Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Ретивый Лауниц
9 мая 1857 г. высочайшим приказом командиром Отдельного корпуса внутренней стражи был назначен генерал-лейтенант фон-дер-Лауниц Василий Федорович. Рассматривалось несколько кандидатур (генералы Фролов инспектор пехоты, Перфильев – начальник округа корпуса жандармов, Желтухин – директор Пажеского корпуса, Шепелев – начальник 4-й пехотной дивизии) и Лауниц, против фамилии которого сделана, очевидно, военным министром, пометка: «всех способнее»176.
11 мая Лауниц, именуя себя командующим ОКВС, доложил военному министру генералу Сухозанету о вступлении в должность. Происходил он из старинного дворянского рода, берущего свое начало от Юргена Шмидта фон-дер-Лауница, которому в 1568 г. было пожаловано поместье в Курляндии177. В.Ф. Лауниц родился в 1802 г. в г. Гробине (Курляндская губерния) в семье местного пастора (пробста). Два сына пробста пошли по военной стезе и оба стали генералами, положив начало военной династии Лауницев. Василий службу начал юнкером в 1819 г. в Елизаветградском гусарском полку, затем переведен в л.-гв. конноегерский полк, в составе которого участвовал в войне с Турцией (1829 г.), за боевые отличия был награжден орденом Св. Владимира 4-й степ.; переведен в адъютанты к начальнику штаба 2-й армии генералу Толю. Позже усмирял польский мятеж в 1831 г., за что награжден золотым оружием. С 1834 г. командовал Кинбурнским, затем Каргопольским драгунскими полками, с 1835 г. – Одесским уланским полком. В 1843 г. произведен в генерал-майоры, в следующем году назначен начальником штаба 2-го резервного кавалерийского корпуса. С 1848 г. возглавляет штаб инспектора резервной кавалерии, в 1851 г. назначен в Свиту е.и.в., в следующем году произведен в генерал-лейтенанты, продолжая заниматься делами штаба и инспектированием войск и округов военных поселений. Лауниц был службистом, человеком требовательным и педантичным. Вместе с тем, это был весьма компетентный военачальник, знаток кавалерийского дела. Он автор нескольких статей по военному искусству: «Из военно-походных записок о кампании 1829 г. в Турции» (Военный сборник. – 1874. – № 7), «Штурм Варшавы 25 и 26 августа 1831 г.» (Военный сборник. – 1873. – № 9) и др.
В помещенной о нем в Военной энциклопедии статье, в частности, говорится: «Суровые требования Лауница создали ему немало врагов из подчиненных. Сам Лауниц сознавался, что в первое время командования им Одесским полком он был вынужден принимать офицеров с заряженным пистолетом на столе. Но начальствующие лица... ценили честность, добросовестность, исполнительность и желание внести во всякое дело порядок».
Приняв ОКВС, Лауниц обратил внимание прежде всего на самые отдаленные подразделения – уездные команды. Анализируя причины побегов арестантов и других происшествий, он пришел к выводу о необходимости в первую очередь изменить состав этих команд и ликвидировать то неустройство, в котором они пребывали. «Состоявшие в них в большомчисле нижние чины порочной нравственности и порочные, нигде не могли быть столько вредны, как в сих командах, предназначенных для конвоирования арестантов, охранения казначейств и тюремных помещений, содействия гражданскому начальству в наблюдении за порядком и общественным спокойствием в уездах»179. Поэтому Лауниц потребовал быть разборчивее при выборе офицеров, назначаемых начальниками этих команд, а всех штрафованных нижних чинов перевести в гарнизонные батальоны, заменив их преимущественно старослужащими «испытанной нравственности» (приказы № 216 от 21.Х.1857 и № 190 от 19.V.1858 гг.). Кроме того, все прослужившие вне родины 15 лет, хорошего поведения, имеющие установленные нашивки, переведены были в родные уезды. Точно так же переведены неспособные, имеющие ранения, особенно «украшенные знаками отличия и медалями, если они бодры и местную службу нести могут» (приказ № 148 от 22.IV.1858 г.). Он добился упразднения исправительных отделений при батальонах внутренней стражи, которые были учреждены в 1840 г., так как пользы от них не было, исходило лишь разлагающее влияние на нижних чинов (высочайшее повеление по этому поводу объявлено приказом по военному ведомству № 94 от 18.V.1861 г.). Одним из главных зол во внутренней страже Лауниц считал «дурное содержание нижних чинов». В упомянутом сборнике распоряжений по ОКВС по этому поводу говорится:
«Ни в одной части войск солдат в мирное время не несет столько служебных трудов, сколько во внутренней страже, ибо кроме фронтовых занятий наравне с армейцами и караульной службы в усиленном против сих последних размере, нижние чины внутренней стражи исполняют исключительно одни конвойную службу по препровождению арестантов и пересылаемых не в роде их людей» (имеются в виду рекруты, опоздавшие отпускники и т. п.).
