Самюэль Крамер - Шумеры. Первая цивилизация на Земле
В области научных достижений основной вклад для будущих поколений был сделан шумерами, пожалуй, в математике; ими была разработана шестеричная система нотации, ставшая предтечей индо-арабской десятеричной системы, которой мы пользуемся сегодня. Следы шумерской шестеричной системы сегодня сохранились в градусной системе измерения круга и углов, а также в некоторых мерах, бывших в ходу до недавнего времени.
Что касается технологий, то гончарный круг, колесный транспорт и парусный корабль – все это шумерские изобретения. И хотя металлургия имеет не шумерское происхождение, изделия шумерских мастеров по металлу были распространены на всем Древнем Ближнем Востоке, а некоторые из них попали даже в Венгрию и Западную Европу.
Основным искусством Шумера с древнейших времен была архитектура, особенно строительство храмов с их каменными основаниями и платформами, подвалами с нишами, расписными стенами и алтарями, покрытыми мозаикой колоннами и внушительными фасадами, и вполне резонно предположить, что, по крайней мере, некоторые из этих техник распространились в Древнем мире. Шумерские архитекторы также использовали купол, свод и арку, и весьма вероятно, что арка попала в Грецию и Рим в ходе контактов с Вавилонией, наследовавшей ее от Шумера. Скульптура Ближнего Востока, особенно способ ваяния статуй богов и людей, возможно, тоже родилась в Шумере, т. к. именно шумерские теологи первыми выдвинули идею о том, что статуя представляла правителя, или даже более высокий чин, предстоящий пред богом в постоянной молитве о жизни. Шумерская цилиндрическая печать «прокатилась» по Древнему миру от Индии до Кипра и Крита, и сейчас в Европе много церквей, чьи капители украшены стилизованными мотивами, восходящими к сценам, впервые появившимся на гравировках шумерских художников и мастеров.
Достижения шумеров в областях религии, образования и литературы оказали глубокое влияние не только на соседние современные им культуры, но и на культуру современного человека, особенно, пусть и опосредованное, через древних евреев и Библию. Величина еврейского долга шумерам становилась очевиднее день ото дня в результате постепенного, кропотливого проникновения, параллельно с переводами, в шумерскую литературу, ибо, как теперь очевидно, в ней очень много черт, сходных с книгами Библии. Поэтому данную главу мы завершим обзором библейских параллелей, обнаруженных в шумерской литературе, вычленяя и анализируя различные верования, мотивы, сюжеты и ценности, бытовавшие у древних евреев и тем более у древних шумеров.
Форма и содержание шумерских литературных трудов подробно обсуждались и анализировались в соответствующей главе этой книги, и этого вполне достаточно. Само собой разумеется, что письменная литература, столь разнообразная, доступная и испытанная временем, как шумерская, оставила неизгладимый след в литературе всего Ближнего Востока. В особенности, когда практически все народы Западной Азии – аккадцы, ассирийцы, вавилоняне, хетты, урарты, ханаанеи и эламиты (перечисляя только тех, о ком сегодня имеется положительное и прямое свидетельство) – сочли в своих интересах заимствовать клинопись, чтобы вести собственные записи и документы. Усвоение и адаптация этой силлабической и логографической системы письма, разработанной шумерами для записи своего агглютинативного и в целом моносиллабического языка, требовали пристального изучения шумерского языка и литературы. С этой целью опытные учителя и писари были привезены из Шумера в школы соседних стран, тогда как свои писари отправлялись в Шумер за специальными наставлениями в наиболее известных академиях. Результатом стало широкое распространение шумерской культуры и литературы. Идеи и идеалы шумеров – их космология, теология, этика, система образования – были усвоены в большей или меньшей степени всеми народами Древнего Ближнего Востока. Это относится и к шумерским литературным формам и темам – сюжетам, мотивам, стилистическим приемам и эстетическим методам. И евреи Палестины, страны, где создавались, редактировались и формировались книги Библии, не были исключением.
