Александр Андреев - Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады
Богдан Хмельницкий, обсуждая ход революции с полковниками-побратимами, не уставал повторять своим товарищам по оружию:
– Для человека не должно быть такого положения, из которого он бы не мог выйти без пользы для себя!
У казацкого гетмана была особая голова, и ей действительно не было цены.
Богдан хорошо знал, что единодушие существует только между мертвыми. Он никогда не боялся обсуждать уже принятые им решения на генеральных радах всего Войска Запорожского. 1 июня 1648 года на огромном белоцерковском поле произошло еще не виданное Украиной событие. Двадцать тысяч казаков в четких полках и пятьдесят тысяч посполитых в почти стройных колоннах собрались на общевойсковую раду слушать уже фанатично любимого гетмана, и вдруг увидели, какую колоссальную они представляют силу. В рядах говорили о только что сказанных словах Богдана:
– Мы стоим больше, чем наши владетели и мы будем вольны! Достаточно только этого захотеть.
Еще во Львове иезуиты преподали Богдану науку, как владеть своим лицом, чтобы оно никогда не выдавало его мысли. Последователи гениального Игнатия Лойолы, создавшего лучшую в истории человечества систему воспитания и образования, показали чигиринскому хлопцу, как угадывать чужие мысли и привлекать людей. Один из умных польских послов, не раз беседовавший с гетманом, писал в Варшаву: «Его неподвижное лицо, словно гладкий лед, который едва прячет бездонные омуты. Говорят, что не было такого восстания, в котором он бы не участвовал, но всегда действовал так осторожно, что его было невозможно в этом заподозрить».
У Богдана Великого от природы был особый талант держаться величественно, при этом не отталкивая от себя людей любых сословий. 1 июня 1648 года перед морем народа выступал вождь и стратег:
– Польша – это наглость и эгоизм магнатов, глубокая нужда народа, легковесность шляхты, равнодушной к славе и благополучию родины, это беспорядок и анархия, содержащее грабежом войско, никчемы – военачальники, независимый парламент, не признающий никакой верховной власти, это бестолковые дебаты и выборы, всегда проводимые в атмосфере подкупа и террора.
Сенат говорит, что народом управляет не грубая и слепая сила, а мудрость. Не надо ему называть мудростью свою ловкость. Сейм под руководством сената любое дело легко топит в потоке пустых слов и водопаде старки. Было бы болото, а черти найдутся! Почему-то в Речи Посполитой все нам доброе до неба прямует, а все лихое из болота ползет. Шляхта говорит: на чьем возу едешь – того и песню пой. Казаки отвечают: у вас, панове, все одно, кто умер – тот кается, кто живой – тот чванится. Бойся волка спереди, коня сзади, а шляхтича – со всех сторон.
Лозунг и девиз гонорового ханства известен: «Як не мыни – так и не свыни!» Шляхтичи думают, что будут издеваться над нашим народом до веку? Давайте, уродзонные, ройте сами себе могилы. У вас, панята, хвастливость давно идет об руку с трусостью. Глядите, если можете отодрать глаза от вечного праздничного стола – поднялась народная хмара, чтобы сбросить ярмо ляшского позора!
Сенат обещает вложить казачеству мундштук в зубы. Попробуйте, уродзонные, но знайте, что не дал бог свинье рогов. Будем вам, панове, добрая гулянка! Вы казните и мучаете наших товарищей, пугаете весь народ смертью. Умирать нам учиться не у кого, сами любого научим. Пока мы живы – не сломимся, если только вашей панской кровью захлебнемся. Не забудем мы никогда своей отчизны, хотя бы наши сердца пробили ножами!
Вы, ляхи, пришли к нам разбойниками, забрали вольный край, ограбили людей и истребляете их. Вы называете нас быдлом, хлопами, песьей кровью. Молчите, панята, не то заклепаем вам горлянку! Украина – наша и воля здесь наша! Возмездие вам! Да будут прокляты гонители жизни и веры и нет им снисхождения ни в одной казацкой душе!
Нет в Речи Посполитой другого права, кроме права железа и огня. Где нет закона – нет и преступления! Или мы вас, или вы нас. Вместе на одной земле мы жить не можем!
Вставай, Украина! Вперед, на погибель ляхов! Вперед, рыцари, на ваших клинках блестит казацкая слава! Вперед, и за нами летит победа! Вперед, и наша отвага и стремительность ударит по шляхетской трусости и бессилию, и счастье будет за нас!
Закончил пламенные слова Богдан Великий и казалось, взорвалась вся белоцерковская и днепровская, и украинская степь:
– Слава Богдану, хай живе! Веди нас, батько, куда знаешь, а мы, если надо, головы положим за отчизну!
