Кэсси Харти - Я смогла все рассказать
Ее слова немного отрезвили меня. Я оглядела себя и поняла, что шла по улице в тапочках и ночной рубашке. Грязная, с нечесаными волосами, я, наверное, казалась встречным людям сумасшедшей.
Обняв меня за плечи, соседка отвела меня домой, где я рухнула на пол и зарыдала.
Так я промучилась почти восемнадцать месяцев, постепенно снижая дозу препаратов. Бессонница сменялась кошмарами, на смену кошмарам приходили приступы паники. Мне стало казаться, что это уже никогда не кончится. Из-за кошмаров я стала бояться ложиться в постель и ночи напролет сидела в кресле. Иногда я целыми днями не подходила к телефону и никому не открывала дверь.
Чем существеннее я сокращала дозу, тем отчетливее понимала, что уверенность в себе у меня полностью отсутствует. Пока принимала таблетки, я внешне ничем не отличалась от остальных. Я могла выходить из дома и работать. Никто и не подозревал, что у меня проблемы. Да я и сама не подозревала, пока не попыталась завязать с антидепрессантами.
Была и светлая сторона. Я почувствовала себя по-новому. Мне доставляли наслаждение вкус еды, запах цветов, аромат духов, новые неведомые ощущения.
Отчетливее всего мне запомнился один трогательный эпизод. Я играла с собакой в саду и вдруг рассмеялась. Вслух. Дочки чуть в обморок не упали и уставились на меня. Я не понимала, почему они так пристально на меня смотрят. Видимо, я сделала нечто такое, что их напугало.
– Что такое? – спросила я. – Что вы так на меня смотрите?
Они продолжали молча смотреть на меня, не зная, что сказать.
– Мама, ты засмеялась, – сказала Люси неуверенно.
Она и Мелисса, видимо, не знали, какой реакции от меня ждать, и остались стоять на месте. Я заплакала, тогда они подбежали, обняли меня и стали утешать.
– Все хорошо, мама, это же ведь хорошо, что ты смеешься, – сказала Мелисса.
Я заверила обеих дочек, что все хорошо и что я плачу от счастья. На самом же деле я заплакала, потому что увидела их удивление, когда засмеялась. Сколько лет они уже не слышали, как я смеюсь!
Затем как-то раз я накричала на них. Их это потрясло. Я не кричала годами. У меня просто не было сил, да и ничего, что они делали, обычно не выводило меня из себя. Когда я принимала антидепрессанты, я вообще не сердилась, потому что почти ничего не чувствовала. Когда же стала ругаться, Мелисса и Люси поразились. Плохо, конечно, что я на них накричала, но зато они убедились, что со мной все в порядке, потому что все нормальные матери ругают детей.
Когда до полного освобождения от зависимости по моему плану оставалось полгода, я решила, что мне нужно отвлечься, и стала искать работу. У меня было два условия: частичная занятость и не очень сложные обязанности. Я как раз до минимума сократила дозы таблеток и страдала от постоянных перепадов настроения. Я сильно потеряла в весе, но втайне даже гордилась своей худобой. Я стала чаще смеяться и начала впервые получать удовольствие от жизни.
Вскоре мне предложили работать в небольшой маркетинговой компании. Я решила сразу рассказать работодателям, двум молодым людям, о своей проблеме, чтобы их не удивляли резкие перемены в моем настроении. Они меня очень поддержали и предложили ввести систему разноцветных бейджиков. Я должна была надевать желтый бейджик, когда у меня хорошее настроение, синий, когда не очень хорошее, и красный, когда отвратительное. Когда я надевала красный бейдж, они не заговаривали со мной первыми. Эта система отлично работала! Она помогла мне восстановить чувство юмора. Я и раньше искала защиты в юморе, но теперь могла наконец даже посмеяться над собой. Вера этих парней в меня, в мои способности помогла мне справиться с зависимостью.
Тяжелее всего было отказаться от последней, самой маленькой дозы. На это ушли месяцы. Я боялась самого страха, страха перед неизвестностью, а не последствий. Умом я понимала, что крошечный кусочек таблетки уже ни на что не влияет и не успокаивает меня. Но это был мой спасательный круг, от которого я боялась оторваться. Каждое утро я продолжала принимать этот крошечный кусочек. Наконец, через восемнадцать месяцев после того, как я решила навсегда расстаться с антидепрессантами, мне это удалось. Это произошло в ноябре восемьдесят четвертого, за год до моего сорокалетнего юбилея.
Восемнадцать месяцев прошло с тех пор, как я решила избавиться от тяжкой зависимости, восемнадцать долгих и трудных месяцев, но когда преодолела все испытания, поняла, что мучилась не напрасно. Я наконец-то стала собой.
