Гарри Картрайт - Грязные деньги
Менее чем через сутки после этого ошеломившего его разговора с Харрелсоном Джо уже сидел в зале для свиданий в Ливенуортской тюрьме и обсуждал случившееся с Джимми. Самым любопытным во всем этом, сказал он брату, было то, что Харрелсон даже не помнил, что отправлял ему письмо с просьбой о встрече. К счастью, Джо захватил его с собой. Он не верил ни одному слову Харрелсона, но вместе с тем боялся не верить: Харрелсон затеял с Джо какую-то игру, смысл которой был ему пока неясен.
— Они собираются предъявить мне новое обвинение, — мрачно сказал Джимми.
— Нет, они этого не сделают.
— Почему?
— У них слишком мало улик.
— Он сдержит слово?
— Говорит, да. Но я хочу сделать вот что. Я говорил тебе, что он сказал, где спрятал винтовку? Так вот, я хочу разыскать ее. Это единственное, что может…
— Он сказал тебе, где она?
— Он нарисовал карту. Страшно хочется поехать и отыскать ее. Это единственное, что может подтвердить его показания. А если они что-то найдут…
— Я тоже так думаю, — перебил его Джимми. — А как там Чарли? Все такой же сумасшедший?
— Чокнутый какой-то. Да еще с полными штанами.
— Как ты думаешь, он не…
— Не волнуйся. С ним все в порядке. Я имею в виду уговор и все такое. Тут он не подведет.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Точно уверен?
— На все сто, — сказал Джо. — Суд [в Хьюстоне] начнется первого декабря. Если его признают виновным и дадут пожизненное, придется поволноваться, потому что тогда он постарается договориться с прокурором.
— Джо, они уже предлагают ему сделку!
— Нет, они пока еще ничего не предлагают.
— А ты что, действительно переживаешь? Думаю, он все же получит пожизненное.
— Он надеется, что удастся как-то проскочить.
— Если он проскочит, — сказал Джимми, — волноваться придется мне.
— Лично я спокоен. Все может случиться: обыск не по форме или что-нибудь еще.
— Они были здесь и допрашивали Кэлвина. Они знают, что это сделал Харрелсон.
— Они думают, что это сделал он.
— А кого назвал Риохас?
— Он сказал, что это сделал кто-то из Сан-Антонио и что с ними был Джек Страусс. Он ходит с полными штанами. Боится, что может схватить лет тридцать пять. Наверное, постарается как-то выпутаться из всего этого.
— Да, но… Риохас не говорит, что все это сделал я?
— Ну что ты, конечно, нет!
— Он говорит, что это сделал Малыш Лэрри?
— Лэрри тут явно замешан. Зря я ездил к Харрелсону. — сказал Джо. — Только время потерял. Мне он не нравится.
— У этого типа скоро развяжется язык. Он уже болтает.
— Не думаю. Уверен, что это его козырная карта.
— Может быть, старина, ты все-таки съездишь за этой штуковиной, а?
— Я пытался найти какой-нибудь подходящий предлог, чтобы слетать в Даллас, — сказал Джо. — То место как раз рядом с Далласом. Придется лететь в Даллас и взять там напрокат машину. А можно сразу поехать на машине.
— На твоем месте я бы поехал на машине прямо из Эль-Пасо.
— Но предлог какой-нибудь все равно придется придумать.
Надо, наверное, сказать, что мне нужно встретиться в Далласе с адвокатом, который представлял Харрелсона, когда его допрашивало большое жюри. Надо сказать, что мне необходимо ознакомиться с его аффидевитами. Он говорит, что то место находится рядом с Далласом, в тридцати пяти минутах езды. Он говорит, что зарыл ее… Мне будет нужен металлоискатель.
— Это будет для тебя отличной ловушкой.
— Это меня и беспокоит.
— Вирджиния Фара с ним говорила?
— Да. Но теперь уже не будет. Они крепко взялись и за нее. Они хотят проверить ее на "детекторе лжи".
— Она им сказала, что ты ездил к нему?
— Да. Она сказала, что я был у него с Пэтти и детьми. Это так и было.
— Я же говорил тебе, чтобы ты этого не делал. Еще к самом начале. А ты вообразил, что…
— Ну ладно, мы это сделали вместе! — отрубил Джо.
— Ну да, вместе. Ты сам это сделал. А какая мне польза, если и тебя посадят!
— Меня не посадят!
— Парень, проснись. Ты их просто недооцениваешь.
— Кого это я недооцениваю? Я ведь ничего не сделал. Что я сделал, чтобы меня сажать в тюрьму?
— Не знаю. Но они будут клеить это и тебе. Чтобы попасть за решетку, многое делать не надо. Сам знаешь. В этой вонючей тюряге сейчас тридцать тысяч душ. И все они ничего не сделали.
— Они-то как раз кое-что сделали. И теперь сидят за это.
— Ты тоже кое-что сделал, Джо.
— Что я сделал?
