Сборник - Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело
Фактическая сторона обвинения, насколько было возможно, исчерпана. Установлены обстоятельства как злодеяния 1 марта, так и других предметов обвинения, выяснено совершение их подсудимыми и точно распределены между ними доли соучастия, наконец, доказано и совершение злодеяния путем заговора, составленного тайным сообществом, которое называет себя вообще «Русской социально-революционной партией», а в частности партией «Народная воля». Но я не исполнил бы своей обязанности, если бы ограничил ее указанными мной пределами: уже самая наличность тайного революционного сообщества как предмета обвинения и вместе с тем как источника злодеяния 1 марта обязывает меня войти в рассмотрение его взглядов, целей и преступной деятельности. Я могу сделать это лишь в самом беглом очерке на основании, однако же, вполне достоверного и богатого материала, который заключается в официально опубликованных отчетах о политических процессах за последнее десятилетие и в имеющихся при настоящем деле вещественных доказательствах. Я позволяю себе надеяться, что вы, милостивые государи, вместе со мной признаете, что пора же, наконец, привести в известную систему наиболее выпуклые и яркие черты пресловутой «партии», познакомиться с действительным значением и тенденциями; пора сорвать маску с этих непрошеных благодетелей человечества, стремящихся добыть осуществление излюбленной ими химеры кровью и гибелью всего, что с нею несогласно… Глубоко убежденный в том, что между истинно честными людьми не найдется и не может найтись ни одного сколько-нибудь сочувствующего им человека, я думаю, что при исследовании их учения мы не вправе оказывать им ни малейшего снисхождения, так как снисхождение могло бы быть объясняемо только пагубно ложными представлениями об их ошибочных, но будто бы в конце концов идеальных намерениях. Русскому обществу нужно знать разоблаченную на суде правду о заразе, разносимой социально-революционной партией, и я хотел бы сказать эту правду теперь, серьезно и возможно спокойно, без резких слов и натяжек, побивая врага его же оружием, изображая его у него же взятыми красками, его же мыслями и действиями.
Оставляя пока в стороне вопрос о более или менее известном и для суда прямого значения не имеющем происхождении и постепенном развитии социально-революционного движения, я обращусь непосредственно к тем обстоятельствам и условиям, при которых оно приняло свое теперешнее кровавое, террористическое направление. Мы знаем из процесса шестнадцати террористов, рассмотренного петербургским военноокружным судом несколько месяцев тому назад, что еще в 1878 году, не разделяя воззрений, рекомендовавших постепенное революционное воспитание народа в борьбе с существующим экономическим строем, некоторые более нетерпеливые члены за несколько лет перед тем образовавшегося тайного сообщества, принявшего наименование Русской социально-революционной партии, озлобленные неудачами и преследованием, порешили, что для защиты их дела против правительства нужны политические убийства и, если окажется возможным, – посягательство на цареубийство. Кроме своеобразного понимания партийных интересов, здесь, кажется, действовало и революционное честолюбие – репутация Геделя, Нобилинга и других не давали спать русским их единомышленникам. И вот потянулась длинным рядом всем нам еще хорошо памятные преступления, начавшиеся выстрелом Веры Засулич и дошедшие до покушения 2 апреля 1879 года. То были глухие удары, раскаты приближающегося землетрясения, говорится в одном из подпольных листков; то были пробные взмахи расходившейся руки убийцы, предвкушение кровожадного инстинкта, почуявшего запах крови, скажем мы. Новое направление оказалось вполне соответствующим настроению известной части партии и повлекло за собой раскол между ее членами. Одни не хотели прибавлять крови и прямого бунта к своей преступной деятельности, другие же, напротив, видели весь успех своего дела в политической борьбе и разумели под ней тайные убийства, цареубийство и затем открытое восстание с целью создать новый государственный строй, которого требует будто бы народная воля. Для разъяснения этого раскола и составления обусловленной им новой программы действий, для того чтобы разобраться, сосчитаться и сговориться между