Яков Киселев - Чекисты рассказывают. Книга 7-я
В портовый шум врывались крики чаек, стаями паривших у океанских судов.
Танкер вот-вот должен был отойти, и провожавшие не расходились. Полковник невольно засмотрелся на улыбавшуюся женщину и девочку лет шести. Девочка что-то кричала, видимо, своему отцу, а тот разводил руками: ничего не слышно.
— Пошли, дочка, — сказала женщина. — Скоро придем папу встречать. Я могу вас подвезти, машина стоит у проходной, — предложила она девушке, которая все время стояла рядом с ней. — Как вас зовут? Нина.
— А меня Анна Петровна. А это моя дочка Жанна. Вы провожали врача, Григория Павловича?
— Да.
— Я это заметила. Он стоял рядом с моим мужем, радистом. Они уже давно вместе плавают. Вы его жена?
— Нет, — сказала Нина. — Мы живем на одной площадке. Он как-то пожаловался, что грустно уходить в море, если тебя не провожают. Вот я и пришла.
— А где вы работаете?
— В интерклубе гидом-переводчиком.
Танкер ушел в дальнее плавание, разошлись провожающие. Возвратились из порта генерал и полковник.
— Итак, что мы увидели в порту? Что могло бы привлечь внимание помощников военно-морских атташе?
Полковник ответил, что порт торговый и, кроме танкеров и сухогрузов, перевозящих нефть, цемент, лес, зерно, ничего там нет.
— Согласен, но их интересует не только наш флот, но и грузы, их назначение, портовое хозяйство. Я бы сказал, все. Увидят военного моряка, летчика или десантника — на заметку, военную автомашину — на заметку, судно с цементом — на заметку, ну а нефть — это стратегический товар. Военный корабль — находка для отчета. Надо разобраться, Николай Васильевич, что их заинтересовало.
Домой Шахтанин шел пешком по вечерним улицам города. С моря тянуло прохладой. По пути встречались шумные компании молодых людей, подвыпившие иностранные моряки, степенные пенсионеры.
Полковник вдруг позавидовал людям, которым не надо ломать себе голову над тем, чем интересовались помощники военных атташе. Для этого существовала его служба. С ней он связал свою судьбу в первые послевоенные годы. А прошло с тех пор почти сорок лет.
Как только танкер «Бейсуг» пришвартовался в порту Монполи, радист Валерий Чукрин, непоседливый молодой человек, сразу направился к капитану с просьбой разрешить увольнение на берег.
Капитану не понравилось его нетерпение, но находившийся в капитанской каюте судовой врач Григорий Павлович присоединился к просьбе радиста, и капитану пришлось согласиться.
— Идите вместе, только не задерживайтесь.
У трапа они расстались.
— Я зайду к Яше, — сказал Чукрин врачу. — И мигом вас догоню.
— Не забывай напутствия капитана, — напомнил врач.
На вывеске у входа в магазинчик по-русски было написано «Наташа» и нарисована красотка, которая, по замыслу хозяина, должна была зазывать покупателей.
Григорий Павлович пошел в город, а Чукрин зашел в магазин. Там было пусто: ни покупателей, ни хозяина.
На громкое приветствие Чукрина владелец магазинчика вышел из жилого помещения.
— Здоровеньки булы, — обрадовался Яша Фишман своему знакомому.
— Как живешь, старина? — балагурил Валерий. — Небось все тоскуешь по Одессе?
— Как не тосковать? Родился и вырос на Дерибасовской, а когда перевалило уже за пятьдесят — явился черт в червонной свитке, подхватил, покружил по свету и бросил в этот каменный мешок. Хорошо, недалеко от моря.
Валерий положил на прилавок сумку, в которой были бутылка украинской «Перцовки», баночка икры, пять пачек столичных сигарет и коробка шоколадных конфет.
Лавочка торговала всякой ерундой: джинсами, кофточками, косынками, очками, зонтиками, зажигалками, авторучками, жевательной резинкой, дешевыми часами и браслетами. Но когда попадался нужный покупатель, Яша мог достать любой товар, даже японский телевизор, видеомагнитофон и кассеты с записями фильмов западного производства. «Яша все может», — говорили о нем.
— Все подошло жене и дочке? — поинтересовался Яша.
— Конечно. Что за вопрос...
— Фирма, — сказал Яша. — Женщины — народ капризный. Не всегда угодишь.
— Это правда, старина. Моя как увидит в городе новинку, так сразу заказ. А на какие? Вот и выкручиваюсь, — жаловался Чукрин.
— Правильно делает. Живем-то один раз, — Яша похлопал собеседника по плечу. — Что будешь брать?
— Моменто. Вот списочек, — Валерий достал из кармана бумажку. — Значит так — джинсы. Очень ходовой товар. Туфли — белые лодочки на высоком каблуке, кое-что дочке.
