Николай Ефимов - Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
И вообще, не все было так просто. В подавляющем большинстве в плену оказались люди, которые находились в боевых порядках. Хотя тут есть одно «но» — если погибал хотя бы один их душман, то они уже пленных не брали, пристреливали всех оставшихся. Если боевое столкновение прошло так, что их все «сухие» остались, а наши попали — тогда был шанс, что их доведут до этой ямы.
— Григорий Максимович, давайте вернемся к тому, с чего начали: вам была поставлена задача оценить перспективы нахождения нашего Ограниченного контингента в Афганистане.
— Да, и поэтому в начале 1987 года я собственноручно написал, так как нельзя было даже машинистку подключать, большое письмо на имя председателя КГБ СССР По всем трем позициям: военная составляющая, настроения и перспективы и что надо делать. Вывод был один: из Афганистана надо уходить.
— Почему вы не отправили письмо по команде?
— Так мы договорились с Николаем Алексеевичем Душиным. А в результате оно очень скоро было доложено Горбачеву. Тот, насколько мне это известно, наложил резолюцию: «Предложения заслуживают внимания. В секретариат, для проработки». С этого времени и началась подготовка вывода.
— Не совсем понятно. Написал, будем говорить так, всего лишь начальник особого отдела округа — и тут же все началось…
— Так все этого ждали! Только никто не хотел брать на себя ответственность, рассуждали: а что «там» подумают, как это поймут? А я был в ТуркВО — дальше Кушки, как говорилось, не пошлют. Кушка — это наш Туркестанский военный округ, там я бывал постоянно. Генерала получил. Чего мне терять?! А тут ведь люди гибнут — без перспективы, и главное, обстановка с каждым днем ухудшалась.
— Почему ухудшалась?
— Причина — абсолютно неправильная внутренняя политика властей Афганистана. Например, они забрали землю у богатых и якобы передали дехканам. Но если прежде арендатор отдавал землевладельцу одну треть урожая, то теперь налоги на землю составили две трети! Зачем дехканину такая земля?! К тому же лучшие земли, лучшие источники воды остались у богатеев. Скажем, премьер-министр «народного правительства» был крупнейшим латифундистом Афганистана и свои земли не отдал. И это только один момент. Кажется, мое письмо сыграло роль катализатора — необходимость вывода, как я сказал, давно уже была всеми осознана.
— Как изменилась ваша деятельность на тот период?
— В 1987 году был издан приказ по КГБ СССР, где на меня персонально были возложены обязанности по созданию разведслужбы военной контрразведки 40-й армии. Так что в последний год я буквально сидел на этом, тем только и занимался.
— По примеру «зафронтовой» работы «Смерша»?
— Конечно — бесценный опыт Великой Отечественной войны. Если разведка ГРУ вступала в контакты с бандформированиями, с местным населением, собирала информацию о противнике, планируемых нападениях, затеваемых засадах, проникала в банды, то нашей задачей было выявить устремления разведподразделений противника к нашим спецслужбам и проникновения к нам. То есть разведка в целях контрразведки.
— В СВР это подразделение внешней контрразведки.
— Да, можно так назвать. Хотя естественно, основная масса получаемой информации шла в пользу армии, но что-то мы черпали и для себя: вот там, например, готовится «подстава» — придет такой-то, скажет, что хочет сотрудничать с КГБ… Зная это, мы с ним работали соответствующим образом — любой «двойник» полезен, если его разумно использовать. Да и как вражеского агента мы его нейтрализовывали. Получали информацию о поступлении дезинформации; проникали в спецслужбы противника не только в Афганистане; вербовали крупных местных «авторитетов».
Об этой стороне деятельности военной контрразведки известно, но много говорить не будем. Зато скажу, что в самый канун вывода я участвовал в очень ответственной операции.
— Вы ею руководили?
