Пол Экман - Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия
Рассмотрим пример учения Будды о четырех благородных истинах. Если акцент на размышлении о природе страдания не сопровождается осознанием возможности освобождения от страдания, то тогда это размышление приведет лишь к усилению ощущения бессилия и беспомощности. В приведенном вами примере с медсестрой ее сочувствие к страданиям других людей должно дополняться осознанием того, что она способна что-то сделать, чтобы помочь им. Даже если она не может помочь пациенту полностью выздороветь, она должна понимать, что она способна оказывать помощь и что если она не будет этого делать, то ребенок будет страдать еще сильнее.
Размышления о страдании должны сдерживаться пониманием его противоположности: для возможности быть полезным нужно стремиться его не испытывать или освобождаться от него. Важно иметь основу: установку на понимание деструктивных последствий отдельных эмоций, а также понимание того, что есть способы, которые действительно могут помочь вам избегать таких ситуаций.
О ЧЕТЫРЕХ БЛАГОРОДНЫХ ИСТИНАХГэше Доржий Дам дул
Четыре благородные истины являются краеугольным камнем всех учений Будды. Они основываются на идее о том, что все человеческие существа обладают врожденным желанием быть счастливыми и не страдать; следовательно, мы имеем право стремиться к счастью и избегать страдания.
Как мы можем реализовать это устремление? Поиск ответа на этот вопрос приводит нас к учению о четырех благородных истинах: истины о страдании, истины о причине страдания, истины об устранении страдания и его причин и истины о пути, ведущем к прекращению страдания. Первые две истины имеют отношение к причине и следствию страдания, а третья и четвертая — к причине и следствию счастья. Учение также описывает два состояния бытия: сансара — болезненное состояние и нирвана — состояние предельного покоя. Люди, находящиеся во власти неупорядоченных. беспокойных психических состояний, вовлекаются в состояние сансары, а те, кто очистился от своих беспокойных эмоций, находятся в состоянии нирваны. Существует три типа страдания (или состояний неудовлетворенности): очевидное страдание, страдание от изменения, имеющее отношение ко всем земным удовольствиям, способным привести к страданиям, и условное страдание, имеющее отношение к нашему состоянию нахождения под властью беспокойных эмоций и соответствующих им действий.
В чем значение последовательности этих четырех истин? Если вы не знаете, что вы страдаете, то ваше желание освободиться от страдания не возникнет с самого начала. Таким образом, первое, что надо сделать, — это получить представление о состоянии, в котором мы находимся, преисполненном неудовлетворенности и разочарования. Чем глубже наше понимание природы нашего страдания, тем сильнее наше желание избавиться от него.
После выяснения природы страдания будет разумно, как утверждает Будда, найти и устранить главную причину страдания. Будда указывает на основополагающее неведение как на триггер всех проблем. Оно затуманивает нам ясное видение действительности, все наши действия, мотивируемые неведением, оказываются нереальными, а усилия, предпринимаемые на основе этого нереалистичного видения, немедленно вызывают страдание. Все беспокоящие нас эмоции — такие, как аффликтивная приверженность и враждебность, — возникают вследствие неведения и сами, в свою очередь, мотивируют наши соответствующие действия. Таким образом, это фундаментальное неведение наряду с аффликтивными эмоциями и соответствующими им действиями составляют суть этой второй истины.
Что такое фундаментальное неведение? Это неправильное восприятие вас самих и всего остального. Именно за счет устранения фундаментального неведения, утверждает третья истина, мы можем избавиться от всех форм страдания. Это состояние освобождения от фундаментального неведения называется нирваной, конечным покоем. Существует ли на самом деле такое состояние, как нирвана? А если да, то достижимо ли оно?
Это подводит нас к исследованию четвертой истины: о пути, ведущем к нирване. Подобно тому как мрак может быть полностью устранен за счет воздействия противоположной силы, которой является свет, так и достижение состояния, противоположного текущему нежелательному состоянию — в нашем случае неведению, — дает нам возможность полностью устранить это состояние. В отличие от физических сил два разума считаются противоположными, если они имеют противоположные представления об одном и том же объекте, например белый и небелый. В случае неведения, рассматривающего объекты существующими независимо друг от друга как противоположность реальности, существует и другой разум, который видит пустоту лишенной зависимости природы. Такой разум, понимающий реальность, называется мудрым: он понимает конечную истину — пустоту независимого существования, фундаментальную природу взаимозависимости.