Заказов было много, а иностранной валюты мало. Выложив все наличные, Чукрин вздохнул и повинно склонил голову. Яша, пересчитав деньги, задумался.
Чукрин выложил на прилавок из сумки все принесенное, но, как видно, и этого было мало.
— Может, у тебя есть рубли? — спросил Яша.
Валерий с опаской оглянулся, пошарил по карманам, и невольно улыбнулся, увидев свое сконфуженное лицо в зеркальной двери за прилавком.
— Берет не возьмешь? Французский...
— Нет, нет... — отказался Валерий.
— Для члена партии лучше, конечно, рабочую кепку, — усмехнулся Яша.
— А я — беспартийный.
— Тогда бери все, что отобрал. Расплатишься в следующий раз. Только крупными купюрами — пятьдесят, сто...
В это время в магазин зашел Григорий Павлович, Яша замолчал.
Валерий схватил свертки, и они вышли из магазина. Какая-то пара, стоявшая у входа, двинулась за ними. Григорию Павловичу неудобно было часто оглядываться, но его разбирало любопытство: случайно или нет идут за ними? Зачем?
Они еще походили по городу, и все время эти люди их провожали. Подойдя к стоянке «Бейсуга», врач оглянулся и встретился глазами с женщиной.
Перед швартовкой вернувшегося из рейса «Бейсуга» в порту Новочерноморска Чукрин забежал в каюту к врачу и пожаловался на учащенное сердцебиение. Врач послушал его, измерил давление и сказал, что ничего страшного.
— Волнение перед встречей с женой, — поставил он диагноз.
— Григорий Павлович, можно один вопрос прояснить? — спросил Чукрин.
— Слушаю.
— Ну был я там у Яши, кое-что прикупил. Так, по мелочи, для жены и дочки. Приятель просил привезти японские кассеты...
Просьбу он давно обдумал, но, увидев закаменевшее лицо врача, заколебался. Записать все в свою декларацию он опасался. Скрыть — таможенники обнаружат и передадут в пароходство...
— Григорий Павлович, может, выручите, запишете что-нибудь на себя?
— Сам дошел до этого или с кем советовался?
Ответить Валерий не успел: в каюту зашел первый помощник капитана. Чукрин что-то сказал невпопад, как бы заканчивая разговор, и попятился к двери.
Как-то раньше Григорий Павлович не обращал особого внимания на радиста. Рано располневший, с длинными патлами, свисающими ниже воротника форменной куртки, в потертых джинсах. Врачу не нравились его постоянные разговоры о вещах и жадность, с которой тот ел и пил в камбузе, но ничего криминального вроде бы в этом не было.
И все-таки Григорий Павлович решил сказать капитану о странной просьбе радиста. Поднялся в рубку, но капитан стоял рядом со штурвальным, и врачу не удалось с ним переговорить.
Когда Григорий Павлович возвращался в свою каюту, таможенный досмотр уже закончился и Валерий с сияющим лицом прошмыгнул мимо него.
Перед уходом в рейс Чукрин зашел в бар к знакомому бармену Эдику. Эдик налил ему рюмку дешевого коньяку. Валера выпил с видом знатока, попросил сигарету. Бармен, как иллюзионист, чуть ли не в воздухе поймал сигарету и высек огонь наимоднейшей зажигалкой.
Из последнего рейса Валерий привез ему две кассеты с записью порнографического видеофильма западногерманского производства.
— Сколько? — спросил бармен.
— По дешевке отдаю. Семь.
Бармен отсчитал семьсот рублей и сказал:
— С процентами заплачу за ковбойский боевик.
— Клади задаток, — протянул руку Валера, — только сотенными.
Бармен отсчитал три сотни и налил ему еще коньяку. По случаю состоявшейся сделки Чукрину пришла в голову мысль попросить у бармена тридцать-сорок баночек икры, на которой можно хорошо подзаработать у Яши. Когда он сказал об этом Эдику, тот поинтересовался, что будет иметь от этого мероприятия.
— Это, считай, чистых сто долларов. — Валерий значительно занизил предполагаемую выручку. — Половина — твои. Заказывай, что надо.
— О’кей! — сказал бармен. — Зайдешь перед отходом. Товар приготовлю. Тогда и договоримся.
Чукрин пошатываясь направился к выходу.
«Бейсуг» ушел в рейс, а через день теплоход «Амалия» под панамским флагом пришвартовался в Новочерноморском порту.
Теплоход этот довольно часто приходил в Новочерноморск. В один из его приходов Нина познакомилась с итальянским моряком Марчелло Рамони, который плавал на нем.
И на этот раз Марчелло позвонил Нине. Они встретились и долго гуляли в приморском парке.
Нина устала и предложила пойти в кино. Марчелло ни разу не был в нашем кинотеатре и не видел ни одного советского фильма.
