Эварт Окшотт - Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса
Шлем сделан из пяти пластин доброго железа, скрепленных тяжелыми железными заклепками с головками в форме сплюснутого конуса. Нижняя передняя пластина в центре уходит назад под острым углом и перекрывает нижнюю заднюю с каждой стороны. Спереди ее верхний край срезан приблизительно на полдюйма и образует нижнюю часть двух длинных прорезей для глаз. Язычок, идущий вверх от центра пластины, образует перегородку между этими двумя прорезями. Задняя пластина выгнута так, что образует полукруг. Верхняя передняя пластина выдается вперед так же, как и нижняя, так же перекрывает края верхней задней и также вырезана по нижнему краю, завершая форму прорезей. Две верхние пластины в результате образуют усеченный конус неправильной формы, который венчает еще одна пластина в форме овала, загнутые вниз края которой прикреплены расположенными через равные промежутки заклепками со всех сторон. На верхних пластинах просверлены четыре группы круглых дырочек, расположенных по диагонали спереди, с боков и сверху; они предназначены для шнурков, которыми крепится геральдический знак. Для дыхания на нижней передней пластине проделано по одиннадцать Т-образных отверстий с каждой стороны. На стыке верхней и нижней пластины справа у этого конкретного шлема видна выбоина от мощного удара, а слева – борозда, проделанная каким-то рубящим оружием или острием копья.
Как вы видите, шлем гораздо больше в длину, чем в ширину; он потерял цилиндрическую форму, присущую образцам из Библии Масейовски и изображениям на королевских и баронских печатях XIII в. Таким образом, передняя часть несколько отдалялась от лица, и вполне вероятно, что дополнительный вес, связанный с увеличением размера, компенсировался лучшей циркуляцией воздуха. Этот конкретный образец в нынешнем состоянии весит немного больше 5 фунтов; с обтяжкой и накладками эта цифра, вероятно, составляла около 6 фунтов. Самые ранние из сохранившихся шлемов были снабжены пересекающимися полосками металла, другие, более поздние, украшал крест с цветочным орнаментом на концах, нарисованный или выложенный золотой фольгой.
Иногда эти шлемы изображают доходящими до плеч и опирающимися на них, но в действительности основной вес приходился на голову; нижний край почти касался плеча, но недостаточно, чтобы мешать повороту головы. Вес шлема смягчала подкладка, которую изготавливали, прикрепляя вырезанные в виде серии треугольных клиньев ленты толстой кожи к ремню, горизонтально закрепленному вокруг внутренней части шлема теми же заклепками, которые держали верхние и нижние пластины. Иллюстрацией этого метода изготовления подкладки могут служить многочисленные изображения на надгробиях и шлем Черного принца из Кентерберийского собора, на котором еще сохранились фрагменты первоначальной отделки.
Кроме шлема, имелось еще несколько защитных приспособлений для головы, естественных или нет. Прежде всего, нельзя забывать о волосах – ведь в XIII в. еще не принято было коротко стричься. Волосы убирали под маленькую полотняную шапочку (иногда с обивкой), которая плотно прилегала к голове, причем два ее отворота закрывали уши и завязывались тесемками под подбородком. Ее называли подшлемником. В результате получалась довольно-таки заметных размеров мягкая прокладка, дополнительно смягчавшая пришедшийся в голову удар. Иногда сверху надевали маленькую, тесную стальную шапочку, а поверх всего этого накидывали кольчужный чепец. Бывало, что на этот чепец еще надевали нечто вроде свертка набивной материи наподобие головного убора зулусов; он должен был поддерживать шлем и сохранять нужное расстояние между ним и головой рыцаря. Многие предпочитали полагаться на эти защитные приспособления и сражались без шлемов – как сэр Эверард, который благодаря этой привычке в битве при Мансорахе лишился носа.
Во многих случаях при взгляде на мемориальные таблички и изображения рыцарей с гробниц их головы кажутся непропорционально большими и круглыми; это и из-за мягких толстых подшлемников под кольчужными чепцами, но в еще большей степени из-за массы связанных в пучок волос. Эти длинные локоны занимали приличное место, но здесь (что бывает редко) мода сообразовывалась со здравым смыслом: как-никак, но дополнительная защита в бою, да еще способная в мирное время так украсить внешность, что вряд ли было лишним.
Некоторые воины изображены с чепцами, Откинутыми на плечи (к примеру, как сэр Роберт де Септван на мемориальной доске в Кентской церкви); здесь ясно видны роскошные, тщательно уложенные кудри, положенные рыцарю.
