Владимир Козлов - Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе
В тот же день, 1 марта, в поселке Шолоховка часть призывников из Белорусского военного округа не вышла на работу, а стала пьянствовать и хулиганить. Несколько человек, тоже во главе с бывшим уголовником, явились в контору строительного управления и, угрожая администрации расправой, предъявили требования о выдаче завышенных авансов, одежды и бесплатного питания. После этого, собрав вокруг себя около 100 призывников, они затеяли драку с военнослужащими строительного батальона, размещенного в поселке Шолоховка. Вооружившись ножами, железными палками и камнями, хулиганы ворвались в расположение штаба строительного батальона, разбили окна, обезоружили часового и избили восьмерых военнослужащим.
Через четыре дня (5 марта 1955 г.) в поселке Соколовка Новошахтинского района произошло столкновение двух групп мобилизованных рабочих. А 18 марта несколько пьяных призывников, прибывших в поселок «Самбековские шахты» из Приволжского военного округа, во главе с двумя бывшими уголовниками (судимость за грабеж) затеяли ссору с людьми, стоявшими в очереди у магазина. Троих сильно избили. Возмущенные рабочие задержали хулиганов и учинили над ними самосуд. Торжество первобытного «правосудия» стоило жизни обоим главарям. Трое призывников были тяжело ранены.
23 марта 1955 г. бесчинства и хулиганство военизированного контингента в поселке Гуковка Зверевского района приобрели этническую окраску. Группа призывников решила отомстить за какие-то старые обиды и, вооружившись железными прутьями и палками, избила мобилизованных узбеков. 3 человека были убиты, 48 — получили телесные повреждения.
Все эти ЧП происходили на фоне общего разгула преступности1. Областная милиция растерялась и, судя по всему, на какое-то время потеряла контроль над ситуацией в рабочих поселках. Для нормализации обстановки потребовалось вмешательство Москвы. 28 марта 1955 г. Совет Министров СССР отдал специальное секретное распоряжение о расследовании случаев нарушения общественного порядка со стороны лиц, призванных и направленных в Каменскую область для работы в угольной промышленности. В состав правительственной комиссии вошло несколько министров, по ее инициативе были проведены открытые судебные процессы. Вынесенные приговоры были демонстративно жестокими — управляемые советские суды всегда правильно понимали «политическую задачу», что сразу охладило преступный пыл призывников. В поселках Гуково и Шолоховке были созданы оперативные группы милиции численностью в 130 человек; рядовой и оперативный состав милиции в городах Шахты и Новошахтинск был увеличен; в местах расположения призывников была усилена постовая и патрульная служба2. Помимо чисто карательных действий власти увеличили отпуск продуктов питания в неспокойные районы1. Однако, несколько выправив положение в Каменской области, московские министерские начальники не смогли или не сумели извлечь урок из событий — увидеть за нагромождением неприятных частных эпизодов проблему.
Май: вспышка «праздничных» волнений
1 и 2 мая 1955 г. в разных районах страны снова вспыхнули беспорядки с участием бывших солдат строительных батальонов и призывников, переданных на строительство предприятий угольной промышленности. Два эпизода произошли в непосредственной близости от Москвы (поселок Сокольники Гремячевского района Московской области и город Кимовск Тульской области). Еще один — в городе Экибастуз Павлодарской области Казахской ССР. В Кимовске развернулось настоящее побоище между бывшими солдатами строительных батальонов, переданными в промышленность, и местными жителями. С обеих сторон участвовало несколько тысяч человек, в основном пьяных. Дополнительным возбудителем стали слухи об убийстве женщины и ребенка и этнический антагонизм (часть бывших стройбатовцев были азербайджанцами, узбеками и грузинами). В результате обычный конфликт между «своими» и «чужими» был многократно усилен апелляцией лидеров толпы к чувству этнической солидарности, а поразительная жестокость расправы как бы нашла свое моральное оправдание в праведной мести за «невинно убиенных».
