Роберт Кэрсон - Ныряющие в темноту
Потребовалось двадцать минут, чтобы погрузить тело Криса в вертолет. Когда оба Руза оказались на борту, вертолет опустил люльку в последний раз — для спасателя. Турбины взревели, вертолет устремился прочь, направляясь к медицинскому центру Джакоби (Бронкс), где была рекомпрессионная камера.
Один за другим ныряльщики выходили из салона и подходили к Чаттертону, каждый по-своему благодарил его. Все знали, что Крис умер, и все верили, что Крисси выживет.
Путь назад к Бриллю был мрачным, но не лишенным надежды. Рекомпрессия в условиях больницы может занять несколько часов, ныряльщики надеялись узнать о состоянии Крисси на следующее утро. Схема, нанесенная на металле, вселившая в исследователей столько оптимизма, лежала забытой, завернутая в полотенце, в судке для провизии «туппервэр».
Этим же вечером Барб Лэндер позвонила Чаттертону домой. «Крисси не выжил, — сообщила она. — Он умер прямо в барокамере».
Чаттертон положил трубку. За тридцать шесть лет было несколько тысяч погружений к «Андреа Дориа» — самому опасному из всех мест кораблекрушений, и за все это время погибло шесть человек. Всего за один год «U-Who» забрала три жизни. Чаттертон пошел к себе в кабинет. Месяцами он приходил сюда, чтобы рассматривать нож Хоренбурга, и задавал вопросы: «Кто ты? Что с тобой стало?» На этот раз глаза смотрели сквозь нож. Он просидел несколько часов, никого ни о чем не спрашивая.
ГЛАВА 10
ОШИБКИ ИСТОРИИ
Вскоре после гибели Рузов Чаттертон и Колер отправились на «U-Who», чтобы поднять потерянное снаряжение ныряльщиков. Они слышали о мучениях Крисси в рекомпрессионной камере в Джакоби (пузырьки в сосудах превратили его кровь в месиво). Колер выкурил тридцать сигарет по пути к затонувшей подлодке и все думал о том, как долго он будет отказываться от магического тримикса в пользу старой доброй воздушной смеси.
Внутри камбуза Чаттертон снял на пленку упавший шкаф и полки. Запутавшийся шнур, на который Руз-младший надеялся, как на ориентир, обмотался вокруг десятифутового куска брезента — именно его Крисси пытался достать. Теперь, когда вода была прозрачной, Чаттертон узнал в брезенте часть спасательного плота. Надпись на немецком представляла собой общую инструкцию по использованию плота. Снаружи затонувшей субмарины Колер обнаружил три пристегивающихся баллона, которые ныряльщики не смогли найти, потеряв ориентацию. Каждый был помечен — «Руз». Но на них не было имен: у отца с сыном воздух был на двоих.
Дома Чаттертон и Колер вернулись к исследованиям. Вооруженные информацией из найденной схемы, они изучали справочники, чтобы узнать все о субмаринах типа IXC, построенных на немецкой верфи Дешимаг в Бремене. Выяснилось, что пятьдесят две такие подлодки не вернулись из похода. Ныряльщики согласились друг с другом, что список из пятидесяти двух лодок можно было сузить. Они решили исключить все субмарины, на которых во время потопления выжили члены команды (если бы на их подлодке были выжившие, ее принадлежность была бы известна, были бы точные исторические записи), а также все субмарины, оснащенные палубным орудием. Ныряльщики уже определили, что «U-Who» была построена без палубного орудия, поэтому любая подлодка, построенная на верфи Дешимаг в Бремене с таким вооружением, не могла быть «U-Who».
Чаттертон и Колер отправились в Вашингтон, чтобы ознакомиться с соответствующими документами. Они узнали, что на двадцати двух из списочных пятидесяти двух потопленных лодок были выжившие. Таким образом, список уменьшился до тридцати субмарин. Из них десять были построены с палубным орудием, значит, оставалось двадцать, и одна могла быть их находкой.
— Одна из подлодок, перечисленных на этом тетрадном листке, — наша, — сказал Колер.
— Разгадка у нас в руках, — ответил Чаттертон. — Нам надо сузить и этот список.
Никто из них не помнил, когда они были так взволнованы. Это был настоящий поиск, это был порог открытия.
Дома, в Нью-Джерси, они заказали свой обычный столик в «Скоттиз» и предприняли «мозговой штурм». Им нужны были дополнительные исключающие критерии, чтобы сузить этот список из двадцати лодок. Чаттертон и Колер без промедления разработали план. Они вновь обратятся к BdU КТВ, боевым отчетам немецкого командования подводного флота, чтобы посмотреть, куда оно направляло или планировало направить субмарины, оставшиеся в их списке. Любая субмарина, которая, по данным немцев, действовала более чем в нескольких сотнях миль от восточного побережья США, будет исключена из этого списка. Как бы там ни было, немцы лучше других знали, где патрулировали их субмарины.
