Роман Арбитман - Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать
Бдительный Раззаков недаром служил в охране. Его не проведешь. Автор ведет подсчет «соплеменников» главного героя: Жванецкий, Шифрин, Хазанов, Винокур, Карцев, Мишин… Кажется, один Петросян вне подозрений, хотя и этого надо просветить на рентгене. Попутно выводятся на чистую воду Юрий Андропов («в жилах главного чекиста текла еврейская кровь»), Константин Симонов («в жилах которого тоже текла еврейская кровь»), сэр Бертран Рассел («влиятельный европейский еврей») и другие расово чуждые граждане. По сути, в книге всего один по-настоящему положительный персонаж с нормальной анкетой — бывший партийный «хозяин» Ленинграда Григорий Романов. Ну да, Райкина он терпеть не мог, но лишь потому, что между ними вбивали клин злые силы. Не будь их, Григорий Васильевич и Аркадий Исаакович стали бы друзьями и не пришлось бы маэстро на старости лет перебираться из Ленинграда в Москву вместе с театром. Впрочем, и в столице у Райкина все было схвачено: ему покровительствовал сам Леонид Ильич Брежнев («у которого жена, как мы помним, была еврейкой») — чтобы «подмаслить как свое, так и международное еврейство»…
Уфф! Остановимся. Вся эта паранойя вышла в серии «Лучшие биографии». Никакой фантазии не хватит, чтобы вообразить, как — в понимании издательства «Эксмо» — могут выглядеть худшие.
Свободно конвертируемый вождь
Николай Стариков. Сталин. Вспоминаем вместе. СПб.: Питер
Вы помните отмену крепостного права? Нет? Вы тогда не родились? Какие мелочи! Николай Стариков, например, родился только через 17 лет после смерти Иосифа Сталина и преспокойно дал своей книге о вожде подзаголовок «Вспоминаем вместе». То ли автор верит в реинкарнацию (и в прежней жизни его звали, скажем, Лаврентием Павловичем), то ли его память подверглась небезопасному воздействию: подобный феномен «имплантированных воспоминаний» известен по фильму «Вспомнить все» с Арнольдом Шварценеггером…
К счастью, уже в предисловии выясняется, что задействован третий вариант, наиболее безобидный с точки зрения медицины. Надпись на обложке — маркетинговый трюк для привлечения будущих читателей. На самом деле автор не собирается играть в Арнольда и намерен «описать Сталина через воспоминания тех, кто знал его лично». То есть, проще говоря, сделать компиляцию из мемуарных фрагментов, отбирая только те, которые составителю нравятся. Пообещав поведать нам «что-то новое об Иосифе Виссарионовиче», Стариков свое обещание сдерживает. Из книги мы узнаем, например, что генералиссимус «относился к людям по-человечески», «очень любил детей», был «самым гуманным», «заботливым и внимательным человеком» и вообще производил на мемуаристов «положительное впечатление» (те, чьи впечатления по каким-либо причинам были не столь положительными, мемуаров обычно оставлять не успевали).
Еще больше интересного мы узнаем о противниках Сталина, среди которых Михаил Тухачевский (имел договоренности «с германским Генштабом»), Михаил Кольцов (был «звеном связи между зарубежными троцкистскими центрами и оппозицией внутри страны») и конечно же сам Лев Троцкий — «представитель мировой банкирской закулисы в руководстве СССР». Вы вот знаете, что финны в случае победы над СССР собирались прямо из Хельсинки назначить «русское правительство» и поставить во главе Троцкого? А Стариков знает. Вы в курсе, что «англичане организовали русскую революцию», а позже неким образом (с помощью гипноза? икс-лучей? английской соли?) уговорили Гитлера напасть на СССР? А вот Стариков в курсе. Для него хуже Троцкого и Черчилля, наверное, только Хрущев и Николай Сванидзе: первый из них если и не отравил генералиссимуса лично, то уж точно «был в числе организаторов этого преступления», а второй наверняка бы участвовал в травле Булгакова, кабы родился лет на пятьдесят пораньше. Под впечатлением от гипотетических злодеяний Николая Карловича автор книги ни разу не написал его фамилию с большой буквы: только с маленькой и только в кавычках…
Вам смешно? Ну и зря: в рейтинге продаж раздела «История России» столичного магазина «Москва» книга Старикова (тираж 20 тысяч экземпляров) занимала второе место. На девятом месте — книга Н. Хохлова «Сталин смеется: Юмор вождя народов», а в первой сотне есть еще три книги о вожде — «Сталин. Личная жизнь» Н. Власика и А. Рыбина («о том, как он работал и отдыхал»), «Добрый дедушка Сталин» А. Богомолова («что, как и с кем кушал товарищ Сталин? Как проходили дискотеки на «ближней даче»?») и «Иной Сталин» Ю. Жукова (сюрреалистический труд о Сталине — борце с партократией).
