Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор
Об одежде, изображенной на фигурках из древних погребений, тоже следует сказать несколько слов. Конечно, это не современные путукхули и вряд ли это одежда, сделанная из ткани; но путукхули тода — это поздняя одежда. Сейчас трудно определить, сколько сотен лет она насчитывает. В рассказах тода о предках мы находим указания на то, что когда-то тода не носили путукхули, а шили себе одежду из шкур зверей и кожи буйволов. Каков был традиционный фасон этой одежды — сказать нельзя. Но вполне возможно, что глиняные фигурки дают нам на это ответ.
Утверждать, что у тода нет устной традиции, связанной с погребениями, значит впадать в неточность. Выше уже были приведены примеры такой традиции. К тому же слово "фин", употребляемое для погребений, означает "урна" или "горшок". Тода утверждают, что древние погребения принадлежат их предкам. Против такой устной традиции трудно что-либо возразить.
Те, кто выступал против того, что древние погребения принадлежат тода, привели в подтверждение своей версии мало аргументов. Они далеко не охватили всех сторон этой важной проблемы. У сторонников противоположной точки зрения, включая и автора, доказательств гораздо больше. Вот они.
Погребения, как правило, расположены на горах, которые тода считают священными. Обычно поблизости находится манд.
Как было уже сказано выше, между курганами и "колодцами", с одной стороны, и современным азарамом тода — с другой, в качестве связующего звена выступает так называемый старый азарам. Основные архитектурные принципы "колодца" и азарама те же самые — кольцо из камней. Этот элемент, более ярко выраженный в "колодце", бытует и сейчас у тода. Так построены загоны для буйволов, фундаменты и ограды хижин и храмов. Кольцом камней окружены памятные камни в честь жрецов.
Способы захоронения, характерные для создателей древних погребений и для тода, имеют много общих черт. Тода соблюдают вторую, или "сухую", погребальную. Состояние костей, отсутствие целых скелетов в древних погребениях свидетельствуют о том, что там соблюдено вторичное захоронение. Обычай тода хоронить вместе с пеплом во время второй погребальной и некоторые вещи, принадлежавшие покойнику (стрелы, ножи и т. д.), был также традицией создателей древних погребений. Известно, что в конце второй погребальной церемонии жрец тода разбивает в азараме горшок. Обилие черепков, покрывающих верхний слой земли в древних погребениях, свидетельствует об аналогичном обычае древних.
Т. Б. Наяр попросил в Британском музее провести экспертизу наконечника копья, которое находилось в музейной коллекции. На копье были обнаружены следы буйволиного жира. Проводивший экспертизу сделал предположение, что копье было использовано в ритуальных целях при погребальной церемонии. Каков был этот ритуал — догадаться нетрудно. Жертвоприношение буйволов, очевидно, было традиционным для тех, кто хоронил своих покойников в древних могильниках. Тода продолжают эту традицию.
Обилие статуэток буйволов, сделанных более точно, чем статуэтки других животных, свидетельствует о том, что среди создателей древних погребений был развит культ буйволов.
Орнамент, нанесенный на грудь и спину женских фигурок и иногда — на спину фигурок буйволов, очень похож на узор татуировки современной женщины тода. Обычай татуировки женщин, не совсем ясный по своему смыслу, тем не менее считается в племени очень важным.
Как мне удалось выяснить, татуировка наносится в момент достижения девушкой зрелости. Возможно, это и является определенным отличительным признаком женской зрелости. В то же время этот обряд имеет и какое-то религиозное значение. Если случится, что женщина оказывается без татуировки и умирает без нее, то перед кремацией ее тело татуируют. У тода существует убеждение, что нетатуированная женщина будет обречена на страдания в Аманодре. Ее будут там вращать, как рис мешалкой.
Если внимательно посмотреть на фигурки мужчин из погребений, то в глаза бросается сходство физического типа этих статуэток с типом тода. Те же длинные носы, тонкие губы, бороды.
Древние светильники и железные колокола из погребений имеют разительное сходство с аналогичными предметами, которые служат реликвиями в храмах тода.
Специфический глиняный сосуд, по форме напоминающий колокол, имеет своего двойника в храмовом сосуде тода — "му".
В погребениях иногда находят обработанные камни с круглой дыркой. Такой же камень служит объектом поклонения в храме рода Мельгарш.
В храмах тода хранятся изделия из золота и серебра. Эти металлы были также знакомы создателям древних погребений.
В молитвах высшего жреца тода — палола — вы найдете упоминание или о древних погребениях, или о горах, где они расположены.