Конечно, даже самые ранние части Библии, как принято считать, в том виде, в каком мы их знаем, не древнее 1000 г. до н. э., тогда как большая часть шумерских литературных произведений была написана около 2000 г. до н. э. или немного позже. Поэтому нет речи о каких-либо современных заимствованиях из шумерских литературных источников. Шумерское влияние вторглось в Библию через ханаанскую, хуриттскую, хеттскую и аккадскую литературы, особенно последнюю, поскольку, как известно, во 2-м тысячелетии до н. э. аккадский язык повсеместно бытовал в Палестине и ее окрестностях в качестве языка практически всех образованных людей. Поэтому произведения аккадской литературы должны были хорошо знать литераторы Палестины, в том числе евреи, а многие из этих произведений имеют свой шумерский прототип, видоизмененный и трансформированный с течением времени.
Однако возможен еще один источник шумерского влияния на Библию, гораздо более прямой и непосредственный, нежели тот, о котором только что шла речь. Он, пожалуй, восходит к самому Аврааму. Большинство ученых сходятся во мнении, что, несмотря на то что в библейском сказании об Аврааме много вымысла и чудес, в нем есть все же зерно истины. Авраам действительно родился в халдейском Уре, вероятно, около 1700 г. до н. э. и провел там начало жизни вместе со своей семьей. Тогда Ур был одним из основных городов древнего Шумера; он становился столицей Шумера трижды в разные периоды его истории. Там была солидная эдубба; и в совместных британско-американских раскопках, проводившихся там между 1922-м и 1924 гг., было найдено немало шумерских литературных документов. Авраам и его предки вполне могли быть знакомы с шумерским литературным достоянием, которое копировалось и создавалось в академии родного города. И практически неизбежно, что Авраам и члены его семьи принесли что-то из шумерских знаний в Палестину, где они постепенно стали частью традиции и источником, который еврейские литераторы использовали при написании и обработке книг Библии.
Так или иначе, в Библии множество параллелей с шумерской литературой, что, несомненно, указывает на следы шумерского влияния.
1. Сотворение вселенной. Шумеры, как и древние евреи, полагали, что до сотворения существовало изначальное море. Вселенная, согласно шумерам, состояла из неба и земли, неким образом сплавленным в этом изначальном море, и бог воздуха Энлиль – не исключено, что это руах-элохим Бытия, – разделил небо и землю.
2. Сотворение человека. Человек, согласно и евреям и шумерам, представлялся вылепленным из глины и наделенным «дыханием жизни». Причина, по которой он был создан, – служение богам, или одному Яхве, в случае евреев, – молитвой, услужением и жертвоприношением.
3. Техника творения. Сотворение, согласно и библейским и шумерским писателям, производилось в основном двумя способами: божественным словом, приказом и непосредственно «деланием», «вылепливанием». В обоих случаях творению предшествовал божественный замысел, хотя это и не требовало особых оговорок.
4. Рай. Шумерских параллелей сказанию о Саде Эдема и о Падении Человека пока не найдено. Существуют тем не менее несколько райских мотивов, существенных для компаративных целей, в том числе один, который может внести ясность в эпизод с ребром в книге Бытия, 2:21–23. Более того, есть основания полагать, что сама идея о божественном рае, садах богов, имеет шумерское происхождение.
5. Потоп. Уже давно общепризнано, что библейская и шумерская версии сказания о потопе имеют много явных и близких параллелей. Примечателен также тот факт, что, согласно, по крайней мере, месопотамской традиции, существовали десять древних правителей, срок жизни которых был чрезвычайно долог, что напоминает нам библейских ветхозаветных патриархов.
6. Сюжет о Каине и Авеле. Сюжет о соперничестве, данный в Библии, несомненно, в сильно сокращенном виде, был излюбленным мотивом шумерских писателей и поэтов.
7. Вавилонская башня и рассеяние народов. История строительства Вавилонской башни коренится, несомненно, в попытке объяснить существование месопотамских зиккуратов. Для евреев эти башенные сооружения, которые часто можно было видеть в состоянии разрушения и запустения, стали символом человеческого чувства уязвимости и неуемной жажды власти, чреватой уничижением и страданиями. Вряд ли поэтому следует искать параллели этого сказания у шумеров, для которых зиккураты олицетворяли связующее звено между небом и землей, богом и человеком. С другой стороны, мысль о том, что было время, когда все народы на земле «имели один язык и те же слова», и что это счастливое государство было разрушено по воле рассерженного божества, имеет, возможно, аналогию в строках эпического сказания золотого века шумеров «Энмеркар и владыка (повелитель) Аратты».
