«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович
Существует устойчивый миф, что при жизни Мишка Япончик был персонажем не только одесских баек, но и многих народных песен. Так, в песне Вилли Токарева «Держи вора» есть строчки:
Но если «Мурка», «Лимончики» и «Бублички» и сейчас неплохо известны и нередко (особенно первая) поются «шансонными» исполнителями, то песен о короле Молдаванки мы не слышим, не воспроизводит их никто из одесситов в мемуарах (не считая, разумеется, частушки о «Япончике, добровольчиках и подпольщиках»). Дон Аминадо приводит стихотворные строчки: «Он округу озирает беспокойным взглядом, жеребец под ним сверкает белым рафинадом». Однако к Япончику они имеют весьма опосредованное отношение, поскольку посвящены… его начальнику Григорию Котовскому и взяты из поэмы Эдуарда Багрицкого «Дума про Опанаса», посвященной махновщине.
За песню современника о короле Молдаванки иногда выдаются исполняемые в свое время Михаилом Водяным, Борисом Сичкиным и некоторыми другими мастерами эстрады «Куплеты Мишки Япончика», где, в частности, есть такие слова:
Строчки о полицмейстере, как несложно убедиться, аллюзия опять-таки на произведения Бабеля о Бене Крике. И блондином Япончик тоже не был. Эта песня из написанной в 1960-е годы оперетты Григория Плоткина «На рассвете», посвященной времени интервенции, где в числе главных героев фигурируют Григорий Котовский, Мишка Япончик, Вера Холодная.
Продуктом явно более позднего творчества является и песня «Разменяйте мне десять миллионов», посвященная «боевым» действиям евреев на Украине, которую в 1970-е годы исполнял Аркадий Северный (Звездин) («и вот мы снова все сидим на Молдаванке // а за стеной шумит бандитский сход // Япончик Миша речь толкает из тачанки // и уркаганов подбивает на поход»). Примечательно, что исполнение этой песни Северный сопровождал комментарием, что Япончика в 1919 году расстреляли чекисты, – версия, изложенная в мемуарах бывшего особиста Федора Фомина, оказалась весьма живучей.
Мишка Япончик фигурирует и в двух других народных песнях: «Мясоедовская улица» и «Одесса-мама» (одном из вариантов), но он в них не является главным героем, и к тому же песни эти тоже были созданы через много лет, если не десятилетий, после его смерти. Таким образом, можно сделать вывод, что никакого песенного фольклора, посвященного главарю одесских бандитов, при его жизни создано не было.
А почему некоторые представители современной творческой интеллигенции кто скрыто, а кто явно высказывает восхищение главарем бандитов?
Обратимся снова к очерку Зинько.
«Так кто же такой Мишка Япончик, – вопрошает журналист, – Ни в царское, ни в советское время такой вопрос не мог даже возникнуть ни в какой голове. Однозначно ясно: Мишка Япончик был самым жестоким, наглым и изворотливым главарем одесской мафии своего времени. Но в последние годы, годы сплошного реабилитанса… вдруг появились публикации, в которых авторы тщатся поставить под вопрос эту оценку и представить бандита „одной из первых жертв большевизма“. Трудно сказать, с какой стати. Скорее всего, все-таки с целью саморекламы: вот, мол, какие мы смелые. Правда, смелость нынче вовсе не нужна – наступила та свобода печати, когда никого не интересует, что там пишут. Более того, у меня создается впечатление, что все мы пишем только для своего узкого круга. Да и какая там смелость, когда прямо ничего не говорится, но намеками, которые порой сильнее любых аргументов, нас пытаются уверить, что Мишка Япончик был не так уж плох и зря большевики расстреляли без суда и следствия это „золотое дитя“ Одессы» [586].
Подтверждение вышесказанному можно было увидеть совсем недавно, когда по Первому каналу показали 12-серийный фильм «Жизнь и смерть Мишки Япончика», поставленный режиссером Сергеем Гинзбургом (в главной роли – Евгений Ткачук). Артиста на главную роль, по нашему мнению, подобрали вполне подходящего как по внешности, так и с точки зрения актерского мастерства. С исторической же точки зрения этот фильм оставил желать, мягко говоря, много лучшего.
Конечно, от современного сериала, предназначенного, как правило, лишь для развлечения зрителя, трудно было ожидать большой исторической достоверности и опоры хотя бы на малую документальную основу. Но все же это творение превзошло все худшие ожидания. Мифология началась уже с самых первых кадров сериала, когда юный Винницкий, предлагающий почистить сапоги одесскому полицмейстеру, взрывает его. Но это хотя бы еще можно объяснить опорой на ряд крайне недостоверных сведений, встречающихся в прессе. Но дальше идет уже не только одесская мифология, но и чисто режиссерские придумки. Пиком абсурда выглядит уход Винницкого на фронт… в офицерских погонах, а на соответствующий упрек комиссара Фельдмана тот ему бросает: «Что же вы, большевики, за такие босяки» – здесь, как говорится, всякие комментарии излишни. Правда, в следующей серии создатели фильма, вероятно, повинуясь хотя бы элементарному здравому смыслу, погоны с него все-таки «снимают».
Интересен и образ «учителя» Япончика Герша (создатели фильма имеют в виду Мейера-Герша, но, поскольку в фильме имеется и другой Мейер – Зайдер, они оставили его только второе имя), созданный Валентином Гафтом. Согласно фильму, он ведет очень скромный образ жизни, ютясь чуть ли не в какой-то лачуге. Однако реальный Суконник, учитывая, в частности, его любовь к драгоценным вещам, вряд ли был таким уж аскетом. Эпизод же с расстрелом его в 1919 году, нисколько не соответствующий действительности, поскольку, как мы помним, в конце 1920 года он был объявлен в розыск, целиком был взят из рассказа Бабеля «Фроим Грач», только вместо предЧК Симена тут действует Стоцкий. Вообще в фильм автоматически перекочевали сюжеты всех бабелевских рассказов о Бене Крике. Но ведь Бабель судьбу Япончика лишь брал за основу. А не писал произведение о нем. Поэтому большая их часть – талантливый литературный вымысел, как бы ни хотелось думать иное некоторым журналистам и телевизионщикам. Поэтому выдавать все это за реальные события по меньшей мере несерьезно. Крайне легкомысленно и как-то опереточно представлена обстановка в городе в 1918 году: сплошной кафешантан, где только пляшут и поют еврейские и одесские песенки, некоторые из которых, кстати, были написаны значительно позднее для различных фильмов и спектаклей на одесскую тему (например, распеваемые героем Владимира Долинского [респектабельным одесским конферансье, непонятно почему вдруг подавшимся с полком Япончика на фронт] куплеты с припевом «Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте вам!» в свое время исполнялись Андреем Мироновым в спектакле Театра сатиры «Интервенция», где Долинский, правда, тоже играл).
Однако дело-то происходило в обстановке Гражданской войны и постоянной смены властей, когда в городе регулярно имели место не только перестрелки, но и настоящие уличные бои. При просмотре же фильма может сложиться впечатление, что Гражданская война началась лишь с установлением большевистской власти. И даже погода показана превратно: за окном все время она летняя, хотя, как известно, войска интервентов на Одесчине были с декабря по начало апреля 1919 года. И белогвардейский генерал Гришин-Алмазов (его талантливо играет Александр Лазарев-младший), вопреки создателям фильма, не был в Одессе в сентябре 1918 года, поскольку в это время командовал Сибирской армией. Подобные «ляпы» можно перечислять и дальше, но и всех указанных вполне достаточно, по нашему мнению, чтобы дать оценку фильма с фактологической точки зрения.
