Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор
Дальнейшие исследования и поиски никаких результатов не принесли. Принц Петр не смог найти даже следов таких древних богов Двуречья, как Эа — бог воды, Таммуз — умирающий и воскресающий бог, великий бог Вавилона — Мардук, сын Эа, Нуску — бог огня, сын Энлиля, Ашан — богиня урожая, Нинкаси — богиня вина, Иммер — бог дождя и грома. Наиболее подозрительным показалось ученому отсутствие у тода Эа и Мардука. В связи с этим он выдвигает два предположения. Первое, что предки тода, возможно, потеряли контакт с Месопотамией, до того как в Вавилоне был установлен культ Мардука. Это могло произойти до 2169–1870 годов до н. э. И второе, они не имели связей с шумерийским портом Эриду, который находился на берегу теперешнего Персидского залива и где процветал культ бога воды. На этом основании принц Петр делает вывод, что предки тода имели касательство к Месопотамии не позже, чем в конце III тысячелетия до н. э., и что из этих связей можно исключить Вавилон и Эриду.
Кто же, по его мнению, были эти люди, связь которых с Месопотамией оборвалась в III тысячелетии? Возможно, констатирует ученый, что в Нилгири когда-то существовала колония шумерийских торговцев. Какие-то неизвестные нам обстоятельства не позволили вернуться им на родину. Тода являются их прямыми потомками. Видимо, теория "торговой колонии" прочно овладела умами исследователей.
Открытие Петром Греческим имен древних месопотамских богов в кворжам тода вряд ли можно подвергать сомнению. Интересуясь этой стороной вопроса, я имела возможность не раз убедиться в правоте исследователя.
Однако по поводу этого открытия греческого ученого существует и иная точка зрения. Ее высказал американский антрополог и лингвист М. Б. Эмено — человек, хорошо знающий тода и их язык[60]. Не отрицая существования слов, идентичных именам шумерийских богов у тода, Эмено тем не менее ставит под сомнение их трактовку принцем Петром. Американский антрополог утверждает, что Петр отождествляет слово "Нинлиль" со словом "земля", поскольку Нинлиль являлась богиней земли в Шумере. Но сам принц менее всего уверен в правильности своего утверждения в отношении Нинлиль. Он отмечает, что у тода кворжам "земли" — "нелу", а Нинлиль — имя двойной вершины горы на границе с Малабаром. Возражая Петру Греческому, Эмено пишет, что на языке тода "земля" значит "нельру", а не "нинлиль". Но, насколько мне известно, Петр и не утверждал, что "нинлиль" значит "земля". Он привел для "земли" другое слово, его кворжам — "нелу", что вполне может оказаться видоизмененным словом "нельн".
Далее Эмено довольно убедительно показывает, что слова "Ан" и "Иштар" дравидийского происхождения. На этом основании он отрицает какую-либо связь предков тода с Шумером. Если учесть, что вопрос о происхождении дравидийских народов еще остается открытым, и вместе с тем существует ряд доказательств взаимодействия культур дравидийской Индии и Двуречья, то не исключено, что отрицание Эмено со временем может превратиться в одно из подтверждений возможной языковой общности дравидов и отдельных племен и народностей древней Месопотамии. Так называемые дравидийские корни Ан и Иштар могут нас привести к несколько иным выводам, нежели те, которые сделаны американским лингвистом.
Неожиданностей, связанных с племенем тода, много. К одним ученые уже привыкли, другие отпугивают их своей видимой фантастичностью.
В Чикагском музее естественной истории есть интересный экспонат — цилиндрическая печать Аккада. Пиктографическая надпись на печати гласит, что она принадлежала некоему Ибнишарруму, жившему при аккадском царе Шаркалишарри. Этот царь правил в Аккаде в конце III тысячелетия до н. э. На печати изображены два буйвола, которых поят двое мужчин. Мужчины хорошо сложены, с развитой мускулатурой, узкие набедренные повязки стягивают их талии. Длинные волосы, спадающие на плечи, бороды, большие глаза и узкие носы поразительно напоминают тип тода. Что за люди изображены на древней печати, каков смысл композиции — мы не знаем. Но сходство с тода настолько велико, что директор Мадрасского музея А. Айяпан в своем предисловии к работе принца Греческого о шумерийскнх богах написал: "Кто скажет, что герой, изображенный здесь, не тода?"[61]. Действительно, кто скажет? Пока таких не нашлось.
Специфика и закономерности культурных взаимосвязей предков тода с древним Двуречьем — проблема широкая и сложная. Она намного сложней, чем представляют себе некоторые ученые и исследователи. Сводить эту проблему к каким-то предполагаемым колониям и поселениям в Индии выходцев из Месопотамии и считать тода их потомками вряд ли целесообразно и исторически оправдано.