Стариков неплохо зарабатывает на Сталине и его врагах, но и другим не мешает обрабатывать ту же общую делянку. В стране, где власть уже вполне освоила сталинскую теорию, но еще не решается приступить к практике, спрос на «отца народов» по-прежнему велик, а рынок на него реагирует по законам капитализма. Сталинские усы, френч, трубка, черный юмор, жестокость, террор — все стало окупаемым брендом. Пенку снимают производители эзотерики («Оккультный Сталин» А. Первушина), эротики («Обнаженные для Сталина. Советская фотография 1920–1940 годов»), путеводителей («Ближняя дача Сталина» А. Шефова, С. Девятова и Ю. Юрьева), трудов по медицине («Как лечился Сталин» И. Святской) и ненаучной фантастики («Звездолет «Иосиф Сталин». На взлет!» Владимира Перемолотова). Хотите играть? Вот электронная игра «Сталин против марсиан» (296 рублей). Хотите сувениров? Вот футболка «Сталин. Был культ, но была и личность» за 500 рублей («Классический покрой и стиль в сочетании с уникальным спортивным материалом»), подстаканник никелированный «Сталин» (Тула, 2459 рублей), набор матрешек «Сталин», 1208 рублей («высота главной матрешки 16 см. Изготовлены из липы. Ручная роспись»). И так далее — любой каприз за ваши деньги.
Вся эта сталиниана на потоке выглядит очень противно, но… Наверное, Сталин надеялся, что после его смерти его дело будет продолжено. Возможно, он опасался, что удавка ослабнет. Но он уж точно и представить себе не мог, что его самого, защитника казарменного социализма и врага свободного рынка, Стариков с компанией доброхотов однажды превратят в ходовой рыночный товар…
Если вы хотите знать, как выглядит историческое возмездие, то примерно вот так.
Сторожа братьям нашим
Дмитрий Володихин, Геннадий Прашкевич. Братья Стругацкие. М.: Молодая гвардия
Формально у этого сочинения два равноправных соавтора, но вдумчивый читатель, осиливший книгу до конца, без труда догадается, что второго по алфавиту тут, пожалуй, и впрямь держат на вторых ролях. Судя по тексту, личный вклад новосибирца Геннадия Прашкевича свелся к нескольким скромным и сугубо мемуарным фрагментам, а стало быть, семидесятилетний патриарх сибирской фантастики в этом тандеме оказался не то доверчивым «свадебным генералом», выставленным напоказ, чтобы добавить книге респектабельности и приманить к кассе поклонников его музы, не то небескорыстным зицпредседателем Фунтом, которого ввели в проект лишь для того, чтобы потом было кому разделить ответственность за содеянное.
Таким образом, фигура первого из авторов, столичного историка и литератора Дмитрия Володихина, не может не привлечь особого внимания. Фактура уж больно экзотическая: участник «Русского марша», член Центрального совета движения «Народный собор», экс-редактор патриотического журнала «Свой», автор книги «Убить миротворца», пламенный пропагандист ксенофобского учебника истории Вдовина и Барсенкова, сторонник введения цензуры в СМИ, борец с атеизмом, ратующий за привлечение «зарвавшегося ученого, физика Виталия Гинзбурга к уголовной ответственности за возбуждение религиозной вражды» (с судом, впрочем, ничего не вышло: нобелевский лауреат умер). Володихин — истовый державник и националист в одном флаконе, такая вот взрывная амальгама.
Едва только весть о скором выходе жэзээловского тома просочилась в Интернет, любители фантастики пришли в замешательство: мол, дяденька, случайно, дверью не ошибся? Вряд ли бы кто-то особо удивился, узнав, что Володихин выпускает в свет жизнеописание Малюты Скуратова, Пуришкевича или Кальтенбруннера. Но Стругацкие? Хм, нонсенс. Слишком уж непомерна идеологическая дистанция между изобразителем и изображаемым. Это ведь почти все равно что представить себе объективную биографию персонажа романа «Трудно быть богом», дона Руматы Эсторского, написанную его антагонистом — предводителем серой стражи и вождем черного ордена доном Рэбой (который, заметим в скобках, биографию Руматы внимательно изучал — но вовсе не с целью ее популяризации). То есть чисто теоретически можно было допустить, что орел наш дон Рэба вдруг поднимется над личными пристрастиями и признает неоспоримые заслуги Руматы перед Арканарским королевством, однако верилось в это с трудом. Тем более что еще памятна интернет-дискуссия, в ходе которой одна истеричная дама, уязвленная тем, что, мол, Борис Стругацкий политически «неверно» применяет свой талант, гневно призывала организовать для мэтра нечто вроде инквизиции — «взять носителя таланта и долго бить его мордой об стену». Столь гуманное предложение будущий соавтор жэзээловской книги о братьях Стругацких комментировал таким вот образом: «Забавно было бы как-нибудь посмотреть на подобную экзекуцию…»