Ныряльщики планировали вернуться в Вашингтон на следующей неделе. Чаттертон исследует первую половину списка, а Колер — вторую. В полночь, накануне поездки, у Колера зазвонил телефон. В трубке молчали, единственным признаком того, что на другом конце провода кто-то существовал, было звяканье кубиков льда в стакане. Этот звук означал, что звонил Нэгл.
— Эй, Ричи, это я, — сказал Нэгл. — Ты думаешь, мы когда-нибудь установим, что это за подлодка?
— Разумеется, Билли, мы это сделаем, — ответил Колер. — Что случилось? Уже полночь.
— Я тут сижу один и думаю про эту подлодку. Ты знаешь, Ричи, иногда я хочу со всем этим покончить…
— Ты о чем, Билл?
— Ричи, у меня тут пистолет. Я сейчас разнесу свою чертову голову.
— Слушай, Билл, не говори ерунды. У тебя есть все, парень. Судно, хорошая семья в Пенсильвании, деньги, классный дом. Тебе надо водить судно в море, и только. Потрясная жизнь. Я бы с тобой поменялся.
— Ни черта ты не понимаешь! — взорвался Нэгл. — Фелдман погиб. Рузы погибли, мой старый друг Дьюдас погиб. Я вижу всех этих мертвых парней во сне, Ричи. Я должен…
Нэгл повесил трубку. Колер быстро нашел номер Чаттертона.
— Джон, это Ричи. Билл собирается застрелиться…
— Он иногда так делает, — сказал Чаттертон, все еще сонный. — Он в ужасном состоянии. Я пытался вмешаться, и его семья вмешивалась, и девушка тоже. Я возил его в реабилитационный центр. Знаешь, что он делает? Он не пьет несколько недель. Ему становится хорошо, достаточно хорошо для того, чтобы можно было снова выпить. Он выписывается, а по дороге домой заглядывает в винный магазин. Не думаю, что он себя порешит. Во всяком случае, не из пистолета. Скорее, оружием, которое он выберет, станет «Джим Бим».
— Мы можем что-нибудь сделать? — спросил Колер.
— Мы все годами пытались что-нибудь сделать, — сказал Чаттертон. — Я не знаю, кто тут вообще может помочь.
Ныряльщики вернулись в Вашингтон и буквально атаковали боевые журналы немецкого командования подводного флота. Согласно немецким записям, восемнадцать из двадцати субмарин, значившихся в списке ныряльщиков, имели приказ оперировать или направлялись в районы, настолько удаленные от Нью-Джерси, что их не стоило рассматривать как варианты.
Следовательно, оставались две субмарины: «U-857» и «U-879». Согласно журналам, каждая из этих подлодок имела приказ атаковать потенциальные цели вблизи восточного побережья США. Последующая информация стала для ныряльщиков настоящей бомбой. Обе эти субмарины стояли в доке в Норвегии в начале 1945 года — в том же самом месте и примерно в то же самое время, что и субмарина «U-869», на которой служил Хоренбург.
— Это может объяснить, откуда там взялся нож.
— Точно, — сказал Чаттертон. — Возможно, Хоренбург дал этот нож парню с соседней подлодки. Может быть, он его потерял, и поэтому нож оказался на соседней субмарине. Может быть, его кто-то украл. С какой стороны на него теперь ни посмотри, присутствие там ножа логично. Одна из этих двух субмарин должна быть «U-Who». Это либо «U-857», либо «U-879». У нас теперь всего две подлодки.
Ныряльщики бросились листать книги по истории. Согласно документам, «U-857» была потоплена недалеко от Бостона американским военным кораблем «Густафсон», a «U-879» — боевыми кораблями США «Бакли» и «Рубен Джеймс» недалеко от Кейп-Хаттерас, штат Северная Каролина. Это, похоже, не оставляло никаких шансов на то, что загадочная подлодка была либо «U-857», либо «U-879».
— Поступим так, — сказал Чаттертон, — проверим записи о потоплении этих двух субмарин. Посмотрим сами, что говорят ВМС о том, как были уничтожены эти две лодки.
— Ты хочешь сказать, что они могли быть потоплены не в том месте, которое указано в исторических документах? — спросил Колер.
— Я говорю, нам надо проверить, — ответил Чаттертон. — У меня такое чувство, что проверять надо абсолютно все.
Был уже вечер, так что ныряльщикам пришлось собираться. Они нашли номер за тридцать пять долларов в пригородном мотеле. На следующее утро они вернулись в Центральный архив ВМС, горя нетерпением получить данные по оставшимся у них двум подлодкам, одна из которых была разгадкой их тайны.