Это только основные доказательства, но их достаточно для того, чтобы считать, предков современных тода владельцами древних погребений.
Тода — одно из немногих племен, которое предоставляет в наше распоряжение богатейший археологический материал, помогающий выяснить некоторые вопросы его истории.
ваза из ура
Среди находок, сделанных в древних погребениях тода, особое внимание привлекли бронзовые кубки, или вазы. Их обработка свидетельствовала о высоком уровне мастерства. Вазы были украшены тонким узором из концентрических кругов, лепестками диковинных цветов, на их поверхности проступали рельефные правильные линии. Некоторые вазы были укреплены на бронзовых подставках, другие их не имели. Вазы и кубки — уникальная находка, не имевшая себе параллелей среди содержимого других мегалитических погребений Южной Индии. Ни в Нилгири, ни в близлежащих районах Юга нет олова, которое является обязательной составной частью любого бронзового изделия. Следовательно, предположение о том, что вазы и кубки могли быть сделаны предками тода в Индии, отпадает.
Среди бронзовых кубков Нилгири особенно выделяется один. Он лучше сохранился, и в его отделке проявлена артистичность, свойственная ремесленным изделиям древних развитых цивилизаций. Возможно, ученые продолжали бы теряться в догадках в отношении происхождения бронзы из погребений Нилгири, если бы не одно обстоятельство. В двадцатые годы нашего века английский археолог Леонард Вулли на территории Южного Ирака начал раскопки Ура, одного из крупнейших городов древнего Шумера. Нет нужды описывать все этапы работы Вулли. Научные и популярные журналы довольно внимательно следили за ее ходом. Сообщения об очередных находках в Уре вызывали каждый раз сенсацию если не во всем мире, то, во всяком случае, в кругу людей, связанных с историей и археологией. В 1927 году на страницах лондонского журнала "Иллюстрированные новости" был помещен снимок золотой вазы. Вулли датировал ее примерно 3500 годом до н. э. В то время археология еще не располагала точными методами датировки, поэтому 3500 год мог быть приблизительной датой. Многие были поражены изяществом отделки вазы, рифлеными линиями ее поверхности и лепестковым узором ее основания. Потом о вазе забыли, потому что в Уре нашли еще более поразительные вещи: глиняные таблички с древнешумерийскими письменами. Однако в 1931 году в английском журнале "Человек" появилось краткое сообщение ученого Ф. Д. Ричардса. Ссылаясь на каталог Мадрасского музея, он отмечал поразительное сходство между знаменитой вазой Нилгири и золотой вазой, найденной экспедицией Вулли в Ираке.
Наткнувшись случайно в Мадрасской библиотеке на заметку Ричардса, я немедленно отыскала "Иллюстрированные новости" с фотографией золотой вазы из Ура. И действительно, обе вазы были почти одного и того же размера, их формы совпадали, так же как и тип украшений. Те же концентрические круги, тот же узор из лепестков у основания. Только ваза из Нилгири имела подставку, а у вазы из Ура ее не было. Между древней Месопотамией и Нилгири возникла неожиданная, но еще непрочная ниточка. Эта ниточка несколько десятилетий спустя, после появления сообщения Ричардса, дала возможность индийскому ученому Т. Б. Наяру провести свое интересное исследование. Работая несколько лет в Британском музее, он начал с того, что заинтересовался химическим составом бронзовых ваз Нилгири, богатая коллекция которых находилась в том же музее. Выяснилось, что содержание олова в бронзе Нилгири составляет около 19 %. Этому химическому составу соответствует бронза из Нимруда и Ниневии позднего ассирийского периода (IX–VII века до н. э.). Она содержит 18,57 % олова. Бронзовая булавка из Угарита (2100–1900 годы до н. э.) имела 18,21 % олова. Бронза из Луристана, находившегося на территории древнего Ирана, содержала около 19 % олова. Эта бронза относилась к периоду железного века, датируемого в Луристане приблизительно VIII веком до н. э. Следовательно, бронза, имеющая сходный химический состав с вазами Нилгири, была распространена от берегов Средиземного моря до Персидского залива и охватывала территорию Финикии, Двуречья и древнего Ирана. Что касается распространения такого типа бронзы во времени, то приблизительные хронологические границы охватывают период с конца III тысячелетия до VII века до н. э. Определенная идентичность в химическом составе бронзы Ассирии, Ирана и Нилгири еще не дает оснований говорить о едином источнике ее происхождения. Необходимо было исследовать форму бронзовых изделий и технику ее обработки.