Мудрость, постигающая конечную истину наиболее утонченным способом — называемым прямым недуалистическим восприятием конечной реальности, — является настоящим средством против неведения, позволяющим нам достичь нирваны. Мудрость, развивающаяся до такой степени, создает четвертую истину.
Далай-лама: Что касается практического метода в буддистской традиции, то первый этап заключается в том, чтобы каким-то образом избежать обстоятельств, которые обычно приводят в действие эти аффликтивные эмоции. У буддистов это называется «охранением ворот ощущений».
Экман: Замечательное выражение.
Далай-лама (через переводчика): Речь здесь идет главным образом о том, чтобы вы не оказались в ситуации, в которой вам придется иметь дело с триггерами, приводящими в действие эмоции.
Второй этап в буддистских текстах описывается как этап нереагирования, даже когда во внешней среде возникают сигналы. Вы не избегаете триггеров — вы противостоите ситуации, но вы не реагируете эмоционально, даже несмотря на то, что вы распознаете эти триггеры, которые часто имеют вид неприятных для вас эмоций, выражаемых другим человеком. Буддисты используют для этого выражение «некто, неохотно приглашающий огорчения». Кроме того, вам нужно избегать возникновения воспоминаний о прошлых эмоциональных переживаниях. Здесь благодаря медитации, сосредоточенной на памятовании, благодаря регулируемому и осознаваемому дыханию может возникать осознание возникновения эмоции, о которой мы говорим. Все это может оказаться полезным на втором этапе, но на первом этапе необходимо избегать воздействия триггера, то есть быть «неохотно приглашающим огорчения».
Экман: Когда вы говорите, что дыхание может оказаться полезным, то что вы имеете в виду: что оно может быть полезным для того, чтобы подготовить вас заранее, полезным именно в момент, когда вы переживаете эмоцию, или полезным до этого момента, когда вы ощущаете возникающую эмоцию?
Далай-лама: Именно в этот момент, чтобы избежать эмоции, сознание сосредоточивается на дыхании. Когда эмоция уже возникла, лучший способ состоит в том, чтобы попытаться выработать в себе противоположное психическое состояние для ее преодоления. Но начальный этап, разумеется, очень трудный. К тому же многое зависит от силы аффликтивных эмоций. На начальном этапе у человека, практикующего этот подход, аффликтивные эмоции сильны. А затем становится возможным немедленно переключиться на положительные эмоции — это трудно. (Смеется.) (Через переводчика.) Полного изменения, стопроцентного изменения добиться очень непросто. Следовательно, чтобы ослабить силу отрицательных эмоций в данный момент, вы забываете обо всем и думаете только о дыхании, ваш разум понемногу успокаивается, а затем происходит переключение в позитивное состояние.
Экман: Если кто-то совершает какой-то нехороший или оскорбительный поступок и вы испытываете гнев, то будете вы концентрироваться в данный момент на вашем дыхании, чтобы успокоить себя прежде, чем что-то сказать вслух?
Далай-лама: Да, конечно.
Экман: Когда я это слышу, я думаю, что ваши слова применимы к несчастьям. Определенное ощущение страданий другого человека не является несчастьем, если оно не захлестывает вас и позволяет сохраниться в вас хотя бы слабой надежде. Есть немало эмоций. испытывать которые достаточно неприятно, но при этом они не являются аффликтивными.
Джинпа: Да.
Экман: Я привел пример с медсестрой также и потому, что сам перенес за последние пять лет шесть операций, и у меня сложилось самое благоприятное впечатление о медсестрах. Я никогда не видел, чтобы они были угнетены моими страданиями, хотя они и знали о них. Они их понимали. Но я не думаю, что, занимаясь мной, они ощущали какой-то эмоциональный резонанс, который я не заметил. Я нуждался в помощи, а не в том, чтобы кто-то разделил со мной мое горе.
