Федор Раззаков - Век террора
Когда же секретарь ЦК компартии Грузии Солико Хабеишвили организовал хозрасчетное движение в республике и создал хозрасчетные предприятия на транспорте, в сфере услуг, отдыха, торговли, а также по выпуску товаров народного потребления, мафия решила действовать…
Сначала никто не хотел верить в возможность подобного покушения на Горбачева. Но в мае 1987 года столичные чекисты все-таки схватили в Москве исполнителя запланированного убийства Теймураза Абаидзе. Акцию против Горбачева замышлял вор в законе Кучуури, авторитет из авторитетов. Но влияние, которым он пользовался, видно, не всех устраивало. Поэтому его собратья ввели ему в больнице через иглу трупный яд (берется из разлагающихся останков кошки), и в 1988 году он скончался».
По версии авторов этой книги, тогдашний председатель КГБ СССР Виктор Чебриков, узнав о намерениях мафии, не стал распутывать дальше этот клубок, опасаясь затронуть весьма влиятельные силы. Чекисты, задержавшие Абаидзе, вернули ему предварительно выведенный из строя пистолет с удлиненным стволом и отпустили восвояси. Сразу же после этого Абаидзе задержали сотрудники МВД. С тех пор о нем, как говорится, ни слуху ни духу.
Следующее известное покушение на М. Горбачева произошло в Киеве в 1989 году. Вот как об этом вспоминает В. Медведев:
«Находясь с визитом в Киеве, президент по своему обычаю, а точнее, по обычаю Раисы Максимовны показать себя народу, неожиданно для нас остановил машину и вышел на людную площадь. Охрана располагалась по боевому расписанию. Неожиданно с задних рядов в сторону президента полетел кейс. Офицер личной охраны Андрей Беликов на лету перехватил его, прижал к животу, склонился над ним, закрыв своим телом, и бросился в сторону от Горбачева. Андрей ожидал, что в чемодане — взрывчатка. К счастью, взрыва не последовало. Того, кто бросил, не нашли, мужчина исчез, как будто растворился. Допускаю, что это мог быть и отвлекающий маневр, а главная угроза таилась в другом источнике. Да и безо всяких иных угроз, если бы плотный кейс попал Горбачеву в голову, выходка была бы оправданна — прежде всего политически, не говоря уж о травме.
Управление КГБ наградило Беликова ценным подарком. Охранник за спиной Горбачева сработал так чисто, что Михаил Сергеевич, увлеченный собственным красноречием, ничего не заметил».
Самое знаменитое покушение на М. Горбачева произошло утром 7 ноября 1990 года на Красной площади в Москве. В тот день его пытался убить из ружья 35-летний Александр Шмонов.
Александр Шмонов жил с женой и двухлетней дочкой в городе Колпине Ленинградской области и работал слесарем-вентиляционщиком в тридцатом цехе Ижорского завода. Отцом его был бывший начальник Колпинского районного управления внутренних дел Анатолий Шмонов, милицейские мемуары которого в 1990 году опубликовал «Лениздат».
Не пойдя по стопам своего отца, Александр Шмонов исправно слесарил на заводе и мало-помалу увлекся политикой. В конце 80-х он вступил в колпинскую ячейку ленинградского Народного фронта. И как написал о нем в журнале «Крик» Э. Хлысталов: «Шмонов был по-детски наивен. Насмотревшись ТВ, начитавшись демгазет, он искренне верил в парадную демократию и социальную справедливость. Не верил только людям, которые по трупам, как он считал, пробрались в Кремль, а теперь взялись руководить переустройством ими же разваленного общества. Знал он, что разъезжают они в блестящих никелем и лаком «членовозах», утопая в роскоши, меняют в день по десятку нарядов, их дети живут припеваючи за границей, учатся в спецшколах, едят спецпайки, одеваются в лучших ателье и т. д. Сам он, истинный пролетарий, с женой и ребенком, перебиваясь от получки до аванса, маялся в заводском общежитии, а Генсек строил себе в Крыму, по слухам, седьмую по счету фешенебельную дачу. Да не простую, а с пробитым в горах спецтоннелем».
Действительно, в том 1990 году о новой даче М. Горбачева ходила в народе масса всевозможных слухов. И вообще, отношение к «отцу перестройки» к тому времени было уже совсем иным, чем каких-то три-четыре года назад. На фоне пустых полок в магазинах его упитанное лицо и бессмысленные речи вызывали у большинства населения в лучшем случае раздражение, в худшем — гнев и злобу.
