Олег Насобин - Бенвенуто
Поэтому моя ассистентка просто позвонила полицейским начальникам и попросила совета. Жандармы охотно откликнулись на нашу просьбу и помогли. Как оказалось, наиболее авторитетным экспертом в этом вопросе во Франции считается доктор Рауль Перро, который живет в Лионе и трудится в Университете Лиона Бернар — 2. Он руководит там антропологической и биометрической лабораторией.
Доктор, разумеется, имеет квалификацию судебного эксперта (Апелляционный суд в Лионе), но для такой величины в научном мире, как он, это, в принципе, отнюдь не самая важная характеристика.
Полицейские отзывались о нем как о настоящем волшебнике, способном установить истину даже в самых сложных случаях.
Следуя совету жандармов, мы немедленно списались с доктором Перро. Профессор оказался человеком в возрасте, хотя весьма энергичным и полным сил.
Доктор приятно удивился и даже обрадовался нашей просьбе сравнить несколько произведений искусства и сделать вывод о идентичности личности, изображенной на них. Перро сказал, что к нему впервые обращаются с подобной просьбой, но он с удовольствием поработает над темой, которая представляется ему чрезвычайно интересной, и его лаборатория вполне компетентна для такого рода исследований.
Доктор не принадлежит к закрытому миру искусствоведов и поэтому совершенно свободен в своих оценках.
Мы передали в лабораторию фотографии различных произведений, где, по нашему мнению, изображено лицо Бенвенуто Челлини. Среди фотографий по ошибке ему была передана и деталь известного полотна работы Джорджио Вазари «Кузница Вулкана». По слухам, на этой картине Вазари изобразил Бенвенуто с молотком у наковальни. Но лица предполагаемого Челлини на этом произведении почти не видно. При этом в центре картины крупным планом Вазари изобразил сам себя.
Так вот, моя ассистентка ошиблась и вместо Бенвенуто отправила в Лион фотографию изображения самого Вазари. Именно лицо Вазари было потом в экспертизе однозначно определено как выпадающее из ряда других портретов.
В остальном все прошло просто замечательно, и результаты нас обрадовали.
Каждая экспертиза антропологической лаборатории университета, вернее, ее рапорт с анализами и выводами предваряется тщательным описанием методов, использованных для решения данной конкретной задачи.
В нашем случае доктор и его ассистенты определили пять точек на лице, связанных, как я понимаю, с индивидуальными особенностями строения черепа. И потом эксперты сравнивали расстояния и углы между этими ключевыми точками на каждом из портретов. При этом ракурс, в котором изображено исследуемое лицо, или его возрастные изменения не играют никакой роли для исследователя.
Выводы эксперта, как и ожидалось, оказались однозначны: на всех сравниваемых изображениях мы действительно видим одну и ту же личность, то есть Бенвенуто Челлини. В разном возрасте, в разных ракурсах, изображенное с различной степенью мастерства, но все-таки одно и то же лицо.
Однако самый большой сюрприз нас ожидал при сравнении «проблемной» для всей темы фрески Вазари из Палаццо Веккио с другими портретами. Хотя Вазари и весьма средний художник, а техника фрески очень сложна для портрета, он все-таки осилил изображение Челлини — в соответствии с экспертизой доктора Перро сходство с лицом Челлини на нашем портрете было не менее 90 %!
Это при том, что для однозначной идентификации индивидуума достаточно и 60 % сходства.
Иными словами, антропологическая экспертиза подтвердила, что на фреске работы Вазари изображен человек, которого мы видим на автопортретах Челлини, просто он уже сильно состарился.
Это был самый настоящий подарок.
Антропологические экспертизы доктора Перро: 2005 год 2010 год
Открытие оказалось весьма важным, и если бы Джон Поуп-Хеннесси смог дожить до того момента, когда его гипотеза о рисунке из Турина самым блестящим образом подтвердится, он бы, вероятно, нас с Ириной усыновил.
В принципе, даже если экспертиза показала бы, что безвольный «Бенвенуто-старец» с фрески и все остальные его портреты не имеют сходных черт, этот факт все равно не повлиял бы на нашу уверенность. Ведь Вазари был весьма средним художником, техника фрески отнюдь не облегчает задачу, а Бенвенуто к моменту написания «Рондо» уже и вправду сильно сдал.
А уж получить обратное ожидаемому известие о том, что фреска Вазари не выпадает из общего ряда сравниваемых изображений, было очень, очень приятно.