собою, летом 1879 года в городе Липецке состоялся съезд деятелей партии, получивший в настоящее время особенно преступное гибельное значение, так как на нем и вследствие его совещаний окончательно сформировалась фракция террористов и был решен тот образ действий, который завершился злодеянием 1 марта. На Липецком съезде последователи нового революционного направления круто поставили вопрос о политической борьбе как о единственном средстве для достижения цели партии. Центр тяжести политической борьбы, гласит далее террористическое решение, лежит в цареубийстве, поэтому на него-то и должны быть направлены все усилия партии. Но совершать его нужно уже не по-прежнему, револьвер и кинжал дискредитированы и забракованы: на сцену выступают динамит и разрушительные взрывы. Таковы были решения Липецкого съезда, а вместе и исходная точка террористов-цареубийц, поднявших свой красный флаг над новой подпольной газетой «Народная воля». Вслед за тем террористы принялись за работу, и последовательными результатами их систематической деятельности были три, одно за другим, совершенные покушения на жизнь ныне в Бозе почившего государя императора – 18 ноября 1879 года близ города Александровска, 19-го же ноября близ Москвы, и 5 февраля 1880 года в Зимнем дворце, и неудавшиеся приготовления к четвертому такому же покушению близ города Одессы. Четыре взрыва не удались – стали готовить пятый, достигший, по воле провидения, своей ужасной цели. Таково было развитие злодейской мысли. Посмотрим же деятелей этого сообщества поближе, в их проявлениях и собственных о себе свидетельствах.
Останавливаясь прежде всего на внешней и наиболее рельефной стороне деятельности террористического направления, я хотел бы подвести перечневый итог ее трехлетним подвигам. Он знаменателен: ряд убийств должностных лиц и нападений и изувечений множества стоявших на дороге злодеяния. В этом море пролитой крови, конечно, умаляются все общие уголовные преступления, членами партии совершенные. Но, увы, мы знаем, что этим не исчерпывается злодейский список: огненными клеймами сверкают на его страницах пять посягательств на жизнь усопшего монарха и завершающее их цареубийство.
Во имя чего же совершены все эти злодеяния, чего хотят или, лучше сказать, хотели подсудимые, вооружаясь на политическую борьбу, или, точнее, на политические убийства? В найденной у Рысакова и у Ельникова программе «рабочих членов партии „Народная воля“» категорически указаны основания их политического идеала, в его новейшем, исправленном, по-видимому, в самом последнем его издании. Судите о нем сами: (прокурор читает выдержки из указанной им программы). Таков их идеал, выкроенный по образцам крайних теорий западного социализма и сулящий, по мнению партии, общее благополучие. Но для того чтобы его провозглашать и стремиться к его осуществлению, необходимо своеобразное, с ним согласное отношение и к окружающим началам существующего строя – и русские социалисты в этом оказываются последовательными. Существующий народный строй верит в Бога Всемогущего и Всеблагого, исповедует Христа Спасителя, в религии ищет и находит утешение, силы и спасение. Какое это наивное и опасное заблуждение в глазах террористов и как спешат они, все упраздняя, упразднить и эту вредную им религию! Правда, некоторые из них устами Желябова, произнесшего в ответ на вопрос первоприсутствующего об его вероисповедании подготовленную и бьющую на эффект фразу, заявляют, что, снисходительно относясь к религии, они отводят ей место в ряду их нравственных убеждений, исповедуя, что вера без дел мертва есть. Теперь я спрошу Желябова: какие это дела, без которых вера мертва? Те ли, которые совершены 1 марта на Екатерининском канале? те ли, которые совершаются кровью, убийством, посягательством на преступление? Относясь отрицательно к современному государственному строю и его религии, террористы столь же беспощадны по отношению к нравственности, истории и обществу. Зато о себе самой социально-революционная партия мнения самого высокого и не устает превозносить себя, свои подвиги, свое значение! Герои, мученики, светочи народа, провозвестники свободы – это наиболее скромные эпитеты из тех, которыми они любят наделять себя. Но они идут и дальше, а дальше можно далеко оставить за собой геркулесовы столбы бессмыслия и наглости.
