвать на помощь городскую парторганизацию, если уж район не желает с вами иметь дело.
– Район-то желает, только не того, что нам надо.
– Ну, вот и пишите в горком.
– Оххх… Но ведь всё пойдёт по кругу! Техника известна. Бывало, что писатели направляли послания на имя даже генсека.
– И что?
– Всё возвращалось в роно…
Она снова помолчала, потом со вздохом лёгкого раздражения, сказала:
– Всё же советую вам написать в горком. Изложите всё подробно, лучше на машинке – так легче читать. И пошлите сразу же. Ковать железо надо, пока оно горячо.
– Ладно.
– Так я сдаю ваше письмо в архив? – уже куда бодрее сказала она.
– Ну, раз так надо…
– Хорошо. Так я, значит, снимаю ваше письмо с контроля?
– Значит, снимаете.
– Спасибо. По договорённости с вами… Алло?
– Да, конечно.
И в тот же вечер я села за новое письмо.
«В горком КПСС, в отдел детских домов и школ-интернатов
Уважаемая Светлана Акимовна! Убедительно прошу принять меня по вопросу детского дома, в котором я работаю воспитателем. Дело в том, что…»
Через две недели пришёл ответ.
«Сообщаем, что ваше заявление, поступившее в городской комитет КПСС, поручено рассмотреть районному комитету КПСС.
Сектор писем общего отдела горкома КПСС».
Так я впервые столкнулась с полной бессмыслицей бюрократического абсолютизма – громоздкая многоэтажная административная система позитивно, хотя и весьма инертно реагировала только на толчки сверху. Сигналы sos из нижних слоев общества ею вовсе не воспринимались. Зато она легко поддавалась коррозии взяток и взаимовыгодных услуг по принципу: «ты мне, я – тебе». Система в этом случае заводилась мгновенно, и разрушительная, общественно вредная деятельность одномоментно и бурно закипала сразу на всех фронтах…
Однако институт самозащины общества под скромным названием «письма трудящихся» пока никто не отменял. И я строчила и строчила эти жалобные письма.
Ответы были словно под копирку – передать вниз по цепочке. И так шло до тех, пока жалоба не попадала в руки того, на кого она и была написана.
Глава 36. Ну, как? Очки целы?
На самоподготовку не явилось сразу шесть человек: Мамочка и его ближайшее окружение пошли в отрыв.
Поискала в спальнях – нет нигде. Объявились к ужину – довольные такие…
– Ольга Николаевна, мы… эт самое…
– А поконкретней можно?
Меня уж не удивляет нагловатый тон Мамочки – со вчерашнего дня он снова тренирует давно забытые интонации. К чему бы это?
Легко сообразить.
Конечно, мои безуспешные вылазки наверх не могли пройти бесследно.
– Эт самое… «Огонёк» был Татьяны Степановны, так нас пригласили…
– Того…
– Чего – «того»?
– Ну, помогать.
– А почему мне ничего не сказали?
– Так она сказала, что сама вам скажет.
– Вы ж с ней дружите! Ловко.
– Ну, вот что. Я не стала бы возражать, если б вы сами сообщили мне или хотя бы сказали, куда решили направиться. Но так как вы это сделали..
– Ой, сделали! А чё мы сделали? Уже и на «Огонёк» нельзя что ли?
Тюрьма какая-то…
– Вот что, ребята, называется это так – самовольный уход.
– Самоволка, верхняя полка… – запел вдруг Мамочка. – А что такого?
– Вааще…
– Ну, мы больше не буди-и-и-им! – канючит Беев, но, похоже, не сильно испуган.
– Ну, пожалейте Бея! – присоединяется к нытику Мамочка.
Смотрю на Беева – а у него в глазах чертенята пляшут…
– Пустите на чай к ним? Вот мы спрашиваемся.
– Ага, торт «Полёт», мы сами ходили покупать.
– Все кулинарии облазили. Спрашиваю без всякого настроения:
– Это всё замечательно, только скажите мне, пожалуйста, вас действительно пригласили или вы навязываетесь?
– А то.