Имея на руках результаты исследований, мы связались с доктором, чтобы поблагодарить его. Пользуясь случаем и ввиду важности заключений этого ученого эксперта я позволил себе задать ему прямой и, вероятно, не совсем вежливый вопрос:
— Доктор, — спросил я, — кто может оспорить ваши выводы? Где в ваших рассуждениях слабые места?
Доктор Перро ответил мне уверенно и сухо:
— Молодой человек, чтобы опровергнуть мои выводы, следует обладать квалификацией, сравнимой с моей.
После таких слов человека, чье мнение оказывается судьбоносным в процессах уголовного суда или даже суда присяжных, мне все стало исчерпывающе ясно, этого было достаточно, чтобы закрыть тему.
В любом случае, на планете Земля нет такого искусствоведа, у которого хватило бы сил и авторитета, чтобы поспорить с антропологом Раулем Перро на его поле. Поэтому вопрос о том, Челлини ли изображен на картине, больше не стоял. Отныне истина была установлена и ни один искусствовед не мог ее оспорить.
Технический анализ пигментов и основы картины
Вскоре после находки мы с Ириной показали портрет реставраторам, которые профессионально почистили его от застарелого, лишнего лака и провели анализ химического и физического составов пигментов и основы.
В Париже есть знаменитая улица, на которой гнездятся эксперты, антикварные лавки, реставраторы, галереи и аукционные дома. Она называется рю Друо и расположена в центре, неподалеку от бульвара Итальянцев. Судьба привела нас на эту улочку, как всегда, извилистым путем.
Мой ассистент Стефани по моему заданию искала адреса лабораторий, способных выполнить химико-физический анализ материалов, использованных при создании портрета.
Одна из лабораторий нашлась как раз на этой улице. Как мне доложила Стефани, во Франции в 2005 году существовала всего пара подобных учреждений, открытых для публики.
Музеи, особенно Лувр, конечно, располагают собственными исследовательскими инструментами, но частным коллекционерам путь туда закрыт.
В этой точке моего повествования будет уместно немного рассказать о логике условного разделения экспертиз на музейные и коммерческие.
Музейные эксперты осматривают или, вернее, должны осматривать каждую интересную работу, появляющуюся в поле их зрения впервые.
Однако «музейские» хранят свое мнение об увиденной картине как страшную тайну. Особенно если видят, что произведение подлинное или с большой долей вероятности подлинное. Ведь если музейный эксперт признает полотно, которое еще не принадлежит музею, цена этого произведения искусства немедленно вырастет, и музею будет крайне сложно эту работу приобрести. Кроме того, возникает конфликт интересов с коммерческими экспертами, которые занимаются атрибуцией за деньги. Кто же пойдет к коммерческим светилам, если музейные эксперты окажутся доступны?
Поэтому в наше время действует формальное правило, в соответствии с которым сотрудники и эксперты музеев не имеют права высказываться на тему подлинности той или иной картины, находящейся в частных руках. При этом музейные эксперты постоянно осматривают картины из частных коллекций, например для выдачи сертификата Министерства культуры.
Осматривают, но ни в коем случае не делятся с коллекционером своим мнением, сохраняя, насколько это возможно, бесстрастный вид.
Экспертизы для частных лиц, то есть таких коллекционеров, как мы, а также всевозможных галерей и антикваров проводят коммерческие эксперты, о которых мы уже говорили выше.
Поскольку существует разделение среди экспертов на доступных частным лицам коммерческих и малодоступных музейных, вполне логично, что есть подобное разделение и среди лабораторий. Во Франции, по крайней мере, это так. Музейные, отлично экипированные лаборатории для широкой публики закрыты. Впрочем, в Великобритании все с точностью до наоборот.
Государственные технические лаборатории доступны для всех. Более того, их услуги во многих случаях вообще предоставляются бесплатно!
Но вернемся во Францию 2005 года. Моей ассистентке Стефани удалось найти всего две лаборатории: одну в Бордо, а другую в районе рю Друо в Париже.
Разумеется, столичный адрес был для нас гораздо удобнее, и я, предварительно созвонившись, отправился на встречу к мадам Прамс, импозантной пожилой парижанке, которая вместе со своим взрослым сыном содержала конторку под названием «Институт сохранения цвета». Мадам имеет статус официального эксперта Апелляционного суда Парижа.