Познакомившись со взглядами стоящих перед нами террористов, перейдем к их мыслям о форме, путях и средствах предпринятой ими политической борьбы. Мы уже знаем, что форма эта – террор, пути – политические убийства, а средство – динамит и целая система взрывов и взрывчатых приспособлений. Но мы должны знать еще и то, что это террор не простой, а возведенный в политическую теорию, пути эти – не случайные, а строго выработанные и обдуманные; средства – не общеупотребительные, а усовершенствованные наукой и практическим упражнением. Вот та изумительная террористическая теория, как она выражена в брошюре некоего Морозова «Террористическая борьба», которую не обинуясь можно назвать кратким руководством, настольной книжкой террориста. Террористическая борьба, по словам брошюры, представляет собой совершенно новый прием борьбы: она справедлива потому, что убивает только тех, которые этого заслуживают и виновны. И потому террористическая революция представляет собой самую справедливую из всех форм революций. В России, говорят они, дело террора значительно усложняется, оно потребует, может быть, целого ряда политических убийств и цареубийств. Но не в одном этом должна заключаться его цель. Оно должно сделать свой способ борьбы популярным, историческим, традиционным, должно ввести его в жизнь. Наступит время, говорят террористы, когда несистематические попытки террористов сольются в общий поток, против которого не устоять тогда никому. Задача русских террористов – только обобщить и систематизировать на практике ту форму революционной борьбы, которая ведется давно, борьбу посредством политических убийств. Вот перспектива, которую обещают нам террористы. Нельзя пожаловаться на неясность программы, нельзя отказать ей в своеобразности и новизне. Осуществиться ей не суждено, но авторы ее могут все-таки гордиться: их не забудет думающий мир. Он слышал до сих пор много самых разнообразных, самых несбыточных и странных систем, теорий и учений. Но он еще не слышал системы цареубийства, теории кровопролития, учения резни: это могло быть только новым словом, и это новое слово поведали изумленному миру русские террористы. Но чего же другого и ожидать от них, когда, говоря печатно о новых формах покушений на цареубийство, они восторгаются в своих подпольных изданиях тщательностью отделки всех деталей, с гордостью заявляя, что «это прогрессивное усовершенствование способов борьбы составляет чрезвычайно утешительный факт», и останавливаются с умилением на том, что в настоящее время возможность совершения цареубийства связывается с возможностью спасения для убийц. Злодеяние совершается, но его исполнители могут остаться живы. Возможность уцелеть есть. Мы знаем, что многие из участников первого покушения уцелели, и еще теперь перед глазами каждого из них, на основании этой теории, стоит в перспективе побег за границу и это знаменитое право убежища, которое гораздо правильнее и точнее назвать, если можно, правом укрывательства и безнаказанности убийц. Итак, милостивые государи, в таком виде представляется деятельность социалистов; но то, что я имел честь изложить перед вами, еще не все. Кроме убийств и крови, над социально-революционной партией тяготеет и еще один великий, тяжкий грех. Она признает сама – а настоящее состояние и недавнее прошлое русского общества горько подтверждает, – что важную и существенную отрасль ее агитаторской работы составляет возможно широкое раскидывание сетей и ловля в них добычи. И в этом деле, нужно отдать им справедливость, они достигли значительной степени совершенства, почти такого же, как и в приготовлении взрывчатых веществ и рытье подкопов. Только славы для них от этого немного, потому что добыча попадается им слабая и беззащитная, дающая им мало пользы и лишь сама себя ни за что, ни про что губящая. Я говорю о той злополучной русской юности, среди которой рыскают тайные агенты и эмиссары партии, жадно высматривая свою добычу. Оклеветанная партией, которая при всяком удобном и неудобном случае выставляет ее своей союзницей или, по крайней мере, сочувствующей ей силой, русская молодежь страдает от нее больше всех других сфер общества. Еще не окрепшая, к строгой критике не привыкшая, нередко получающая неправильное направление, которое отклоняет ее от учения, она, естественно, представляет для социально-революционных ловцов меньше сопротивления, чем все другие сферы. Молодость восприимчива, податлива, увлекается, и вот зараза ядовитой змеей извивается в ее среде. Одного ужалит, другого запятнает, а третьего совсем обхватит в свои кольца – и жертвы падают, гибнут молодые силы, нужные родной земле.