Поэтому он занялся наведением порядка в обеспечении батальонов и команд продовольствием, потребовал от офицеров следить за правильным приготовлением пищи, обработкой выделенных огородов, чистотой помещений, опрятностью подчиненных (приказ № 128 от 11.IV.1858 г.). Особое внимание обращено на приращение денежного фонда (капитала) внутренней стражи. В 1861 г. были приобретены облигации Главного общества российских железных дорог на сумму 208437 руб. 73 коп. по биржевому курсу. Купили для батальонов и команд 143 швейные машинки. Лауниц потребовал от окружных генералов лично проверить состояние бань и наблюдать за обогревом казарм. Следуя правилам Свода военных постановлений, предписывал начальству при вступлении в брак офицеров «строго рассматривать... пристойность самих браков, а при браках нижних чинов – состояние, как жениха, так и невесты» (имеется в виду, конечно, материальное положение)180. Он категорически запретил использование солдат на работах, не связанных с военной службой, предупредив, что «всякое покушение извлечь какую-либо собственную пользу от мастерства строевого солдата, хотя за плату, подвергает виновного преданию военному суду» (приказ № 374 от 18.XI.1858 г.). При осмотре ночлежных этапных пунктов по сибирскому ссыльному тракту, он установил, что «нигде не приняты какие-либо меры к доставлению конвойным нижним чинам возможности отдохнуть после трудов похода, и они принуждены, часто в мокрых от дождя и ненастья шинелях ложиться на голые нары», и потребовал прекратить это, обеспечить нормальные условия для отдыха, изготовив «соломенные маты толщиной в 11/2 вершка и подушки соломой же набитые» (приказ № 49 от 1860 г.).
Лауниц потребовал, чтобы в каждой роте был Устав гарнизонной службы, и люди знали его. В приказе по корпусу (№ 307 от 11.Х.1858 г.) он обратил внимание начальников на необходимость обучать нижних чинов грамоте. Позднее, проверив, как же выполняется его приказ, нашел, что «обучение нижних чинов батальонов внутренней стражи грамоте производится с меньшей заботливостью со стороны ближайшего их начальства». В циркуляре от 8 марта 1861 г. он требует ежегодно при инспектировании батальонов и команд обратить на это особое внимание и проверять успехи нижних чинов в грамоте181. Специальным циркуляром от 4 апреля 1861 г. он потребовал, чтобы проба пищи была с котлов, запретив носить ее на дом. Он взял под свой личный контроль комплектование корпуса, особенно офицерским составом. Он предлагает «наблюдать неослабно, чтобы офицеры, не приносящие пользы для службы, не оставались в батальонах, преграждая достойным производство в следующие чины» (циркуляр от 19 июля 1861 г.), приказы о зачислении прибывающих в корпус для продолжения службы военно-срочных арестантов после отбытия наказания отдавать каждый раз только после его разрешения (циркуляр от 30 июня 1861 г.).
Безусловно приведенные распорядительные документы отражают новые веяния в армии, связанные с состоянием общества и начавшимися реформами, но они также характеризуют и личность командующего ОКВС.
«Это был человек строгий, требовательный, прекрасно знавший строевую службу, но в то же время заботившийся о солдате», – сказано о нем в той же Военной энциклопедии, в словарной статье, посвященной внутренней страже.
Грубые нарушения дисциплины и службы Лауниц не прощал. Ознакомившись с делом рядового Юрченко из Витебского батальона, совершившего четвертый побег, но все же явившегося в полицию, Лауниц распоряжается: «Наказать шпицрутенами чрез сто человек три раза и вторично отправить в арестантские роты инженерного ведомства в крепость Вильно на шесть лет».
По делу «об упуске» двух окованных наручными кандалами преступников тремя конвоирами из Новоалександровской инвалидной команды Лауниц вынес решение подвергнуть последних наказанию розгами по полтораста ударов и предупредить, что при повторении подобного они будут преданы военному суду182.
Число присланных на ревизию судебно-следственных дел возросло. Во второй половине 1857 г. их было 14 (из 56), в 1858 г. – 37 (из 115), в 1859 г. – 38 (из 120), в 1860 г. – 43 (из 116)183.