Отмечу, что до марта 1990 года Шмонов еще во что-то верил, отправляя письма в адрес ЦК КПСС с требованием провести в стране радикальные реформы. Видя, что на его послания ответов не приходит, он теперь заканчивал их словами: «Если до 1 марта 1990 года от властей, которые возглавляете вы, Михаил Сергеевич, не последуют реформы, которых давно ждет народ и о которых написано выше, будет совершено убийство первых лиц».
Самое интересное, что эти письма он подписывал своим настоящим именем. В результате его тут же «разоблачили», но дальше вызова в милицию дело не пошло. Может быть, помогло имя его отца, а может быть, просто никто не верил в правдивость подобных угроз. А может быть, и другой вариант: в милиции нашлись люди, симпатизировавшие идеям Шмонова, видели ведь, куда пришла страна за пять лет перестройки.
Тем временем Александр Шмонов после вызова в соответствующие органы окончательно укрепился в своем желании убить М. Горбачева. Весной 1990 года он покупает ружье иностранного производства и укорачивает у него приклад. Затем он идет в лес и пробует ружье в деле: со 120 метров с первого выстрела укладывает наповал лося. После этого он в себе уже не сомневается.
В начале ноября 1990 года Александр Шмонов подал заявление об уходе с завода. Возвращаться назад он уже не собирался, так как не рассчитывал остаться в живых после того, что задумал. Он и жене в прощальной записке написал о том, что может погибнуть. Правда, чтобы хоть как-то предохранить себя от возможного печального конца, он смастерил себе самодельный бронежилет и надел его под плащ. Однако не очень надеялся на него.
Колпинские КГБ и милиция, узнав об исчезновении человека, грозившегося убить первых лиц государства, подняли на ноги все свои силы. Во все концы страны полетели срочные депеши о немедленном задержании Александра Шмонова. Ситуация января 1969 года, когда точно так же искали младшего лейтенанта Виктора Ильина, повторилась с поразительной точностью. Даже область (Ленинградская) у обоих была одна.
Между тем наступило 7 Ноября 1990 года — 73-я годовщина Октябрьской революции. Красная площадь в Москве готовилась принять праздничные толпы демонстрантов, которые уже с шести часов утра формировались во всех районах столицы. Формировалась праздничная колонна и в Бауманском районе. И именно к ней по дороге на Красную площадь и сумел пристроиться вооруженный двустволкой Александр Шмонов.
Колонну Бауманского района в тот день сопровождали два сержанта из 1-го полка патрульно-постовой службы Мосгорисполкома — Андрей Мыльников и Сергей Романовский. Когда колонна ступила на брусчатку Красной площади, они шли впереди колонны.
Между тем эта колонна оказалась самой крайней, восьмой, в общем потоке колонн и проходила возле ГУМа. Мавзолей же возвышался далеко справа. Увидев это, Шмонов наверняка проклял про себя судьбу-злодейку, которая и в этом случае не дала ему шанса на удачу. Однако и отступать от задуманного было не в его правилах.
Тем временем сержант Андрей Мыльников, поравнявшись с Мавзолеем, как и было положено по инструкции, отошел от общей колонны и встал в стороне, наблюдая за проходившими демонстрантами. Шмонов же, шедший в колонне, был настолько увлечен подсчетами расстояния от себя до Мавзолея, что не заметил маневра милиционера. Это и решило исход дела. Как только Шмонов решил, что пора действовать и выхватил из-под плаща двустволку, это не осталось незамеченным со стороны Мыльникова. Милиционер бросился к террористу и ударил его по руке, в которой было зажато ружье. Рука с ружьем взметнулась вверх, и в это мгновение грянул выстрел. Мыльников цепко схватил Шмонова за руку с ружьем и рывком вниз направил ствол в землю. Люди, стоявшие в оцеплении возле ГУМа, заметив это движение, как по команде, тут же упали лицом на камни. Грянул еще один выстрел, последний. В следующую секунду после него на Шмонова навалились три курсанта Московской высшей школы милиции, два участковых Бабушкинского райотдела внутренних дел и несколько чекистов в штатском. Все они подхватили брыкающегося Шмонова на руки и понесли его в здание ГУМа. А сержант Мыльников так и остался стоять на Красной площади с ружьем террориста в руках. Через несколько минут это ружье забрал с собой некий подполковник КГБ в штатском.
Отмечу, что А. Мыльников и другие участники задержания Шмонова через несколько дней после этого были награждены ценными подарками.
Задержанный же А. Шмонов на первом же допросе заявил, что он хотел убить М. Горбачева. (Думается, если бы никто не помешал Шмонову выстрелить по Мавзолею, то картечь наверняка досталась бы не только Горбачеву, но и стоявшим рядом с ним Б. Ельцину, Г. Попову и другим).