– Тогда идите, раз пригласили.
Радостно уносятся. Что они там замышляют? После ужина проводим обычный совет. В отрядную врывается Кузя.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Ой, что у пацанов в спальне!
– У кого именно?
– А где Мамочка живёт. Идите гляньте.
Вот оно – началось…
– Хорошо, спасибо. Сейчас приду.
– А мы? – вскакивает со своего места Кира, воинственная и решительная, готова хоть сейчас засучить рукава.
– Нет, сядь, пожалуйста, – говорю ей, а сама думаю – господи, как всё это надоело!
– Я с вами! – настойчиво продвигается к выходу Кира.
– Я же сказала – сидите здесь и продолжайте обсуждение.
– А я хочу с вами!
– Нет.
Кира села, надув губы.
Все притихли. Сидят, опустив глаза. Возможно, что-то уже знают. Огурец весь изъёрзался на стуле. Однако иду наверх. Одна. Уже думаю о предсказуемом финале – ой, тоска… Вхожу в спальню. Пол густо заплёван арбузными семечками, а корки – даже в коридоре.
Не успеваю переступить порог, как в меня летит большая арбузная корка. Даже не корка, а кусок арбуза. Едва успеваю увернуться.
– Ой, простите городского дурачка! Я не заметил! Я думал…
Беев опять балаганно канючит, лёжа на кровати, продолжает есть арбуз. Похоже, не прочь запустить ещё одним куском. Розовый сок обильно течёт по щекам, подбородку, шее… Вся подушка уже мокрая…
– Ага, он думал! – радостно подтверждает Мамочка.
– Мне почему-то кажется, что с некоторых пор вообще утратили способность думать.
Перешагиваю через гору корок, поскальзываюсь и… едва удержав равновесие, всё же не шлёпаюсь в арбузную кашу. Говорю:
– Бельчиков, ну что, покушали?
– Если да, то уборку сделать немедленно.
Пауза. Потом недовольно:
– А чегой-та чуть что, так Бельчиков?
– А тогой-та, что дежуришь. Вспомнил, радость моя? Желающие могут помочь.
Сотоварищи лениво поднялись с постелей.
– Пацаны, сиди, говорю.
– А уборка?
– Уберут.
– Кто – уберёт? – уточняю я.
– А хоть и вы, – с вызовом отвечает Бельчиков.
– Ага, забыли, как наши спальни драили в прошлом году?
Беев ёрничает, и делает это уж слишком напоказ, подобострастно заглядывая в глаза Бельчикову.
– Да, – говорю, – к сожалению, был такой позорный факт в вашей биографии. Но с тех пор кое-что изменилось в нашей жизни и в нашем детском доме, смею всё-таки надеяться.
– Не в вашем, а в государственном, так что вы нами не командуйте.
Да, Беев что-то уж слишком развыступался… Спокойно, без базара:
– Здорово, что ты хоть это хорошо усвоил. Так вот, прежде чем лечь спать, уберёшь государственную спальню.
– А государственную должно государство убирать, – парирует Мамочка. – Мы не нанимались.
– Мне кажется…
Но они не дают мне договорить.
– Когда кажется – крестятся.
Утробное ржанье. Вот паразиты! Это что, заход по второму кругу? Как легко их, однако, сбить с панталыку!
Ребята, может, хватит, а? Мне кажется, вы втянулись в игру, недостойную порядочных людей.
Опять ржут.
– А порядочные… это которые по порядку?
Интере-р-есно, с чего бы это им так наглеть?
– Вы поняли, уборку приду проверить.
– А если не уберу?
Похоже, Бельчиков и не думает униматься. И мой грозный вид его разве что смешит.
– Ну, тогда и увидишь, что будет, – говорю я, не зная, на что уже и надеяться.
– Бить что ли будете? – опять встревает Беев.
– Как Бельчикова били, ага?
– Что будет, то и будет, – говорю я и с ужасом думаю – это конец.
– А всё-таки? – настаивает Беев.
Ишь какой смелый вдруг стал!
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270148/270148.jpg)
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270165/270165.jpg)
