Александр Лепехин - На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района
Когда немец подошёл наши держали в новой школе оборону. Стреляли за будь здоров. Пулемёты около больницы. Когда немец пришёл тут такая канонада была. Немец шёл со всех сторон и с Жилой и с Киреевки. Немец прошёл уже дальше, а на Покровке всё бой шёл, немецкие самолёты бомбили позиции наших бойцов, всё выкуривали их. Они там держались пока патроны не кончились. Позиция хорошая, обзор со всех сторон. На Устье расстреливали наших пулемётчиков, вот здесь где сейчас новые дома, их 11 человек было, один во время расстрела упал до залпа, немцы не заметили и он ушёл к своим. Устье это место где река Олень впадает в Шиворонь. Вот внизу у воды со стороны Покровки держала оборону эта группа бойцов, билась до последнего не сдавались, поэтому их и стали расстреливать. Когда наши выбили немцев из Дедилова, он похоронил своих боевых товарищей.
Пулемётное гнездо ещё было у недалеко от моего дома на склоне Покровки была глиняная яма и в ней стоял пулемёт. А в крайнем доме от меня к Покровке был штаб. На Покровке было нарыто окопов и стоял пулемёт. Ямы на Покровке это копали известняк известь выжигали и как стройматериал. Из кирпича Троицкой, Тихоновской церквей построили школу и разобрали колокольню Пятницкой.
Самый бой был от Хрущёвки, на Епишево и на Калмыки. Вот там день и ночь пулемёты строчили и конница. В этой лощине Ширяевой сколько лошадей битых валялось, прямо у Хрущёвки. Много там пехоты полегло и немцев и наших. Немцы сразу своих собирали и хоронили.
Всё село сожгли, здесь одни трубы стояли, вот в погребах и жили на соленьях и кого что осталось. А то картошку в яму зарывали и так хранили. Всё солили в бочках, кадках. Огурцы, мясо ну и т. д. Зерна набрали немного. На Покровке у Белого озера со стороны Рогаток была бойня, и на этой бойне забивали скот. Перед немцем, когда все разбежались мы с той бойни мяса и набрали. Мельница наша Жиловская работала и мы там потихоньку рожь мололи. Моя бабушка хорошо хлеб пекла в русской печи. Нас немцы заставляли снаряды подвозить. Склад у них тут у Свисталовки был, дорога на Кочетовку. Корову бродячую поймали, она ящуром болела, сенца мы заготовили ещё с осени. У нас штаб стоял, рация, коммутатор, офицеров много. Финны нашли в сарае корову, за рога и повели. Моя мать немецкому офицеру пожаловалась, он сразу 3-х солдат на перехват послал. Немцы поймали этих финнов избили их до полусмерти и заставили корову вернуть.
Где сейчас завод металлоконструкций, там был колхозный сад и там окопы, а в них много узбеков, расстрелянных в голову, они скрюченные сидели в окопах и каждый был застрелен с верху. Так они в окопах и лежали. Они были вооружены винтовками СВТ и мы с них срезали ремни на вожжи для саней. Вот Вася Немой их оттуда и свозил на кладбище. На Покровке убитых мало было, один у дороги с Противотанковой гранатой в руке лежал, да ребята пулемётчики около нас погибли. После того как немца отогнали на Покровке стояла стрелковая часть, противотанковые ружья и они здесь боевой учёбой занимались. Во рву от Белого озера к дороге к Большаку много было плащполаток, химзащиты и другого имущества, наши при отступлении побросали. Наши винтовки валялись СВТ, только приклады сломаны, немцы ломали. Мы одну взяли, а она на боевом взводе, спусковой крючок зацепили, она как бухнет. Немец бежит, нам по заднице сапогом. Оружия здесь много брошено было. Наши все в плен сдались. Их тут огромными колонами гнали, забежали двое, отец им хлеба отрезал, говорит оставайтесь, не мы пойдём. Немец стоял, смотрел ни слова не сказал. Колона шла с Новомосковска на Тулу без оружия, танки немецкие их обстреляли и в плен взяли. В Оболеновке, у ж/д станции много взяли в церкви они сидели. Много ещё похоронено была в Машутином проулке, в Криволучье поворот на дорогу на Новомосковск. Со стороны Новомосковска шла пешая колонна наших солдат где-то в начале ноября, конце октября, на них выскочили танки и всю эту колонну перебили, а часть взяли в плен. Там много было наших похоронено и была эта могила огорожена проволокой, один местный, его все глупым считали, он вот эту могилку колючей проволокой огородил, чтобы скотина не топтала. Куда их потом перезахоронили я не знаю. Их бедных зря беспокоили, волочили, волочили, им и так бедным досталось, а тут ещё и том свете покоя не дали.