кворжам и тайный язык
Однажды в Тарнадманде я оказалась неподалеку от храма. Солнце уже клонилось к горизонту, и над мандом стояла та особенная предвечерняя тишина, когда возникший неожиданно звук раздается ясно и отчетливо, не сливаясь с шумом ветра в кронах деревьев или с громким щебетанием птиц и разговорами людей. Храм, около которого я сидела, казалось, весь был погружен в тишину вечерних гор. Но вдруг сначала очень тихо, потом все усиливаясь, зазвучал странный напев-речитатив. Было в этом напеве что-то влекущее, но в то же время и чуждое, как будто человек, произносивший фразы, пришел из другого, неведомого мира. Жрец Тарнадманда читал вечернюю молитву. Я прислушалась. Отчетливо доносившиеся слова были необычны для меня и незнакомы по своей конструкции. Язык не имел ничего общего с тамильским. В нем было много шипящих в самых неожиданных сочетаниях.
На следующий день я спросила Нельдоди, на каком языке говорил в храме жрец.
— На древнем языке тода, — ответил старик.
— Ты знаешь этот язык? — поинтересовалась я.
— Немного.
— Можешь повторить, что говорил жрец?
— Конечно могу. Я тоже был жрецом…
И я снова услышала странную музыку незнакомого древнего языка.
— О чем ты говорил, Нельдоди?
— О том, чтобы Текерзши послала благополучие тода и их буйволам.
— А подробнее? Переведи каждую фразу.
— Я не помню, амма, — печально сказал Нельдоди. — Мы забываем наш язык. Он живет только в наших молитвах и легендах. Многие из нас уже не помнят его слов.
Так впервые я столкнулась с необычным и удивительным в языке тода. Язык любого народа может много сказать о его истории. Вопросы этногенеза всегда тесно спаяны с лингвистикой. Я не филолог и провести какое-либо специальное исследование языка тода не в состоянии. Я могу только в общих чертах рассказать о том, что уже сделано в этом отношении. Изучение языка тода как ценнейшего исторического источника только началось. Трудность состоит в том, что речь идет не об одном языке, а по крайней мере о трех. И все-таки есть надежда, что лингвистика скажет когда-нибудь о племени свое решающее слово.
"Находясь на стыке трех национальных районов — Тамилнада, Кералы и Карнатака, — племя на протяжении последних двух веков вступало в контакт с их населением. Тода говорят и понимают по-тамильски, некоторые из них знают малаялам и каннада. Современные дравидийские языки оказывали и оказывают свое влияние на язык племени. Тем не менее первые европейцы, посетившие тода, оказались в некотором затруднении. Хотя многие из них знали не плохо дравидийские языки, язык тода своей необычностью и своеобразием поражал их. Англичанин Джеймс Хог, побывавший в Нилгири в двадцатые годы прошлого столетия, писал: "У тода, очевидно, свой язык. Постижение его до сих пор ставило в тупик наблюдательных англичан и туземцев, которые пытались открыть его происхождение"[62]. Преподобный Шмид из Базельской миссии, шесть лет изучавший язык тода, вынужден был констатировать: "Приблизительно треть слов диалекта тода я не могу отнести ни к одному из языков, с которыми я знаком"[63]. А Шмид знал несколько дравидийских языков. В своей работе он приводит слова, поставившие его в затруднение: "текл" — "человек", "туджмох" — "женщина", "кух" — "девочка", "ен" — "отец", "ав" — "мать", "пох" — "красный", "туви" — "перо", "ташк" — "над", "мой" — "борода" и так далее. В днях недели тода он нашел лишь немногие параллели с тамильскими названиями: "среда" — "пудувом", "пятница" — "пюльш", "суббота" — "тунни". Что касается "понедельника" — "тувом", "вторника" — "ом", "четверга" — "там" и "воскресенья" — "отсом", их аналогий в тамильском языке не оказалось. Тем не менее, как выяснил Шмид, значительная часть слов языка тода была тамильской, искаженной рядом изменений. Попытка миссионера составить грамматику тода потерпела неудачу, что охладило его интерес и к неизвестным словам. Поэтому через несколько лет он пришел к неизбежному выводу, что "язык тода — это подлинный, но очень искаженный диалект древнего тамильского"[64]. Капитан колониальной армии Октерлони отмечал: "Язык тода имеет уникальный акцент и странный оригинальный стиль. По-видимому, у него нет аналогии ни с одним из разговорных языков, используемых туземцами Южной Индии"[65].