— Например, ты знаешь, что судью прихлопнул Харрелсон.
— Не знаю я этого, — сказал Джо и невольно рассмеялся. Своими колкими замечаниями Джимми умел повернуть дело так, что Джо всегда чувствовал себя виноватым. Он вынуждал его брать на себя часть вины, которая целиком и полностью ложилась на самого Джимми. Почти со всеми, кого он знал, Джимми вел себя своенравно и властно, задиристо и хвастливо. Но по отношению к младшему брату он был просто тираном. Джо всегда был склонен потакать Джимми. Порой он сводил все к шутке и обещал поддержать любой его план, каким бы нелепым он ни был. Если бы Джимми предложил взорвать Пентагон, Джо, наверное, согласился бы. Джо засмеялся еще раз. Джимми тоже улыбнулся и сказал:
— Ну ладно. Ты этого не знаешь, стервец.
— Я действительно не знаю, кто это сделал. Может, он, а может, и Малыш Лэрри.
— Послушай, ФБР знает, что это я нанял его для этого? Им это известно? Известно или нет?
— Нет, не известно. Они об этом не знают. Они не могут это доказать.
— Но они могут найти человека, который сможет…
— Разве они поверят на слово отъявленному бандиту? — прервал его Джо, ответив вопросом на вопрос.
— Джо, им ничего не нужно доказывать. Я вот что тебе скажу: они найдут каких-нибудь брехунов и заставят их сказать все, что нужно.
— Что именно?
— Да все, что захотят. Все, что угодно!
— Но это же не какое-нибудь дело о марихуане, Джимми. Это дело об убийстве федерального судьи! В таких случаях обвинение предъявляется лишь тогда, когда имеются веские доказательства. Ты что же, думаешь, они освободят Харрелсона лишь для того, чтобы достать тебя?
— Конечно!
— Отпустить того, кто это сделал? Хотел бы я на это посмотреть.
— Хочешь пари, что они это сделают?
— Ладно, посмотрим.
— Джо, я готов поставить жизнь против того, что они действительно это сделают. Они выпустят Марли, если им удастся пришить мне дело о наемном…
— Не верю… Просто не могу поверить, что присяжные клюнут на это.
— Что за чушь ты несешь! У них будет собственный состав присяжных… Собственный! Им не нужно никого подкупать. Им нужно лишь подобрать правильных людей.
— Ну а что можем сделать мы? Что ты предлагаешь?
Джимми какое-то время наблюдал за молодой девушкой, которая подошла к автомату и нажала на кнопку. Со всех сторон доносились невнятное бормотание, смех, а норой отдельные слова и фразы: это другие заключенные разговаривали с приехавшими на свидание родственниками или адвокатами. Джимми придвинул стул поближе и прошептал:
— Надо прикончить Харрелсона! Прикончить — и дело с концом. Надо только сделать это чисто. В какой он сейчас тюрьме?
— В окружной Харриса, — сухо ответил Джо.
— Он в одиночке?
— Сидит один.
— В одиночке?
— Решая одну проблему, ты создаешь другую.
— Послушай, если это действительно так, тогда ответь мне на вопрос… Ответь мне на такой вопрос…
— Ты думаешь, старина, Джеймс — такой уж верняк? Почему ему можно доверять больше, чем Харрелсону?
— Потому что Джеймс — человек совершенно другой, — ответил Джимми. — Совершенно. Ты что, не веришь? На этого чертяку можно положиться!
— Веришь, не веришь. Мне не нравится, как ты судишь о людях. Тебе и Генри Уоллес нравился.
— Генри Уоллес мне никогда не нравился, — сказал Джимми, как бы оправдываясь.
— Ну конечно. Тебе и он нравился.
— Он мне никогда не нравился.
— Ты просто обожал его!
— Ты что, с ума сошел?
Джо понял, что спорить бесполезно. Они и раньше спорили о Джеймсе. Это началось практически сразу же после его перевода в Ливенуорт четыре месяца назад. Джо получил письмо от одного заключенного в Ла-Туне, где Джеймс просидел несколько недель до Ливенуорта. В письме черным по белому было написано, что Джеймс — стукач и что он уже договорился "заложить" Джимми Чагру. Учитывая репутацию Джерри Рея Джеймса, все это выглядело маловероятным, но чем больше Джо думал о двух пожизненных сроках Джимми, об обещанной награде за поимку убийцы Вуда и о других возможных поблажках, тем сильнее становилось его недоверие к нему.
Джимми рассказывал Джерри Рею Джеймсу и другим заключенным о своем плане побега из Ливенуортской тюрьмы, а также о намерении нанять кого-нибудь для расправы с Генри Уоллесом — стукачом, который больше всех повинен в том, что Джимми оказался за решеткой. Он слышал, что Уоллес живет теперь в Тексаркане. Однажды вечером, когда Чагра, Джеймс и еще несколько заключенных устроили "пикник" в зоне отдыха в своем блоке, Джеймс снова заговорил об "этом свидетеле из Тексарканы".