Глава двадцать первая
Начиная новую жизнь, я меньше всего думала об отношениях с мужчинами. Мне казалось, эта тема для меня закрыта навсегда. У меня имелся богатый опыт, я трижды была замужем, так что вряд ли открыла бы для себя что-то новое. Я должна была думать о выплатах по закладной за дом, о двух дочках, которых нужно было кормить и одевать, о домашних животных. Каким-то чудесным образом у нас дома поселились собака, три кошки и многочисленные кролики и морские свинки. Я должна была много зарабатывать и сосредоточилась на карьере. Вскоре меня повысили, и я стала работать в контакте с владельцами фирмы. Мне нравилось творческая атмосфера нашей компании, к тому же мне льстило, что со мной советуются, интересуются моим мнением при работе над заказами. Поначалу я вела бухгалтерские книги, затем контролировала доставку товаров и вскоре возглавила целый отдел. У меня была небольшая, но слаженная команда подчиненных, члены которой прекрасно ладили друг с другом.
Один из владельцев компании, очаровательный молодой мужчина по имени Питер, мне сразу очень понравился. Я восхищалась его творческим мышлением и той работой, которую он выполнял. Как-то раз мы искали небольшую тихую комнату, чтобы снять ролик о новом продукте, и Питер предложил снимать у него дома. Мы поехали к нему, чтобы все подготовить, и в тот день я впервые поняла, что Питер мне небезразличен. Должно быть, неофициальная обстановка его дома и тот факт, что мы были вдвоем, сыграли свою роль. Но я была уверена, что мои чувства не могут быть взаимными. Скорее всего, Питер не смотрит на меня как на женщину.
Я стала расспрашивать о нем девушек в офисе, и все, как одна, твердили, что он очень приятный мужчина, но убежденный холостяк. У него было много подружек, но он всем ясно давал понять, что до свадьбы дело не дойдет, потому что ему нравилось жить одному с любимым ирландским сеттером. Я тоже не собиралась в очередной раз выходить замуж, так что меня вполне устраивала позиция Питера.
Постепенно он начал расспрашивать меня о моей жизни. Когда я рассказала ему, как боролось с зависимостью от транквилизаторов, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. «Неужели что-то хорошее наконец-то произойдет в моей жизни? – думала я. – Неужели на этот раз все будет хорошо, без сюрпризов? Неужели Бог услышал мои молитвы?» Наученная горьким опытом, я не смела надеяться.
Вскоре мы с Питером начали разрабатывать дизайн для выставки. В конце рабочего дня мы заехали поужинать в ресторан, и Питер снова поцеловал меня, нежно и нетребовательно. Я была в экстазе. После ресторана он подвез меня домой, и я весь вечер загадочно улыбалась, вспоминая о Питере. Впервые за годы – да что там, за десятилетия! – жизнь казалась мне прекрасной. У меня были чудесные дочери, любимая работа, а теперь появился еще и Питер. Еще один шанс начать все с начала.
Однажды, когда у нас был короткий рабочий день, Питер предложил мне немного выпить. Я, естественно, согласилась, и мы поехали к нему домой. Тогда я впервые увидела плеер для компакт-дисков – это была новинка, новейшая технология. Когда Питер надел на меня наушники, я почувствовала легкое головокружение, словно уже опьянела. Мне казалось, что Питер ведет себя даже ласковее, чем обычно. Музыка была просто потрясающая, и я забыла обо всем на свете. Нужно сказать, что к тому моменту мы пару раз целовались, но дальше дело не зашло. Мне даже в голову не приходило, чтобы переспать с Питером. Я не понимала, что он к этому клонит, и не могла разобраться в собственных чувствах к нему. Для меня секс всегда был тем, чем мужчины заставляли меня заниматься против моей воли: иногда это было терпимо, иногда невыносимо, но по той или иной причине я должна была с этим мириться.
Так было с детства.
Почти всегда.
Я считала секс чем-то мерзким и гадким, а Питер не ассоциировался у меня с этими словами, поэтому и о сексе с ним я не думала.
Я не ожидала, что все произойдет так стремительно, что смогу заниматься любовью с мужчиной без страха, который я всегда испытывала перед интимной близостью. Факт остается фактом: в тот день мы с Питером переспали. Это было так ново и необычно, что после секса я расплакалась.
– Извини, – сказал он, с нежностью глядя на меня. – Я думал, ты готова к этому. – Он выглядел немного расстроенным.
Мне тяжело было разобраться в своих чувствах. Я могла лишь с уверенностью сказать, что мне все понравилось.