В действительности никакой убитой женщины и ребенка не было, а этнический аргумент оказался фальшивым (среди бывших военных строителей больше половины составляли русские и украинцы, которые так же как узбеки, азербайджанцы и грузины попали в числе пострадавших). Среди слухов, подогревавших толпу, были и какие-то неясные упоминания об антисоветских высказываниях бывших стройбатовцев. Местные жители в стремлении уничтожить постоянный источник страха и агрессии готовы были поверить всему, откликнуться на любой провокационный призыв, а заодно и воспользоваться дополнительным «политическим» доводом, окончательно превращавшим противников в исчадий ада. И женщину они убили, и против Советской власти выступают, да еще и «чучмеки» (эту оскорбительную этническую кличку участники беспорядков применяли к кавказцам и узбекам). Одним словом толпа и ее лидеры подсознательно превращали своих врагов в «нелюдей», выводили их за некую моральную границу, что только и могло хоть как-то оправдать собственную бесчеловечность и жестокость.
Расследование установило, что 377 строительных рабочих — бывших солдат строительных батальонов, прибыли в г. Кимовск 22 февраля 1955 г. Работали они хорошо, а вели себя отвратительно — хулиганили, участвовали в драках, врывались в женские общежития, избивали и пытались насиловать девушек1. За два месяца горожане успели возненавидеть пришельцев. А местная хулиганская «элита» явно искала случая подавить конкурентов. События начались в два часа дня 2 мая 1955 г. с очередной пьяной драки на центральной площади Кимовска. Местные хулиганы вышли победителями, три рабочих азербайджанца были сильно избиты. Спасаясь от преследования, они прибежали в свое общежитие, подговорили товарищей отбить нападение и с палками и ремнями направились к центральной площади. Не обнаружив там зачинщика драки, они избили его товарища. Вскоре, однако, зачинщик вернулся, а вместе с ним еще несколько местных хулиганов. В дело пошли камни и ножи. Военным опять сильно досталось от гражданских (один человек получил ножевое ранение), и они скрылись в общежитии. Прибывшая на место происшествия милиция закрыла вход в здание и оттеснила собравшуюся к тому времени толпу. Когда в 16 часов к общежитию подъехала машина «Скорой помощи» за раненым, хулиганы окружили ее. Группа строительных рабочих, выбежав из общежития с палками и ремнями, попыталась разогнать собравшихся. Однако толпа с криками «бей чучмеков» стала бросать камни, и «контратака» захлебнулась.
Именно в это время слухи о якобы совершенных строительными рабочими убийствах и выкриках антисоветского характера придали вульгарному массовому хулиганству некий моральный смысл, а в орбиту событий оказались втянутыми более или менее добропорядочные обыватели. К общежитию стали стекаться местные жители. По показаниям очевидцев, собралось несколько тысяч человек. Было много пьяных. В отличие от инициаторов столкновения и погрома, для которых хулиганские действия были в определенной мере самодостаточными, собравшаяся толпа нуждалась в дополнительных источниках агрессивности и в иллюзорной рационализации происходящего. Уничтожению врага и собственной жестокости нужно было придать некий высший смысл. Раздались крики: «Бей чучмеков, они за Берия». Имя Берии, превращенного к тому времени усилиями хрущевской пропаганды в самое скверное политическое ругательство, в высшее воплощение враждебных народу сил, окончательно освободило разрушительные инстинкты толпы.
Хулиганы, пользуясь моральной и физической поддержкой собравшихся местных жителей, смело напали на работников милиции, охранявших вход в общежитие, побили стекла в окнах, ворвались в помещение и учинили расправу над оказавшимися там рабочими (несколько человек были больными и лежали на койках). Спасаясь от нападения, строители, не оказывая никакого сопротивления, поднялись на чердак, где укрылись и забаррикадировались.
В течение нескольких часов охваченная манией убийства толпа неоднократно врывалась в общежитие, разыскивала там не успевших укрыться строительных рабочих, избивала их лопатами, молотками, табуретками, камнями, проявляя при этом исключительную жестокость. 6 рабочих — бывших солдат после избиения были выброшены на улицу со 2-го этажа и там забиты до смерти. В орбиту волнений вскоре попали строительные рабочие и из другого общежития. Лишь к 22 часам с помощью дополнительных воинских нарядов (до 450 человек) удалось полностью очистить помещение общежития и оттеснить толпу. Всего в результате побоища было убито 11 строительных рабочих из числа бывших солдат, тяжело ранено 3 человека. В общежитии выбили все стекла, выломали переплеты рам, сорвали двери, поломали столы, кровати, табуретки, взломали чемоданы с личными вещами. Сами вещи были расхищены1.
