Гарри Картрайт - Грязные деньги
Тереза сказала, что оказалась втянутой в дело об убийстве Вуда в июне, т. е. через несколько недель после этого трагического события. В то время она жила у родного отца в Аранзас-Пассе близ Корпус-Кристи и дожидалась развода с мужем Майклом Джеспером. Однажды позвонила мать и попросила Терезу встретиться с ней и Чарлзом Харрелсоном в одном из отелей на берегу моря на острове Падре. Там Харрелсон спросил Терезу, не хочет ли та заработать немного денег. Для этого ей нужно всего лишь уехать из города и привезти один пакет. "Если ты сделаешь это, заработаешь сразу несколько тысяч долларов", — сказал он. Тереза согласилась, и Харрелсон подробно рассказал, что нужно делать. Она должна была вылететь в Лас-Вегас, остановиться в клубе "Жокей" и дожидаться звонка по телефону-автомату в одном из трех казино на ее усмотрение. Звонок поступил 24 июня, когда она дожидалась в казино "Фремонт". Харрелсон велел Терезе вернуться к себе в номер в клубе "Жокей" и приготовиться к отъезду. Едва она собрала вещи, как в дверь постучали. Вошла беременная женщина с длинными каштановыми волосами. Она подошла к дивану, положила на него чемоданчик, вытерла отпечатки пальцев бумажной салфеткой и вышла, не сказав ни слона.
— Это была Элизабет Чагра? — спросил обвинитель Рей Джан.
— Не знаю, — ответила Тереза.
Когда женщина ушла, Тереза открыла чемоданчик и увидела там коробку, завернутую в коричневую бумагу. Она не стала ее открывать, а только поднесла к уху и встряхнула. "Мне было просто любопытно", — объяснила она. На другой день Тереза передала чемоданчик Чарлзу и Джо-Энн Харрелсон, которые встретили ее в аэропорту Корпус-Кристи. "Они были безумно рады, — продолжала Тереза. — Я вытащила чемоданчик из собственного чемодана и положила его на переднее сиденье. По дороге из аэропорта мать открыла коробку, в которой оказалось несколько пачек стодолларовых бумажек. Кто-то из них — не помню, мать или Чарлз — сказал: "Там, наверное, более четверти миллиона". Они были очень довольны". Харрелсон дал Терезе 5000 долларов.
Когда Тереза вернулась домой, отец сказал, что ее разыскивали агенты ФБР. На следующий день они явились снова, но девушка отказалась отвечать на их вопросы. Когда агенты уехали, она позвонила Чарлзу и Джо-Энн. Те спокойно выслушали ее и посоветовали не волноваться. Однако чуть позже Харрелсон велел ей ни с кем этот инцидент не обсуждать и "молчать как могила". Тереза не смогла объяснить, что именно побудило ее ввязаться в это дело. Она сказала лишь, что впервые, сколько она себя помнит, мать попросила ее об одолжении. "Мне хотелось сделать ей приятное", — добавила она.
Через две недели после тайных показаний Терезы большому жюри и через четырнадцать месяцев после ареста Чарлза Харрелсона на пустынном шоссе близ Вэн-Хорна тот наконец предстал перед судом в Хьюстоне по обвинению в незаконном хранении оружия. В обстановке строжайших мер безопасности репортеры и публика заполнили здание окружного суда, чтобы взглянуть на человека, подозреваемого в убийстве судьи Вуда, а заодно и на его жену и падчерицу, пришедших поддержать его морально.
К этому времени суд присяжных в Далласе уже признал Джо-Энн Харрелсон виновной в совершении преступления, предусмотренного федеральным законодательством, — использовании чужой фамилии для приобретения оружия — и приговорил ее к трем годам тюремного заключения. Но на этом ее несчастья далеко не кончились. Вскоре Джо-Энн Харрелсон была вновь вызвана в суд для дачи показаний большому жюри в связи с делом об убийстве Вуда. Власти решили предоставить ей так называемый частичный свидетельский иммунитет, что означало, что ее показания не могли быть использованы для привлечения её к ответственности перед законом по делу об убийстве Вуда, но ей могло быть предъявлено обвинение в воспрепятствовании правосудию. Кроме того, ее предупредили, что, если она не будет правдиво отвечать на четко сформулированные вопросы большого жюри, ей могут предъявить обвинение в лжесвидетельстве. А это считалось одним из тяжких преступлений: каждое ложное показание влекло за собой пять лет тюрьмы дополнительно к уже полученному сроку. Содержание показаний Джо-Энн Харрелсон, которые она дала большому жюри, осталось тайной, но власти, очевидно, было разочарованы ее ответами, так как все закончилось тем, что она была осуждена по пяти пунктам обвинения в лжесвидетельстве.
