Александр Лобанцев - Косово 99
Этой ночью какие-то люди на протяжении нескольких часов копошились возле находящейся неподалёку заброшенной бензоколонки. Той самой бензоколонки, зайдя за которую «наркомы» Её Величества «жахнули по вене». Если судить по внешнему виду бензоколонка была брошена сербами совсем недавно, видимо она работала вплоть до ввода в край сил КФОР. Поскольку бензоколонка не имела видимых следов разрушения то можно предположить, что в её здании было чем поживиться мародёрам. Как обычно, кем были ночные деятели и что же именно они делали возле бензоколонки осталось для нас невыясненным, однако немного понервничать они нас всё же заставили. По-моему, тогда даже были разбужены все кто отдыхал после смены с поста. У нас были прицелы ночного виденья для автомата и снайперской винтовки, но они были далеки от совершенства и особых преимуществ наблюдателям не давали. Толстый завёл двигатель БТРа (чтобы аккумуляторы не посадить) а я занял своё место за пулемётами и наблюдал в прицел за бензоколонкой.
В БТР-80 нет ночного прицела поэтому наблюдать мне было тяжело, я плохо различал происходящее возле здания. БТР это машина в первую очередь транспортная, а не боевая, поэтому для него вполне достаточно и обычного, дневного прицела. Прицел вооружения БТР-80 оборудован подсветкой сетки прицеливания, которая в свою очередь оборудована регулировкой яркости. Регулировка предназначена для того чтобы слишком яркий свет сетки не слепил пулемётчика. Чем темнее на улице тем слабее нужно делать подсветку и наоборот, в только начинающихся сумерках яркость подсветки нужно делать максимальной. Всё просто. Таким образом получалось что видеть прицельную сетку я мог хорошо, однако куда именно было направлено моё оружие я видел, как говорится, постольку поскольку. Непосредственно контуры самого здания бензоколонки различить я мог, а поэтому вести заградительный огонь было для меня задачей вполне доступной. Без особого труда Командир легко мог корректировать мой огонь по принципу «выше-ниже», «правее-левее» (да-да, то самое «правее-левее»).
КПВТ был самым мощным оружием имеющимся в нашем распоряжении, кроме того, именно пулемёт даёт большую плотность огня являясь таким образом хорошим средством сковывания действий противника и поэтому на эффективности моей стрельбы и держалась вся наша огневая мощь. Конечно у нас был ещё и снайпер Виталя, но его огонь в условиях плохой видимости был малоэффективен. Вообще в условиях когда нет возможности хорошо прицелится плотность огня важнее точности и мощности. Мы ждали как будут развиваться события, но непонятные перемещения возле бензоколонки продолжались, а ситуация оставалась на месте не получая никакого развития. Мы не понимали даже чем именно были заняты ночные незнакомцы: то ли они вели за нами наблюдение, то ли они подготавливались к нападению на нас, то ли они осуществляли какую-то свою деятельность на бензоколонке и старались чтобы эта деятельность проходила для нас незамеченной. Возможно, что деятельность незнакомцев вообще была никак не связана с нами и они даже не подозревали о том, что мы находимся неподалёку. Когда непонятная возня стала особо активной я спросил у Командира разрешение открыть по зданию бензоколонки, поверх незнакомцев, предупредительный огонь. Командир приказал огонь пока не открывать, ждать приказа, вести наблюдение и смотреть что будет дальше. Командир действовал спокойно и непринуждённо, сказывался боевой опыт и личные качества.
Мы связались по радиостанции с соседями и сообщили о ситуации. Соседи доложили о нас оперативному дежурному и он в свою очередь оповестил их о готовности резервной группы к выезду. На невоенном языке это означало, что в случае начала боестолкновения нам немедленно окажут помощь. Внимательный читатель помнит, что изначально нас в Косово прибыло около двухсот человек, а самолёты из России подкрепления практически не привезли. Большинство бойцов находилось в охранении на том или ином объекте. Таким образом в состав «резервухи» скорее всего входил один БТР-80 с экипажем и командиром и человек пять-шесть бойцов. Даже абсолютно далёкому от военной науки человеку понятно, что такая группа навряд ли сможет оказать толковую помощь, а прорваться к месту боя сквозь позиции противника сможет лишь только чудом. Кроме того, посылать резервную группу ночью было делом рискованным - нападение на пост зачастую специально организовывается для заманивания подкрепление в заранее подготовленную засаду. В Чечне хитрые «чехи» таким образом поступали постоянно и к сожалению в ряде случаев успешно. Иногда даже спешащая на выручку резервная группа попадала под огонь ведущийся с собственного поста. Война есть война - побеждает сильнейший, а военная хитрость это тоже показатель силы, в данном случае силы ума. На наше счастье нам в Косово противостояли не матёрые «чехи», а не пойми какие албаны.