Хмельницкий давно уже знал, куда вести украинский народ. Чтобы победить, он всегда показывал противнику, что будет действовать и воевать во всех направлениях сразу и враги никогда не могли понять, где и когда ударит ураганный гетман, легко менявший свои видимые планы, одновременно использовавший в борьбе классические решения, логику парадокса и особенно абсурда. В казавшемся бессмысленном хаосе его действий, которые двигали миллионами, совершенно терялось направление удара, о котором противник узнавал только тогда, когда он его поражал. Уже через день после Корсунской победы, он накинул на Польскую Корону свой хмельницкий веер дезинформации.
Из Белой Церкви выезжали и выезжали казацкие посольства в Бахчисарай, Стамбул, Яссы, Москву, Варшаву, но никто нигде пока не слышал грозный рык Богдана Великого:
– Горе тебе, тупоумный и безалаберный сейм! Я, гетман славного Войска Запорожского Украины, иду на тебя, и ты узнаешь об этом последним!
Бандуристы и кобзари пели слева и справа от казацкого Днепра:
«Ой, Богдане, батьку Хмелю,
Славный наш гетьмане!
Встала наша Украiна
На вражого пана!
З Запорiжжя, з Чигирина
Вiйсько виступас,
Попереду грiзний батько
Конем вигравае!
Знае Корсунь, знае панство,
Знають Жовтi Води,
Як водив свое казацтво
Богдан у походи!»
Посполитые тысячами перековывали серпы на сабли и шли в Белую Церковь записываться в казацкие полки. По всем селам, хуторам, местечкам, городам читали универсалы Хмельницкого: «Земля наша ждет от нас спасенья, и мы не обманем ее святых надежд! Горе тебе, Речь Посполитая! Ударил час свободы и вечной славы, час, когда ломаются все преграды и попутные молнии освещают дорогу героев. Да живет наша Украина вечно!»
Богдан Хмельницкий, как позднее и Петр Первый, подготовил и написал устав создаваемой им регулярной армии «об устройстве Войска Запорожского», использовав для этого весь хорошо знакомый ему европейский и казацкий опыт ведения войны. Основу регулярной стотысячной армии Украины составили сорок тысяч казаков в шестнадцати полках, которыми руководили лучшие витязи Богдана. К Корсунскому, Черкасскому, Переяславскому, Каневскому, Белоцерковскому, Чигиринскому добавились Киевский, Кальницкий, Винницкий, Брацлавский, Уманский, Прилуцкий, Миргородский, Полтавский, Нежинский, Стародубский и другие полки, создаваемые на освобожденных от шляхты территориях. Богдан создавал армию день и ночь, видя, как поляки собирают грозную силу, чтобы «завоевать нас огнем и мечом, жилища наши разорить, в прах и пепел обернуть, а нас выбить». Летом 1648 года на украинской и польской земле шло сумасшедшее соревнование жизни и смерти. Белая Церковь и Варшава создавали страшные по своей силе стотысячные армии, и Богдан Хмельницкий не дал Речи Посполитой ни одного шанса для победы.
По всей Украине носились селянские отряды и разбойничьи банды. Оставшиеся в живых шляхтичи, бросив все, бежали к Висле единой душой, но везде ждали их дубины и цепи разъяренных посполитых.
Кровавые гулянки шли среди пожарищ и трупов, и жизнь хлопов и панов стоила копейку. Ненависть к гоноровым зверям в человеческом обличье убивала всех, кто был в шляхетской одежде и только потом разбиралась в убитых, кто был свой, а кто чужой. Везде лежали непогребенные трупы и уже раскидывала свои неумолимые крылья над побитой землей ужасающая эпидемия чумы, совсем не собиравшаяся выбирать себе только одинокие беззащитные жертвы.
В день белоцерковской семидесятитысячной рады особое совещание сената и канцлера Речи Посполитой решило ускорить выборы короля и призвать шляхту формировать боевые хоругви для вот-вот грядущего всеобщего посполитого рушения. Великий литовский гетман Радзивилл получил в Вильно приказ из Варшавы срочно готовить войско для атаки Киева и Белой Церкви. Королята, не надеясь на разложившуюся в своих райских поместьях шляхту, вели в Германии и Швейцарии успешные переговоры о наборе наемников, во множестве искавших любую убийственную работу в Европе после только что окончившейся Тридцатилетней войны. Ближе к Висле активно вербовали в своих хоругви жолнеров и шляхтичей магнаты Вишневецкий, Конецпольский, Заславский, Корецкий, Тышкевич. По личному приказу возглавившего Речь Посполитую примаса Матвея Лубенского началась специальная операция «по разрушению союза Хмельницкого с погаными татарами с помощью тонких хитростей». Маховик веками работавшей и очень мощной экономически польской государственности неумолимо раскручивался во всю свою колоссальную силу, и смертельная атака Украины приближалась с каждым днем.
