Юлий Буркин - Осколки неба, или Подлинная история “Битлз”
– Думаю, что когда умру, уж я-то узнаю об этом первым.
Но на душе у него скребли кошки, и из головы не шли слова Джона: «Эта пластинка воняет мертвечиной».
Во-вторых, после выхода пластинки «Битлз» действительно как будто перестали существовать. Они не встречались и даже не созванивались. Они не хотели иметь друг с другом никаких общих дел. Время от времени Пол узнавал из прессы, что Джордж выпустил сольник. Что он играет с какой-то группой. Что и Джон с Йоко состряпали очередную пластинку. Что Ринго снова снимается в кино…
Самой шумной выходкой Джона того времени стало публичное возвращение ордена «M.B.E» в Букингемский дворец «в знак протеста против вмешательства Англии в дела Нигерии-Биафры, против поддержки Англией Америки в войне во Вьетнаме и против недооценки публикой моей песни „Холодная Индейка“».
Правда, этот поступок никак не влиял на его социальный статус. Он оставался «кавалером». Жесты рядового британца не могут влиять на решения королевы.
Еще одно огорчение застало Пола врасплох. Получив повестку в суд, он даже не удосужился выяснить, в чем, собственно, дело. Написано «в качестве свидетеля», а значит – все в порядке. Опять кто-то из знакомых музыкантов не желает платить налоги или пойман с марихуаной…
Появившись в зале суда, он оторопел, узнав формулировку обвинения: «преднамеренное убийство с отягчающими обстоятельствами». Подсудимого звали Чарльз Мэнсон.
«Это, конечно же, какое-то недоразумение, – думал Пол, выходя к столу судебных заседателей, чтобы поклясться „говорить правду и только правду“. – Я просто скажу, что никогда в глаза не видел этого психа, и мне сразу дадут спокойно уйти отсюда…»
Но он был ошеломлен еще более, услышав вместо ожидаемой фразы, «что вы можете сообщить по делу?» совсем другое: «Что вы можете сказать в свое оправдание?»
– Простите, сэр, – попытался он изобразить на лице свою, всегда так безотказно действующую, обаятельную улыбку, – в чем я должен оправдываться?
Но, наткнувшись на холодно-презрительные взгляды присяжных, улыбка сползла с его физиономии.
– Подсудимый утверждает, что призыв к убийству миссис Шарон Тейт он получил от вас в песне «Helter Skelter», вашего сочинения, – пояснил присяжный заседатель, пожилой мужчина с густыми усами, делающими его похожим на бобра. – Что вы можете сказать по этому поводу?
– Ничего, – растерявшись, пожал плечами Пол.
– Чарльз Мэнсон показал, что кодовой фразой являются слова «Helter Skelter! Helter Skelter! She's coming down fast…»[144]
– Какая кодовая фраза? – пришел в себя Пол. – Я не знаю этого человека!
– Не ври, Черный Ангел! – раздался выкрик со скамьи подсудимых. – Не отрекайся от слуги своего! Ты и трое других… Я часто виделся с вами!
Мэнсон был худ, бледен и тщедушен. Но глаза его пылали безумной, безудержной силой.
Заседатель постучал молоточком, требуя тишины. Пол с трудом оторвал взгляд от Мэнсона и вновь обратился к присяжным:
– Это недоразумение. «Helter Skelter» – совершенно невинная песенка, и речь в ней идет об аттракционе в парке – о «русской горке»…
– Русской? – поднял брови присяжный заседатель.
– Да, – скривился Пол, мысленно проследив цепочку ассоциаций: «русский – коммунизм – дьявол – злодеяние». – Так называется этот аттракцион. При чем тут я?..
– Зачем ты? Зачем! – вновь взвыл Мэнсон. – О вас четверых говорится в Книге Откровения. Дитя должно родиться средь вас, но вы разорвете его на части! «Хаос!» – приказал ты, и я сделал это! – он остановился и облизал пересохшие губы, глядя на Пола с яростным обожанием.
«Да он абсолютно невменяем», – догадался тот.
– Свидетельствуйте по существу, – потребовал присяжный.
– Простите, – голос Пола дрогнул, – признаться, я не был готов, когда шел сюда. Пожалуйста, объясните, о чем тут вообще идет речь?.. Что этот несчастный натворил?
– Зачтите свидетелю выводы следствия, – кивнул присяжный секретарю. – То, что подчеркнуто.
– В ходе следствия выяснилось, – прочла долговязая дама, поднявшись и смерив Пола враждебным взглядом, – что подсудимый Мэнсон является главой тайной секты поклонников сатаны. На ежемесячных культовых сборищах этой секты неоднократно приносились в жертву различные культовые животные. В последний раз, собравшись на вилле актрисы Шарон Тейт, входящей в секту, Мэнсон и его сподвижники растерзали бедную женщину, оказавшуюся, к тому же, беременной…
– И они распевали при этом вашу «невинную песенку»! – перебил ее присяжный заседатель. – Что вы на это скажете?
