Евгений Буянов - Тайна гибели группы Дятлова
Трудно сказать и «неважно», – было ли группой или руководителем принято «решение» спускаться, или отход группы произошел «самопроизвольно», как результат действий группы или отдельных ее участников. Самого «решения» спускаться здесь могло и не быть, поскольку необходимость отхода диктовалась положением группы. Как такового, могло и не быть четкого «плана действий», – времени на его продумывание у них не было. Они могли лишь представить дальнейшую «схему действий» без уточнения ее «деталей». Вот ряд этих «деталей» (одежда, обувь, снаряжение, резервы времени и сил), как оказалось немного позже, определяли дальнейшие события. Наличие двух пар следов, идущих отдельно от остальных на начальном участке спуска, наводит на мысль о том, что кто-то из дятловцев мог пойти вниз первым, в состоянии аффекта, сильного потрясения. Это мог быть кто-то из раненых, и в первую очередь, Тибо-Бриньоль или Слободин, – ведь они получили черепные травмы. Дятлов или кто-то из товарищей догнал ушедшего на спуск участника, чтобы остановить разобщение группы, которое вело всех к гибели. Такой уход двух участников вниз мог быть воспринят, как сигнал на спуск и мог вызвать начало спуска всей группы без команды. Особенно если в числе двух ушедших оказался руководитель группы. Характер следов на склоне указывает именно на такой сценарий развития ситуации. Две пары следов шли отдельно, но потом сошлись с остальными, – группа объединилась, и дальше все спускались вместе. Тибо-Бриньоля, видимо, несли с поддержкой за руки на плечи, – на это указывают его плечевые травмы и ссадина плеча Дорошенко. Никакого перемещения раненого «волочением» (как предполагали некоторые дилетанты) в принципе не могло быть, – столь грубые и опасные действия опытная группа не могла допустить.
«Трагизм момента» здесь состоял не в «отходе» группы вниз от палатки, – отход был и необходим, и естественен, – как шаг от самой непосредственной опасности гибели. Трагизм момента состоял в том, что отход произвели без теплой верхней одежды, теплой обуви и бивачного снаряжения для разведения костра и сооружения временного укрытия. На этом шаге имела место «недостаточность», «необеспеченность» дальнейших действий по борьбе с холодом. Была ли это «ошибка» в действиях дятловцев, сейчас нельзя однозначно ответить. По всем признакам, после откапывания первых вещей все они поняли, что на открытом ветру склоне горы группа замерзнет быстрее, чем сумеет одеться и достать снаряжение. Давление стихии и трудности, связанные с извлечением вещей из палатки, видимо, были такими, что задержка группы на открытой части горы приводила к быстрой гибели всех от замерзания.
В.Г.Карелин отметил, что по ряду признаков дятловцы старались сделать все, чтобы отсрочить, оттянуть трагическую развязку событий. Но предотвратить ее они не смогли.
Психологический трагизм и парадокс момента состоял и в том, что опасность холода они, конечно, принимали во внимание. Они ее считали смертельной здесь, на открытом склоне горы. Было понятно, что она отступит вместе с их отходом к лесу, в более защищенное от ветра место. Там она не казалась в тот момент «смертельно опасной», «главной» и непосредственной. Она не являлась такой непосредственной опасностью смерти, чем опасности схода новой лавины, ветра и травм в данном месте и в данный момент. Такая «логика» поведения прослеживается в ситуациях большинства известных «холодных» аварий, когда внимание группы отвлечено от долговременного фактора опасности холода какими-то другими действиями и другими факторами риска. Здесь не было никакого умышленного «пренебрежения» опасностью холода. Здесь, по всем признакам, просто имел место роковой шаг группы, сделанный под тяжелейшим давлением стихии и возникших обстоятельств ситуации.
Действия группы в какой-то момент приняли направленность не на откапывание вещей, а на спуск. А далее исправить последствия этих действий оказалось уже невозможно. Правда, и действия по другим схемам в данном случае тоже могли не привести к успеху, поскольку ситуация после схода обвала стала очень тяжелой. Дилетантам и людям, которые плохо разобрались с этой ситуацией, отступление дятловцев кажется настолько «непродуманным» и «необоснованным», что для него непременно ищется какая-то дополнительная причина, какая-то «опасность», от которой надо было срочно «бежать» вниз. Смертельные «опасности» здесь были налицо, – в виде холода и ветра на открытом склоне горы, в виде возможности схода нового обвала на палатку, и в виде тяжелых травм, последствия которых были непонятны. Могли быть и еще какие-то «составляющие» событий (прежде всего, психологического плана), которые нам сейчас не видны. Смертельная опасность погибнуть от давления снега заставила дятловцев покинуть палатку. Смертельная опасность быстрой гибели от холода и ветра на открытой части горы заставила дятловцев покинуть место бивака и отступить в лес. Доминанта действий: «Вниз! Вниз, в безопасное место!..», – в той или иной мере овладела всеми и явилась определяющей. Факторы давления стихии и стремление быстрее уйти от них возобладали, – они погнали группу на спуск.
