Роберт Кэрсон - Ныряющие в темноту
Сначала ныряльщики просмотрели отчеты ВМС о потоплении «U-857» в районе Бостона, в которых сообщалось следующее. В ходе патрулирования Кейп-Код 5 апреля 1945 года «U-857» выпустила торпеду в американский танкер «Атлантик Стейтс», повредив его, но не потопив. В район были направлены боевые корабли ВМС США с целью обнаружения и уничтожения «U-857». Два дня спустя один из этих кораблей, эсминец ВМС США «Густафсон», с помощью сонара обнаружил подводный объект в районе Бостона. Он сбросил несколько глубинных бомб типа «хеджхог» в место, зафиксированное на экране сонара. Члены команды сообщают о том, что вскоре услышали взрыв и почувствовали запах топлива.
И это все. Никаких свидетельств о том, что субмарина всплыла, никаких маслянистых пятен на поверхности не видели. Ныряльщики не могли поверить в то, что прочли дальше. Эксперты ВМС, которые анализировали атаку «Густафсона», написали следующее заключение: «Полагаем, что, хотя, субмарина, которая, по имеющимся данным, находилась в этом районе, могла быть потоплена, этого не произошло в результате данной атаки. Следовательно, рекомендуем присвоить этому эпизоду степень „Е“ — вероятные небольшие повреждения».
— Минуточку, — сказал Колер. — Степень этого боевого отчета обозначена как «Б» — вероятное потопление.
— Да, но смотри сюда, — сказал Чаттертон, показывая на отчет. — Изначальная степень «Е» перечеркнута. Кто-то поменял ее на «Б».
Ныряльщики понимали, что означает такое изменение.
— Сукины дети! — сказал Колер. — Послевоенные эксперты изменили этот отчет!
Чаттертон и Колер только недавно узнали о послевоенных экспертах. В качестве исследователей ВМС они должны были после войны составить окончательный отчет о судьбе всех немецких подлодок. В большинстве случаев задание было ясным, а работа экспертов — простой. В редких случаях, когда не было данных по какой-то субмарине, эксперты с трудом «натягивали» объяснения — очень уж не хотелось им оставлять вопросительные знаки в исторических записях.
— Вот что, должно быть, произошло в этом случае, — сказал Чаттертон. — «Густафсон» не топил «U-857». Подлодка пережила атаку бомбами «хеджхог», прошла мимо Бостона, после чего все-таки затонула, но в другом месте. После войны экспертам потребовалось объяснение гибели «U-857», и они сказали: давайте поменяем степень «Е» на степень «Б». Им было плевать на то, что эксперты ВМС военного времени знали, что «Густафсон» не потопил субмарину. Они всего лишь хотели покончить с объяснением гибели «U-857», чтобы заняться другими делами.
Целую минуту ныряльщики только качали головами.
— Что ж, если «Густафсон» не потопил «U-857» возле Бостона, — спросил Колер, — что же тогда произошло с этой подлодкой?
— Нам придется самим это выяснить, — ответил Чаттертон.
Ныряльщики просмотрели различные немецкие документы, и через час у них появился ответ.
Согласно немецким рапортам, «U-857» получила приказ идти на юг, вдоль восточного побережья США. Она недавно атаковала судно в районе Кейп-Код. Нью-Йорк и Нью-Джерси находятся в двухстах милях от этого места, т. е. на юге.
Ни Чаттертон, ни Колер не могли пошевелиться. Это была подлодка, которая соответствовала всем критериям, которые они определили. Она, возможно, стояла в доке рядом с подлодкой, на которой служил Хоренбург, возможно, пережила атаку «Густафсона» и, согласно немецким данным, могла направляться в сторону Нью-Джерси.
— Это должна быть «U-857», — сказал Чаттертон.
— Думаю, мы нашли нашу субмарину, — ответил Колер.
Однако ныряльщикам предстояло просмотреть папки из коробки по «U-879». И тут они снова обнаружили следы вмешательства в историю.
За последние полвека различные эксперты дали три версии судьбы «U-879»: сначала ее объявили бесследно пропавшей, затем — потопленной в канадских водах, в районе Галифакса, далее — потопленной в районе Кейп-Хаттерас, штат Южная Каролина. Изучая другие документы, ныряльщики признали, что последний вывод немецкого историка Акселя Нистле о том, что «U-879» была потоплена в районе Кейп-Хаттерас, соответствовал истине. Но урок был таким же ярким и уже знакомым: «письменная» история ненадежна. Небрежные и неверные оценки попадали в официальные отчеты, и историки всего лишь предполагали, что оценки эти точны, а потом писали рефераты, в которых повторялись ошибки. Если человек не будет готов, как Чаттертон и Колер, забросить работу и потащиться в Вашингтон, чтобы копаться в горах поблекших оригинальных документов, спать в клоповниках, питаться «хотдогами» на улице, выбегать каждые два часа, чтобы сунуть четвертак в счетчик автостоянки, он будет и дальше думать, что в книгах по истории написана абсолютная правда. Уезжая в этот вечер из Вашингтона в Нью-Джерси, Чаттертон и Колер радовались удаче своего расследования — упорному поиску, который фактически доказал, что «U-Who» — это «U-857».
