Анатолий Бахтин - Ковчег Завета. От Синая до Пруссии
Весь 1939 г. в отделе шли споры, а 1 сентября разразилась Вторая мировая война. После поражения Франции в 1940 г. по личному распоряжению Гиммлера в Лангедок на разведку прибыла большая группа членов отдела. Разведка затянулась, и только в июне 1943 г. на юг Франции приехала комплексная научная экспедиция, в состав которой входили известные немецкие историки, этнологи, геологи, специалисты по исследованию пещер. Работы продолжались до весны 1944 г. Возможно, сионцам пришлось даже с чем-то расстаться, так как во время раскопок в какой-то момент был введен секретный режим. Конечно же, ничего серьезного там найти не удалось. После высадки союзников в Нормандии и открытия второго фронта безуспешные разыскания прекращаются. Как видим, любая попытка начать поиски или серьезные исследования на территории Восточной Пруссии наталкивается на встречный поток «информации», которая уводит эти поиски в сторону.
Все работы в Восточной Пруссии были свернуты, осталась только небольшая группа во главе с Мауссером, практически без финансирования. Мауссеру пришлось преподавать в Кёнигсбергском университете, где он числился с 1938 г. После прекращения работ доктору Бертольду Конрадесу было поручено издать сборник для общественности и администрации Коха. В этом небольшом по объему издании наряду с важными для «Аненэрбе» объектами было перечислено большое количество незначительных памятников. Можно было бы и вовсе не упоминать объекты, интересующие «Аненэрбе», но так как работы проводились и люди, естественно, это видели, было решено обнародовать результаты. Окончание работ в книге объяснялось началом войны и отсутствием средств. Авторами этого сборника значились хранитель доктор Конрадес и старший советник по строительству доктор Шмид. Курировал это издание профессор Отто Мауссер. Эта книга, «Die Denkmalpflege in der Provinz Ostpreußen in den Jahren 1936 bis 1940», была издана небольшим тиражом в 1941 г., и почти весь тираж передали обер-президенту и гауляйтеру провинции Восточная Пруссия Эриху Коху. Обер-президент разослал ее в нижестоящие инстанции, а там ее просто поставили на полку.
Сам Бертольд Конрадес был призван в вермахт, на его место вновь был назначен старик Детлефсен. Как правило, Гиммлер спасал от армии людей, которых он особенно ценил, принимая их в СС. Примером тому служит массовый прием в СС нужных ему сотрудников и профессоров во время войны. Возможно, и на этот раз он поступил так же. Официально считается, что доктор Конрадес погиб в 1945 г., обстоятельства смерти неясны. Рихард Детлефсен умер (?) 24 марта 1944 г. в возрасте 79 лет в Хайнрихсвальде (Славск)[624], в 105 км от Кёнигсберга.
Отто Мауссер какое-то время еще пытался проявлять настойчивость и добивался от Гиммлера большей активности в поисках реликвий в Пруссии, но на нем уже был поставлен крест. Последнее, что он смог сделать, это выбить небольшие финансы на обследование и раскопки замков Грауденц и Роггенхаузен, которые он считал своей последней надеждой. Часть денег на эти работы под давлением ведомства по охране памятников была выделена администрацией города Грауденц.
Эти замки после 1466 г. были утеряны орденом и вошли в состав Польши (Королевской Пруссии). Неясно, почему Мауссер выбрал именно их, – вероятно, на то у него были свои причины. Обследование этих замков началось в 1941 г. и закончилось в 1942 г. Руководил раскопками советник по строительству Ханс Якоби, родом из Кёльна. В 1932–1937 гг. учился в Высшей технической школе в Штутгарте и Данциге. С 1940 г. он работал советником по строительству в городе Грауденц. Квалифицированный специалист, Якоби провел работы очень профессионально, был исследован даже замковый колодец. На территории замка Роггенхаузен раскопки проводились с такой же тщательностью[625]. В результате собрали большой исторический материал, но о каких-либо других находках ничего не известно. Похоже, эта, последняя, попытка не увенчалась успехом. Работы по поискам реликвий в Восточной Пруссии были свернуты окончательно. Полученная «Аненэрбе» дезинформация сработала. Сионскому ордену в очередной раз удалось сохранить тайну Ковчега Завета.
А может быть, и нет.
Не совсем ясно, почему Англия уже в июне 1941 г. предложила члену Всемирной сионистской организации (ВСО) Давиду Йосефу Грину, больше известному как Бен-Гурион[626], передать территорию Восточной Пруссии для создания еврейского государства.
Всемирная сионистская организация возникла в августе 1897 г. в Базеле, ее целью было создание еврейского государства в Палестине, но борьба затянулась на десятилетия.