Достаточно обычная альтернатива (выбор варианта спасения) в ходе аварии сводится к дилемме: что делать, спасаться самим, или спасать «среду обитания»? Например, когда корабль тонет, можно сразу начать пытаться спастись самим. Либо попытаться общими действиями спасти корабль и спастись всем вместе с ним. При воздействии сильного испуга, психологического шока, первые действия обычно направлены на «спасение» путем бегства или ухода от непосредственного источника опасности, а не на сохранение защитной «среды обитания». Это – достаточно обычная ошибка человека в шоковом состоянии (связанная с проявлениями инстинктов самосохранения). При этом действия по «сохранению защитной среды обитания» в данном случае оказались недостаточными. Но надо видеть, насколько все действия здесь были «вынужденными», – под тяжелейшим давлением всех слагаемых ситуации.
У палатки, на площадке ниже палатки и на переходе стали терять отдельные мелкие вещи: фонари, тапочки, отдельные носки. Переход затянулся, поскольку раненые не смогли идти быстро. Отступали по ложбине, где дул сильный ветер сзади и сбоку. В полукилометре дошли до границы леса, но редкий и мелкий лес здесь не защищал от ветра. Пришлось пройти еще около километра до крупного кедра. Дальнейший спуск оказался сложен из-за глубокого снега. У кедра приняли решение разжечь костер, согреться, и частью группы вернуться за снаряжением. Но чем разжечь костер? Видимо, для разжигания костра решили пожертвовать отдельными обрезками одежды, обрывками палатки, запасными фотопленками, – это был трудный выбор. Кроме трута, требовались сухие дрова. Валежник находился в основном под снегом, – поисковик Коптелов отмечал отсутствие какого-либо «валежника» у костра. Сушины найти в темноте трудно, а молодые пихты не горели совсем. Лес оказался очень «плохим» с точки зрения разведения костра без топора и пилы.
Неплохо горели ветви кедра, – чтобы их обломить, залезали с подсадкой на дерево и ломали крупные нижние сучья, пригибая их сверху и подтягивая снизу. Руки уже начали серьезно замерзать, – от этой работы на коре кедра осталась кровь. Но перерубить или перепилить сучья было нечем. Дров явно не хватало, и скоро стало ясно, что небольшой костер у кедра всех не согреет, поскольку ветер уносил большую часть тепла. Требовалось укрытие, защищавшее от ветра, чтобы в нем не только прятаться, но и согревать друг друга. В 75 м от кедра на скате к ручью откопали в снегу нишу и внутри соорудили настил из сломанных пихт. Настил покрыли лапником, срезанным с пихт. Сюда усадили пострадавших, чтобы укрыть их от ветра, и чтобы они согревали друг друга.
При переохлаждении мог серьезно сказаться фактор намокания одежды из-за отсутствия телогреек и теплых курток (теплой верхней одежды). Одежда намокла уже при выходе в «теплом» состоянии из палатки через слой снега. На спуске и у кедра сильнее намокли те, кто совершал самую тяжелую физическую работу, кто пытался отогреться у костра без теплой верхней одежды. И те, у кого свитера, легкие лыжные куртки и футболки сильнее промокли на ветру от снега в процессе работы.
В какой-то момент все поняли, что без снаряжения, обуви и теплой одежды группа погибнет. Дятлов вместе с Колмогоровой и Слободиным предприняли отчаянную попытку вернуться к палатке. Двигаясь на открытом ветру пространстве ложбины пешком, а потом и ползком, эта группа погибла в борьбе. Здесь развязка событий сопровождалась разделением группы. Видимо, Дятлов разрешил товарищам идти к палатке в одиночку, дав им шанс спастись и оказать помощь всей группе. По положению тел они ползли или легли отдохнуть на последней остановке, где изнеможение от холода и потери сил остановили их навсегда из-за отказа конечностей. Колмогорова смогла приблизиться к палатке ближе всех, и, возможно, погибла последней из трех. Слободин мог потерять сознание из-за черепной травмы головы. Лежа в снегу, они погибли не сразу, – ледяные наросты у их лиц образовались от долгого дыхания в снег. Дятлову, видимо, мороз сильно прихватил руки и ноги из-за потери носков в снегу. Обездвиженный, Игорь заснул навсегда у молодой березки. Ветер мог иметь такую силу, что не позволял двигаться стоя, прижимал к снегу. По всем признакам эта тройка дятловцев именно так и погибла, пытаясь пробиться к палатке, чтобы спастись и спасти товарищей, принеся им одежду и снаряжение. Подобный ветер встретили поисковики, когда несли погибших к вертолетной площадке на перевале, и когда Слобцова порыв ветра сбил с ног.