Штаб Белова был в Кочетовке
В Жиловских выселках наши двое солдат убили 2-х немцев и сбежали. Так их не догнали, так и ушли на Тулу. Все кто хотел убежать все убежали. Тысячу человек вели два немца, один на лошади второй пешком. Один пленный зашёл и говорит война хуже николаевской, одна винтовка на 4 и оружие получишь когда товарища убьют. Наш один танк был подбит у Жилой. А немцы когда отступали их танк и 2 БТРа у Жилой подбили и они побежали, ну их наши на Кулиге у Шиворони (место впадения речки Дедиловки в Шиворонь) всех и перестреляли. Мы на немецких трупах с Покровки катались, заморозили его и катались. Мы в том танке взяли аккумулятор, да патроны, а мужики пришли башню развернули и барахло всякое посыпалось. Все снаряды и патроны поразрядили, как только живы остались. Но взрывы были, один осколок у меня до сих пор сидит с 41 года, запал от гранаты рванули. Хотели мундштук сделать, сделали, чуть без глаз не остались. Пацаны. По полям ходили тошнотики собирать, мороженную картошку, на костре её попечёшь и в рот. Всё было. В ремеслуху попал, уже легче было, кило двести хлеба давали. А так ходили крапиву собирали, борщ из крапивы. Нам трудно пришлось. Носилки и с отвалу уголёк грузить в вагоны, телячьи, по трапу бегаешь пока руки не онемеют. Приходишь с работы весь черный, а мыться негде, поспишь и опять на работу. Туда на поезде возили, а оттуда пешком. Болоховские шахты как начинались 17 шахта, 17-бис, 18, 19, 19-бис, 20, 20-бис, 22, 23, к Оболеновке 29 и 30. У дороги стояла 23 шахта, Стахановский посёлок. А к Сергеевскому пошли 25, 26, 27. На всех шахтах я работал. Где недостаток рабочих рук, нас туда и посылали. Ленту по штрекам катаешь и весь желтый, под землёй туалеты не предусмотрено и вот результат. А потом по колхозам стали таскать на уборку. Морковка, Свекла. Как наешься, после только в посадку бегаешь.
УНШ справа, а в лево Тихоновка, Трифоновка и Щегловка, а потом Та-башная. Ул. Набережная. На кухню к немцам придёшь, повар тебе фасолевого супу нальёт целое ведро, вот и сыты. А там у нас крутой спуск был в Щегловке, ну один немец всегда с кухни таскал термоса с едой по этому спуску. Спускался с термосами, лёд, скользко, а сапоги кованные. Пойдет, поскользнется, шарахнется, термос к верху ногами, перевернётся прольёт, опять идёт. Так он нас детвору заставлял долбить ему ступеньки. Здесь они не успели ничего сделать, мы тоже все в списках были, старшая сестра работала преподавателем. Когда немец подходил она в Рязань уехала. Вторая сестра Зина тоже учителем была, комсомолка. Комсомольский билет прятала под печкой. Сергей с 25 года, а я самый маленький. 1 января 28 года. Мама всю жизнь учительницей. Отец всю жизнь торгашом был, ну и любил прикладываться. Немцы ушли, мы сложили из камня землянку в палисаднике. Печку сложили, она почти всю землянку и заняла. Поставили койку да стол. А крышу из лозинок стопила, да бурьяну наломали и покрыли. А потолок, шахтёрских стоек насобирали в Киреевске пополам кололи и потолок делали. И то сгорело. Меня в 43 году с 7 класса отправили в ремесленное училище в Болоховку. И сразу в шахту работать. Тут тогда неспокойно было, всю семью Синицыных вырезали, сказали, что там много денег и расстреляли. Двое сыновей, мать, две дочери, одна дочка только осталась, спряталась за угол. В марте иду, а дома не видно. Иду, а у дома Синицыных народу стоит море и нас заставили этих покойников везти в Киреевку, на лошади на санях, через кладбище. Мы привезли их в морг, а у нас их не берут. Мы их сгрузили у морга и уехали.
Потом в 47 году ушёл в армию добровольцем в десантные войска. 26 прыжков сделал, на 27 вдарился, 6 месяцев в госпитале, пришлось комиссоваться. Пришёл домой, не понравился военкому майору Новикову, он меня по новой призвал. Меня отправили в Курск, в Курске присягу принимать. А я говорю, присягу принимать не буду, мне ты что баптист. Я присягу принимал в 47 году в 104 авиадесантной дивизии 327 десантный полк. Заканчивал 6 месячную полковую школу, командир отделения разведки. Как они быстро созвонились, ты поедешь в свою часть в Германию. В Германию приехали и опять в годичную полковую школу, учили на артиллериста – разведчика.
У Троицкой церкви тоже был базар и колодец святой. Школы не было, там было кладбище. Я сам сажал там деревья и могилы равнял, ну ученики. Я в новой школе кончил 10-ти летку вечернюю. После школы я поступил в техникум в Новомосковский строительный, окончил техникум, у меня уже ребята большие были.
Анатолий Романович Лепехин хороший парень «Мора» годочек мой, мы с ним вместе служили. Только я в Гале служил, а он в Зерворде.
Дедилов был райцентром, а после войны власть перебиралась в Киреевск. Начали песок для строительства брать, появился карьер, а эта улица вдоль карьера была главной. Когда начали добывать песок раскопали могилу чекиста Сурельникова, которая была рядом с Райиспокомом, Райкомом. На верху была больница, откуда пулемёты били. Там ещё кино показывали.