— Нет, я же сказал — участвовал. Начальник 3-го главка Сергеев, начальник Главного управления Погранвойск генерал армии Матросов, начальники особых отделов двух пограничных округов и я облетели на вертолетах все 16 погранотрядов, находившихся на границе с Афганистаном. На той стороне, в глубину от 25 до 50 километров, постоянно находились мангруппы — боевые маневренные группы, от усиленной роты до усиленного батальона. Так обеспечивалось, чтобы не было прорыва боевиков на нашу территорию, хотя был один случай в районе Московского. Мы побывали и в крупных мангруппах, на афганской территории. Поэтому даже у Сергеева были автомат и подсумки — мало ли где что. Облетели мы все в течение месяца, везде заслушали доклады — ведь все эти мангруппы оставались там и после того, как было официально объявлено, что вышел последний солдат. Было у нас два вертолета и сопровождение. Так вот, из сопровождения два вертолета мы потеряли!
— То есть война шла до последнего… А где вы были во время торжественного выхода войск, 15 февраля?
— С этой стороны, тут встречал. Удалось договориться с таможенной службой, чтобы досмотр делали на территории Афганистана — до пересечения границы, а сюда входили без задержки, торжественным маршем. К тому же контрабанда — это когда границу пересекли, а если до того что-то обнаружится — это просто административное нарушение. Зачем людей дергать?
— Действительно, не стоило кому-то праздник портить…
— Заканчивая наш разговор, скажу, что мое особое восхищение вызывает то обстоятельство, что большинство «афганцев» очень хорошо себя показали и впоследствии. Многие продвинулись по службе, достигли высоких постов, отличились. Например, стал Героем России Григорий Константинович Хоперсков, которого я знаю с майора, — боевой человек! Или вот генерал-лейтенант Виктор Петрович Васильев, «кандагарец», начальник особого отдела бригады, на счету которого были реальные перехваты очень серьезной агентуры бандформирований и многие другие славные дела. Это Анатолий Иванович Михалкин, Герой России Александр Иванович Шуляков, ну и другие товарищи. Не будем называть их фамилии, звания и должности — нельзя, потому как все они находятся на передовых рубежах, защищая безопасность и государственные интересы нашей Родины.
«А ведь встречали с недоверием»
В 1944 году выпускник средней школы Гавриил Обельчак был направлен в авиационную школу, добровольцем. С декабря 1949 года — на службе в органах военной контрразведки. В 1983 году с должности начальника особого отдела воздушной армии был назначен заместителем начальника Управления особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР, где служил до мая 1989 года. Генерал-майор.
— Гавриил Дмитриевич, объясните, пожалуйста, почему контрразведывательное обеспечение внутренних войск началось только в 1983 году?
— Это не совсем точно… Внутренние войска появились еще в 1920-е годы — вслед за другими правоохранительными органами и войсками, когда создавался НКВД. Структура их претерпевала изменения несколько раз. Одно время внутренние войска, основу которых составляли конвойные войска, действительно не обеспечивались органами госбезопасности — была точказрения, что МВД и КГБ решают одну задачу, и контрразведывательное обеспечение не требуется.
— Что представляла собой система внутренних войск МВД СССР в начале 1980-х годов?
— Прежде всего, это была большая структура, и потому было создано Главное управление внутренних войск МВД СССР В состав ВВ входила оперативная дивизия имени Дзержинского — ОМСДОН, находившаяся на особом положении. В ней, в частности, — все это дело прошлое, сейчас уже можно рассказывать, — был специальный батальон охраны, который обеспечивал охрану и режим правительственных учреждений, Совмина и аппарата ЦК КПСС. ОМСДОН обеспечивал порядок на параде, во время проведения культурномассовых мероприятий и спортивных соревнованиях.
— Но в этой дивизии, насколько я знаю, особый отдел существовал?
— Да, с самого момента ее сформирования. Но ведь поскольку дивизия выполняла весьма важные и ответственные задачи, она была одним из объектов первоочередных устремлений противника. К этому времени уже начали появляться и «милицейские части» внутренних войск, обмундированные в милицейскую форму. Это были отдельные батальоны, полки и бригады — зародыш тех самых оперативных войск, которые сейчас составляют основу ВВ.Они создавались для оказания помощи милиции в обеспечении порядка во время различных общественно-массовых мероприятий.
— А что представляли собой остальные войска?
— 60 процентов ВВ составляли конвойные войска, которые обеспечивали наружную охрану исправительно-трудовых учреждений, обеспечивали конвоирование подсудимых на суды, этапировали осужденных к месту отбывания наказаний, несли охрану лесоразработок… В структуру Главного управления входило также спецуправление, на которое замыкались спецвойска.