Теперь, вооруженные достаточным свидетельством того, что их затонувшая субмарина — это «U-857», Чаттертон и Колер решили использовать остаток межсезонья 1992–1993 года для окончательного подтверждения своей гипотезы.
Чаттертон поместил объявление в журнале «Просидингз» (издается Институтом ВМС США) о том, что он ищет информацию о потоплении боевым кораблем США «Густафсон» немецкой подлодки «U-857». На объявление откликнулись несколько членов команды «Густафсона», которым было уже по семьдесят с лишним лет. Чаттертон спрашивал их о том дне, когда они атаковали субмарину в районе Бостона.
Хотя этот эпизод войны был для них источником гордости на всю жизнь, никто из них не мог сообщить сегодня больше, чем тогда, в 1945 году. Они сбросили бомбы «хеджхог» и почувствовали запах машинного масла. Это все.
Чаттертону не хватило духа сказать этим людям, воинам, которые охотились за немецкими подлодками, защищая Америку, что потопления, которым они так долго гордились, возможно, и не произошло.
Во время одной из бесед член команды пригласил Чаттертона на предстоящую встречу ветеранов «Гризи Гаса» (Грязный Густафсон). Он попросил Чаттертона рассказать о своих поисках. Когда Чаттертон думал над приглашением, ему в голову пришла самая неожиданная мысль. Он бегал к раненым сквозь град пуль во Вьетнаме, он проникал под своды из искореженной стали внутрь поверженной субмарины, но он боялся, думая о выступлении перед этими пожилыми людьми в час их торжества. Он был уверен, что не может идти на встречу и говорить этим ветеранам, что история, которую они рассказывали внукам о потоплении немецкой подлодки, была неверна, что они ошибались, что «Гризи Гас» промахнулся. Чаттертон поблагодарил ветерана за приглашение и сказал, что не сможет приехать.
Со своей стороны, Колер приступил к поискам большого знатока немецких субмарин. В течение десятилетий Роберт Коппок был смотрителем британских отчетов, относящихся к немецким подлодкам, включая захваченные нацистские документы, и он все еще работал в Министерстве обороны Великобритании в Лондоне. Как сообщил Колеру один архивариус, никто так не разбирался в записях о немецких субмаринах, как Коппок. И ни у кого не было таких разветвленных связей в иногда весьма туманном мире историков, аналитиков и теоретиков подводной войны.
— Он все еще работает там? — спросил Колер.
— С незапамятных времен, — ответил архивариус.
На следующий день Колер позвонил в Лондон.
Сквозь пелену статических разрядов ему ответила женщина: «Скотланд-Ярд. Чем могу вам помочь?»
Колер подумал, что ошибся номером, но не решился повесить трубку, мысль о том, что его соединили со знаменитым форпостом борьбы с преступностью, была слишком захватывающей, чтобы вот так сдаться. Какое-то время он просто вслушивался в разряды статики, представляя себе мужчин в войлочных охотничьих шляпах, кричащих: «Совершено убийство!»
— Это Скотланд-Ярд. Вы меня слышите?
Наконец Колер произнес:
— Вероятно, я набрал не тот номер. Я хотел поговорить с мистером Робертом Коппоком из министерства обороны.
— Одну минуту, соединяю вас с мистером Коппоком, — сказала женщина.
Колер не находил себе места, ожидая услышать Коппока. Впервые в жизни он говорил с англичанином. По другую сторону Атлантики, в своем сводчатом кабинете с серыми шкафами до потолка, с казенной мебелью, окнами с матовым стеклом, седовласый Коппок, восседающий посреди документов об истории подводной войны, взял трубку.
«Ах да, ныряльщик из Нью-Джерси, — сказал Коппок. — Я слышал о вас, сэр. Слежу за вашим приключением с огромным интересом. Эта загадка весьма меня заинтриговала».
Коппок задавал Колеру очень подробные вопросы: об исследованиях ныряльщиков, об «U-Who», о том, с кем они связывались, о Хоренбурге.
Колер ответил на все вопросы, польщенный тем, что Коппок говорил с ним на равных, а не как с парнем из Бруклина, который опаздывал с заменой окна в заведении «Кентукки Фрайд Чикен» (с чем он действительно не успевал). Когда Коппок спросил, не появились ли у ныряльщиков какие-либо версии, Колер рассказал ему об «U-857».