К утру на бензоколонке всё стихло. Что именно там происходило ночью мы так и не выяснили. Днём сходили, осторожно всё осмотрели, но ничего интересного не обнаружили. То есть в прямом смысле слова мы вообще не обнаружили ни каких характерных следов по которым можно было бы определить, ну или по меньшей мере предположить, кто и что тут делал минувшей ночью. Короче, всё произошло по схеме ставшей в те дни уже классическоё - вокруг нас кипела ночная жизнь о которой мы ничего толком не знали. Кто-то, что-то постоянно делал, но кем были эти кто-то и что именно они делали мы не знали. Единственное, что мы знали точно, это то, чьи дома горели по ночам. Дома горели сербские. В общем, как я уже говорил, спустя сутки после нашего появления в крае ситуация перестала от нас существенно зависеть. Первые сутки мы были королями, вершителями мировой истории и судеб миллионов людей, а затем стали почти что сторонними наблюдателями. Как в смысле политики, так в смысле и контроля над местностью. Наш «звездный час» кончился. Надо отметить, что в те дни мы этого по-настоящему не понимали, я лично разобрался во всём этом лишь спустя несколько лет.
Сербы утром сказали нам, что на бензоколонке орудовали шиптары и такое объяснение представляется мне наиболее вероятным. Албаны, целыми толпами, к тому времени лазили уже всюду и везде, следовательно самым простым было предположить что ночными деятелями были именно они. Как известно самое простое предположение зачастую оказывается и самым верным. Благодаря этим уродам мы в очередной раз не выспались, недосып у нас приобрёл хроническую форму. Той ночью, не смотря на выпитое пиво никто не был пьян, более того, часть спиртного осталась нетронутой и была пущена в дело уже на рассвете, когда опасность миновала. Выпившие и усталые некоторые из нас отправились спать, а другие продолжили службу.
Как я сказал мы стали пить почти постоянно, пили от куража и от дискомфорта одновременно. Кураж мы испытывали от собственной крутости, адреналина, молодости и лета. Дискомфорт мы испытывали от стыда перед сербами за свою неспособность защитить их от американо-албанского беспредела, из-за чувства нереализованности своих защитнических помыслов, да и вообще от осознания чудовищной несправедливости всего того, что происходило в те дни в Косово. Многие из наших парней равнодушно относились к сербам как таковым и в бывшей Югославии оказались исключительно благодаря желанию «послужив делу мира» немного заработать, но даже и они понимали суть события происходящего в крае Косово. Даже те, кто просто приехал на работу, прекрасно осознавали, что в Косово происходит колоссальная несправедливость, так как пользуясь американской «крышей» албанские оккупанты грабят и захватывают исконно сербскую землю убивая и истязая её коренной народ. Старый и абсолютно верный лозунг «Смерть оккупантам!» тут действовал с точностью до наоборот. В конечном итоге у каждого из нас преобладал или один, или другой мотив, всё зависело от личных душевных качеств, но пили практически все мы и сербы наблюдали это чуть ли не каждый день. Со стороны всё это выглядело так, как будто бы мы, в качестве своеобразных туристов-экстремалов, прибыли в Косово поразвлечься.
День прошёл без особых забот и происшествий и наступил вечер предполагавший встречу с молодыми цыганками. Старик снова пришёл один, заявив, что девушек не хотят отпускать поскольку боятся за их безопасность - вокруг было много шиптаров. Дед сказал, что если кто ни будь из нас пойдёт с ним в цыганский дом, то это наверняка послужит гарантией безопасности и тогда девушкам разрешат пойди к нам в гости. Хотя идти было недалеко тем не менее путешествие по ночной Приштине было делом опасным и Командир сначала не разрешил нам сходить за девчонками. К тому же наш герой-любовник тоже отлучался с поста и если кроме него ещё кого ни будь отпустить то в госпитале оставалось совсем мало народу. Конечно в случае хорошо подготовленного нападения по большому счёту не было никакой разницы пять нас или десять, всё равно всем нам была бы хана, зато в случае неплановой проверки скрыть факт отсутствия двух человек было сложнее чем отсутствие одного. Однако, надо отметить, что вероятность проверки была крайне мала.