– Это ужасно, – Пол вытер со лба испарину. – Я не знаю, как объяснить это. Они просто сумасшедшие. Песня тут ни при чем.
– Не отрекайся от меня, – тихо сказал Мэнсон, и по его щекам потекли слезы. – Вслушайся сам… Этот голос, эти слова… Сатана, господин наш, диктует их тебе…
Внезапно Пол вспомнил, что когда писал «Helter Skelter», он непрерывно думал о том, что «Битлз» разваливается на части… Но это к делу не относится.
– Мне нечего добавить, – сказал он, бессильно пожав плечами. – Я могу только повторить, что впервые в жизни вижу этого сумасшедшего.
Пол покинул зал суда в отвратительном настроении и полный дурных предчувствий. Больше его не вызывали.
18
Линда стала первым человеком, которому Пол рассказал без утайки все, что его мучило столько лет. О мистических прозрениях Стюарта, о собственных наблюдениях и о последнем эпизоде в суде.
– Все это очень странно, милый, – согласилась она. – Странно и страшно. И что, ты думаешь, случится дальше?
– Если бы я знал, – покачал головой Пол. – Я понял только одно. Мы – не просто рок-группа. Мы связаны какими-то божественными или дьявольскими узами. Сейчас, когда у меня появилась ты, я особенно боюсь всего этого. Я хочу быть просто музыкантом… Знаешь, я решил выпустить сольную пластинку.
– А тебе позволят?
– Кто? Джон и Джордж? Да они уже давно выпускают диски помимо «Битлз». Этот альбом я буду записывать в Шотландии, на своей ферме, в тишине и идиллии, вдали от всего этого сумасшествия. И ты будешь со мной. И знаешь, как будет называться первая песня?
– Как?
– «Прелестная Линда»[145].
– Спасибо, милый. – Она поцеловала его в щеку.
Аллен Клейн, попыхивая сигарой, ворвался в студию.
– Я не понял, Джордж, какого черта вы не работаете? А? – набросился он на Мартина. – Записываете каких-то придурков, какую-то Мэри Хопкин, а трудиться с нашей курочкой, которая несет золотые яички, не желаете!
– Вы имеете в виду «Битлз»?
– А кого же еще, черт возьми?!
– Боюсь, у нашей курочки наступил климакс, – пожал плечами Мартин.
– Вот как? А вы в курсе, что «Эппл» весь в долгах?!
– Под вашим чутким руководством.
– Но-но! Не забывайтесь! Если бы вы вовремя записывали новые альбомы «Битлз», все было бы распрекрасно! Если ВЫ не можете заставить их работать, я вызову из Штатов Фила Спектора, слыхали про такого?
– Да, конечно. Неплохой продюсер.
– Так вы не против?
– Думаю, вы все уже решили.
– Вот именно, – Клейн энергично потрепал Мартина по плечу. – Я рад, что вы не против.
Фил Спектор появился в студии на следующее же утро. Оказывается, он, по вызову Клейна, прибыл в Лондон уже несколько дней назад. Он производил впечатление мягкого корректного молодого человека.
– Мистер Мартин, – сказал он после официального знакомства, – ваша работа для меня – пример, подражать которому я буду всю жизнь.
– Я понимаю вас, – отозвался Мартин несколько двусмысленно.
– Вы прекрасный музыкант и режиссер звука, – продолжал Спектор, – но «Битлз» выросли, и вы, похоже, растерялись.
Мартин вынужден был признать:
– Вы правы. Раньше они просто играли, а все остальное зависело только от меня. Теперь они, особенно Пол, лезут во всё, стараются держать под контролем каждую техническую деталь. А уж если они не хотят работать, я совершенно бессилен…
– Вот в этом и кроется мое единственное преимущество перед вами, – в улыбке Спектора проступила самоуверенность. – Мы незнакомы, я постараюсь выдержать дистанцию, и они не смогут вести себя со мной фамильярно. Я жестко обозначу свои и их функции…
Мартин скептически усмехнулся. А Спектор закончил:
– Кроме того, у меня есть опыт работы с американскими рок-звездами. Уверяю вас, подавляющее большинство из них или пьяницы, или наркоманы, или параноики, или самовлюбленные ослы.
– А вам никогда не приходилось сталкиваться с носителями всех этих добродетелей совокупно? – не прекращая улыбаться, поинтересовался Мартин.
Спектор пропустил это замечание мимо ушей.
– Первое, что я хотел бы сделать – собрать их в студии и посмотреть им в глаза.
– На самом деле это не так уж просто, – констатировал Мартин. – Но вам повезло. Все они сейчас в Лондоне. Я дам задание нашей секретарше Дебби отыскать их.