Боб Таррент, адвокат Харрелсона, начал защиту довольно странно и даже несерьезно. Его клиенту было предъявлено обвинение в незаконном хранении оружия на том основании, что отбывший наказание уголовный преступник не имеет права иметь оружие, в то время как в машине Харрелсона было обнаружено целых пять единиц огнестрельного оружия (власти узнали об этом от его приятеля Хемпа Робинсона). Таррент сделал бесчисленное множество заявлений, внес явно непродуманные ходатайства и выступил со всевозможными опровержениями и возражениями, утверждая, что Харрелсон стал жертвой заговора и что судебный процесс в Хьюстоне незаконен, так как в камере подсудимого власти установили подслушивающие устройства. Судья Путнем Рейтер — человек с огромным терпением — напомнил адвокату, что апелляционный суд штата Техас признал законность установки этих подслушивающих устройств. Кроме того, ходатайства и возражения заявлялись Таррентом в нарушение установленной процедуры. Когда Таррент сказал, что он незнаком с нею, в зале раздался сдавленный смех. "Я плохо учился на юридическом факультете, — признался адвокат Харрелсона. — поэтому не знаю, как правильно формулировать все эти возражения".
Когда судья предложил Тарренту воспользоваться его собственным справочником, Харрелсон в отчаянии закатил глаза и презрительно замотал головой. Обвинители улыбались, откинувшись на спинки стульев.
Показания самого Харрелсона тоже завершились полным провалом. Когда его спросили, почему он не явился в суд еще в июле 1980 года, Харрелсон сказал, что проспал. Почему же тогда он не уведомил об этом суд, когда проснулся? На это Харрелсон ответил, что услышал по радио, будто полицейским в Хьюстоне было приказано стрелять в него без предупреждения.
Хотя максимальное наказание было десять лет тюрьмы и штраф в 5000 долларов, обвинение потребовало увеличить его вдвое, учитывая, что в 1968 году Харрелсон уже был осужден по аналогичному обвинению в незаконном хранении оружия в Канзас-Сити. Суд присяжных счел это требование обоснованным и приговорил Чарлза Харрелсона к двадцати годам тюремного заключения и штрафу в 10 000 долларов.
Но на этом несчастья Харрелсона далеко не закончились, в окружном суде Хьюстона дожидались своей очереди и другие обвинения против него, включая хранение незаконных атрибутов азартных игр (игральные кости, наполненные свинцом) и хранение наркотиков (кокаина), а также неявку в суд. Обвинители дали понять, что наступит время, и они предъявят ему и эти обвинения. "Кто еще, как не Чарлз Харрелсон, должен предстать перед судом еще раз!" — воскликнул один из обвини гелей. К тому же в Вэн-Хорне его ожидало еще обвинение в незаконном хранении оружия и кокаина.
9 декабря 1981 года Чарлз Харрелсон вновь оказался в Вэн-Хорне — городе, откуда пятнадцать месяцев назад потянулась ниточка, позволившая раскрыть убийство судьи Вуда. Он не стал оспаривать ни один из пунктов обвинения, хотя и не признал своей вины, и был приговорен еще к сорока годам тюремного заключения.
40С того памятного дня, когда агенты ФБР в течение четырнадцати часов обыскивали его дом, прошел уже почти год, а Джо Чагра все еще с трудом верил, что этот кошмар действительно выпал на его долю. Казалось, все это происходило на другой планете с незнакомым ему человеком, случайно носившим его фамилию. Перед глазами Джо все еще суетились бесчисленные агенты, с четкостью роботов вывинчивавшие лампочки из патронов, перелистывавшие поваренные книги и рывшиеся в мешке с детскими пеленками. Он еще слышал, как незнакомый ему человек протестовал его голосом, говорил, что это какая-то ошибка, что он не уголовный преступник, а адвокат по уголовным делам. Разве они не видят разницы? Но такой же аргумент выдвигал в свое время и Ли, — аргумент, который он повторял до самой могилы.
В эти дни Джо много думал о Ли. И о Джимми. Тень Ли, казалось, все время витала теперь в доме на Санта-Анита-стрит — там, где он жил когда-то. Правда, теперь это был уже совсем не тот дом. По распоряжению Джо там появились спортивный зал с огромным зеркалом, бильярдный стол, игральный автомат, телескоп, батут, плавательный бассейн и два "мерседеса": "его" и "ее". Но все по-прежнему было пронизано духом Ли, который, казалось, "поселился там навсегда. Джимми жил поблизости. Только дома его сейчас не было. И не будет до 2010 года. Мать все еще жила чуть дальше на той же улице в квартире с другой стороны дома Пэтси, где некогда обитал и ее покойный муж Абду. Теперь она составляла новый семейный альбом из фотографий и вырезок, тридцатый в этой бесконечной серии. Пэтси развелась с Риком де ла Торре — последней жертвой судьи Вуда, отправившего его в тюрьму. Джо теперь редко появлялся у себя в адвокатской конторе, а когда приезжал туда, то не знал, что делать, так как делать было особенно нечего. Джо усаживался за большой письменный стол и тупо смотрел на фотографии Абду и Ли, висевшие в рамках на противоположной стене. Фотографии Джимми в конторе не было. Джо иногда шутил по этому поводу, что все хорошие снимки Джимми имеют внизу номера.