Исландские хроники (и это довольно любопытно, если сравнивать с куда более известными летописями Англии и Франции) дают нам очень подробные описания полного вооружения рыцаря XIII в. В одной из таких хроник под названием «Speculum Regale» («Королевское зерцало») автор дает своему сыну наставления по части того, в чем может заключаться его воинский долг. При сражении пешим молодой человек должен был носить кольчугу или толстый «panzar» (доспехи, которые в более южных частях Европы называли «гамбезон» или «wambasium», – длинная туника в форме кольчуги, но изготовленная из толстого стеганого материала), крепкий щит или «buckler» (маленький круглый щит наподобие тех, которыми в древности пользовались викинги, но только меньше) и тяжелый меч. Для морских сражений, пишет этот человек, нет ничего лучше длинного копья и длинного гамбезона для защиты, доброго шлема или «hangandi stalhufur» на железной шапочке, значение этого словосочетания неизвестно. Возможно, здесь имелся в виду шлем с подвесными боковыми и задними пластинами, наподобие изделия из Венделя, а возможно – более модный вариант маленького шлема с простым забралом, который мы уже обсуждали выше. К этому он советует добавить широкий щит, однако не уточняет его формы; вероятно, для битвы на море лучше всего подошел бы круглый.
Наставления, касающиеся снаряжения всадника, менее поверхностны и дают полное представление о том, что считалось обычной одеждой для человека, отправляющегося на бой. «Пусть он носит свою одежду, – говорит рассказчик и далее пускается в подробности: – Во-первых, чулки из мягкого и хорошо сотканного полотна, которые должны доходить до ягодиц. Затем, поверх них, хорошие кольчужные чулки такой длины, чтобы их можно было прикрепить двойной завязкой (т. е. подвязками, идущими от пояса).
Затем пусть он наденет пару хороших штанов из крепкого полотна, к которым должны быть прикреплены наколенники из толстого железа, хорошо стянутые заклепками. На верхнюю часть тела вначале нужно надеть мягкую полотняную рубаху с набивкой, доходящую до середины бедер, затем хорошую защитную пластину для груди, доходящую до пояса; сверху добрую кольчугу и хороший гамбезон (та же самая рубаха, о которой говорилось выше), но без рукавов.
Пускай у него будет два меча – один на поясе, другой – у луки седла, и хороший кинжал. Должен быть еще и добрый шлем из надежной стали, снабженный всеми защитными приспособлениями для лица, и хороший толстый щит, закрывающий тело от шеи и, что очень важно, снабженный крепкой рукоятью. Наконец, пусть у него будет доброе и сильное копье из верной стали, с длинным древком».
Все это щедро проиллюстрировано рисунками в манускриптах и статуями XIII в. В Библии Масейовски, с помощью которой можно подтвердить чуть ли не любое высказывание (бесценный источник информации для историка), есть несколько рисунков, на которых мы видим, как надевают и снимают доспехи, ясно изображено все то, что так подробно разбирается в вышеописанном манускрипте.
Рис. 130. Ножной доспех из Апокалипсиса Тринити-колледжа с наколенником и зашнурованным сзади кольчужным чулком. 1230 г.
Отличие присутствует только в одном – в рукописи нет никаких полотняных штанов, снабженных наколенниками, а только нечто вроде трубообразных чулок с подбивкой, призванных защитить бедра. Эти исключительно практичные наколенники действительно использовались, хотя, по-видимому, не часто, еще в 1230 г. (доказательством служит кембриджский Апокалипсис из Тринити-колледжа, в котором, однако, их надевают безо всяких толстых штанов, а крепят непосредственно к кольчужным чулкам. В некоторых случаях это даже не чулки, а широкие полосы кольчужного полотна, придерживаемые завязанным сзади шнурком, рис. 130). Наколенники (в тогдашней Англии их называли «poleyn»), закрепленные на штанах («gamboised cuishes»), четко изображены на некоторых английских мемориальных досках, причем, возможно, самым лучшим экземпляром стоит считать доску сэра Роберта де Бюра в Эктонской церкви, Суффолк (1302 г.). Его штаны очень богато разукрашены, а крепления наколенников видны вполне ясно (рис. 131).
Рис. 131. С мемориальной доски сэра Роберта
В прошлом между специалистами, занимающимися изучением доспехов, часто возникал спор по поводу того, были ли эти предметы в начальный период своего существования металлическими или кожаными. По некоторым причинам многие придерживались того мнения, что их все же делали из кожи или «cuir bouilli» (очень крепкая субстанция; для ее приготовления кожу перед началом работы кипятили в воске), на основании того, что оружейнику XIII в. не под силу было бы выковать такое из железа. Зная, что те же самые люди уже более столетия умели изготовить шлем совершенной конической формы из одного листа металла, бессмысленно, по моему мнению, сомневаться в их способностях. Совершенно ясно, что сделать наколенники не сложнее, а проще, и мастера-кузнецы вполне могли справиться с этой задачей. Причем надо отметить, что это только логическое рассуждение, не принимающее в расчет реальных свидетельств, хотя таковые существуют.