Уже после вторжения Германии в СССР в 1941 г. Бен-Гурион из Нью-Йорка вылетает в Лондон для знакомства с новым министром колоний лордом Мойном. Уолтер Эдвард Гиннесс, I барон Мойн был одной из виднейших фигур Британской империи. С февраля 1941 г. он занимал пост министра колоний и был председателем палаты лордов. В беседе министр заявил, что Палестина не является и не может являться решением проблемы еврейского народа в силу своих небольших размеров:
– Сколько евреев вы можете принять в Палестине?
– За короткое время в стране можно разместить три миллиона евреев.
– Когда закончится война, у нас не будет времени ждать несколько лет; миллионы евреев уже вырваны из своей среды и оказались в нищете. Необходимо как можно быстрее найти решение, причем на высоком уровне. Это решение – создание еврейского государства в Западной Европе. Гитлеровский режим должен быть уничтожен, мы выгоним немцев из Восточной Пруссии, поселим там евреев и создадим еврейское государство.
– Я верю в вашу победу, – ответил Бен-Гурион, придя в себя от изумления, – и вы можете делать с немцами все что угодно. Вы можете выгнать их пулеметами из Восточной Пруссии, но даже под пулеметами вы не приведете туда евреев. У евреев одна страна – Палестина.
Так интерпретирует смысл беседы Микаэль Бар-Зохар, официальный биограф Бен-Гуриона[627]. О чем была беседа, на самом деле сказать трудно. По крайней мере, позже ничто не помешало евреям под пулеметами изгнать арабов-палестинцев.
Ясно одно: речь шла о Восточной Пруссии, на территории которой хотели создать еврейское государство.
Еще до заключения 26 мая 1942 г. в Лондоне договора между СССР и Великобританией «О союзе в войне против гитлеровской Германии и ее союзников в Европе и о сотрудничестве и взаимопомощи после войны» англичане предложили Сталину создать в Восточной Пруссии еврейское государство. Вероятно, это его насторожило, так как еще 16 декабря 1941 г. он предлагал министру иностранных дел Энтони Идену передать Восточную Пруссию Польше, а Мемельский край – Литве. После долгих размышлений Сталин решил сам наложить руку на часть Восточной Пруссии. На Тегеранской конференции в ноябре – декабре 1943 г. Сталин заявил Черчиллю и Рузвельту, что СССР рассчитывает получить Кёнигсбергский район. Предлог был достаточно примитивный: отсутствие у СССР на Балтике незамерзающего порта. Но, как известно, порт Клайпеда (бывший Мемель), который должен был отойти к Литве – одной из республик Советского Союза, – был незамерзающим портом на Балтике. Кстати, Клайпеда до сих пор является активным конкурентом Калининграда, и по многим параметрам Калининградский порт проигрывает Клайпеде. Возникает вопрос: что заставило Сталина потребовать для СССР еще один незамерзающий порт? Это остается загадкой. Патологическая недоверчивость советского диктатора коснулась и Англии, которую он всегда подозревал во всех смертных грехах. Чаще всего не напрасно.
Итак, в Восточной Пруссии «Аненэрбе» сворачивало свою деятельность. Неудача с замками Грауденц и Роггенхаузен окончательно подорвала репутацию Мауссера. Практически все сотрудники отдела находились в Лангедоке или Берлине. Часть архивов «Аненэрбе» была вывезена, небольшая часть оперативных документов оставалась в Кёнигсбергском замке. И тут произошло непредвиденное, но очень логичное событие: 22 января 1944 г. умирает (?) Отто Мауссер. Известна только дата смерти, да и то неподтвержденная. Где, как и от чего он скончался – неизвестно. В результате двух массированных налетов английской авиации на Кёнигсберг (в ночь на 27 августа, в котором принимало участие 174 «ланкастера», и в ночь на 30 августа – 189 бомбардировщиков), которые пришлись на плотно застроенный центр города[628], замок был сильно разрушен и документы погребены под руинами. От замка сохранилось несколько сводчатых залов в старой орденской части комплекса с северной стороны. В остальном же это были обгоревшие остовы корпусов и башен с завалами из перекрученного железа, балок и кирпича. Разбор завалов внутри замка в 1944 г. практически не проводился. Для проезда были расчищены улицы вокруг замка, а до архивов просто не добрались. Во-первых, городская администрация даже не догадывалась о наличии этих документов. Во-вторых, у нее были более актуальные проблемы: после налетов число поврежденных зданий превысило 50 %. Весь старый центр города был стерт с лица земли. Погибло от 3,5 до 5 тыс. человек, более 150 тыс. лишились крова, и их требовалось срочно где-то разместить[629]. К тому же в августе до границ Восточной Пруссии докатился Восточный фронт, требовались огромные усилия для подготовки к отражению советского наступления. Гитлер по-прежнему находился в 90 км от Кёнигсберга, в резиденции «Вольфшанц» близ Растенбурга, где он оставался до конца ноября 1944 г. И только когда фронт оказался у Гольдапа – на расстоянии всего 70 км от штаб-квартиры фюрера, – было принято решение об эвакуации.
