Александр Черкасов - Из записок сибирского охотника. Часть первая.
Стреляя из винтовки, по-моему, никогда не следует долго целить, что называется держать на цели, особенно в холодное время и в теплой толстой одежде. Тут поневоле от согнутия шеи кровь приливает к голове, в глазу зарябит и нацеленная тетеря начнет как бы сходить с мушки или казаться то выше, то ниже. Лучшая манера прицеливания та, когда стрелок снизу подводит по прицелу конец винтовки под сидящую на дереве тетерю, и лишь только мушка станет подходить к дичи, тотчас, не останавливаясь, надо потянуть, но не дергать гашетку (спуск).
Чтоб свыкнуться с тем ремедиумом, насколько, не дойдя снизу мушкой, потянуть за гашетку, зависит от расстояния, пристрелки винтовки и опыта.
Вообще же здесь принято, как я говорил выше, пристреливать малопульные винтовки на 30 и 35 сажен, а по этому норову, выцеливая снизу тетерю, нужно спускать курок тогда, когда мушка коснется ног сидящей тетери, — пуля будет как раз в середине птицы.
Конечно, надо свыкнуться и с той одинаковой скоростью, с которой стрелок подводит прицел. Редкий горячий охотник будет хорошим стрелком из винтовки по тетерям. Тут малейшая дрожь в руках уводит пулю в поле.
Никогда также не следует ствол винтовки держать в теплом месте, например, между ногами, под одеялом и даже держать в руках. От этого при выцеливании на морозе тотчас на стволе появится вибрация воздуха, как здесь говорят, винтовка начнет играть, отчего на прицеле тетеря будет казаться то выше, то ниже мушки, что бывает также и тогда, когда приходится стрелять тотчас после выстрела, когда ствол несколько согреется. Не следует также наружную поверхность ствола к охоте натирать маслом, от этого является, хотя малейшее, испарение — та же вибрация и те же последствия прицела. Ствол винтовки должен быть всегда сух и иметь температуру окружающего воздуха. Все эти кажущиеся пустяки имеют большое влияние при хорошей стрельбе из винтовки.
Самая неудобная штука — это стрельба против солнца, поэтому всякий стрелок в ясный день должен подъезжать к тетере так, чтоб солнце было сбоку, особенно когда оно низко на горизонте. В это же время крайне неудобен прицел и тогда, когда низкие лучи бьют по винтовке сзади. Тут случается и так, что заднюю грань мушки не видно совсем — и вот почему многие охотники закрашивают задок целика (мушки) красной краской, которая хорошо оттеняет прицел и видна при выцеливании тетерь на соснах.
Нечего, кажется, и говорить о том, что в ветреную погоду стрельба тетерь из винтовки крайне затруднительна и требует большой сноровки и навыка. Тут надо присноравливаться к темпу качания тетери; но если птицу не только качает, а болтает в разные стороны, что бывает при сильном и неровном ветре, то тут правил никаких нет, остается одна сноровка и сметливость стрелка.
Если же тянет ровный ветерок, а дерево, на котором сидит тетеря, настолько крепко, что не делает качания, то при боковом ветре, смотря, конечно, по его силе, необходимо брать на ветер, то есть выцеливать птицу не по средине, а, например, по хвосту, по хлупи; а при большом хиузе случается метить мимо тетери, что крайне неудобно и как-то неловко: точно жид из кривого ружья, но сделаешь так и смотришь — тетеря падает и считает сучки. Эта штука особенно заметна при удлиненно-конических пулях: ее дальше относит ветром, чем круглую.
Зная, что есть ученые Фомы Неверные, тем не менее я считаю обязанностью сказать о винтовках то, что дает долговременная практика. Это я хочу сказать о поронности винтовок. Одна винтовка бьет, например, птицу так, что она как растает на дереве, и безусловная смерть так моментально захватывает тетерю, что она, как клубочек, свернется на дереве и, не имея никаких конвульсивных движений, нередко остается тут же на ветке, что особенно часто случается на соснах. Возьмите такую тетерю — и я вас заверяю, что вы с трудом отыщете то место, куда пролетела пулька. И совершенно наоборот — есть такие дрянные винтовки, что всякая убитая птица долго бьется в агонии, обольется вся кровью и часто улетает с висячими из нее внутренностями или прямо с дерева, или чуть не из рук охотника.
Вообще же надо заметить, что не следует слишком жирно смазывать винтовки, — это имеет немалое влияние на легкоранность, так называемую по всей Сибири, непоронность.
Еще раз скажу, что тетери зимою несравненно крепче к убою, чем осенью. Даже к весне она крепче осеннего.
Принято в Сибири за правило, что подъезд возможен до тех пор, пока снег не хватает коня до колена; если же превышает эту границу, ездить на салазках уже крайне затруднительно и лошади скоро выбиваются из сил.
Если тетери слишком суровы и не допускают подъезда, то мне удавалась такого рода хитрость: я останавливался в виду тетерь, брал топор (который всегда должен быть с собой у охотника) и начинал рубить пни, крича песни и переезжая с места на место. Такая пауза в прекращении подъезда точно отрезвляла тетерь, они как бы приглядывались к работе, прислушивались к крику и потом начинали подпускать к себе на выстрел, тогда как до этого и погладиться не давались.
Я знал одного крестьянина, жившего в работниках, который, уезжая со двора за дровами или за сеном, брал с собой винтовку и частенько возвращался домой с помянутой кладью и с тетерями. Мне не раз приходило в голову, каким образом этот охотник бил тетерь, когда у него на простых дровнях не было никакого приспособления для подъездной охоты? Оказалось, что он был настоящим фокусником: он всегда рубил дрова там, где водятся тетери, и, завидя их, подъезжал к ним на этих простых дровнях, лежа на вязьях этого немудреного экипажа. Лишь только тетеря подпускала его в меру выстрела и, надо заметить, очень близкого, он тотчас сваливался на спину, поднимал ноги кверху, клал между носками ног конец винтовки, выцеливал и бил без промаха.
Подъездная охота за тетерями хороша и весною; по-моему, она несравненно даже лучше, чем осенью и зимою. Лучше уже потому, что в это время сама природа как-то особенно оживляет и чарует охотника, тем более после его долгой зимней спячки. Одно заунывное и вместе с тем мелодичное бормотание тетеревей чего уже стоит! А кроме того, весною нередко случается тут же убить утку, гуся и других прилетных гостей. Да, весна! весна! — сколько поэзии являешь ты в душе страстного охотника! Сколько чарующих грез производишь ты в его коротком тревожном, на один глаз, сне; сколько освежающих дум, сколько желаний возрождаешь ты в его наболевших за зиму мозгах! Каким живительным ароматическим воздухом наполняешь ты его грудь и все чаще и чаще зовешь в свои чарующие объятия! Ты, ты волшебница и повелительница всего его существования. Ради тебя он часто забывает свою нужду, различные неудачи, наболевшие раны…
Весенний подъезд за тетерями производится тем же порядком. Охотники в тележках и на качалках ездят по утрам и по вечерам преимущественно около тех мест, где токуют косачи, и бьют их как на полу, так и на деревьях. В это время тетери смирнее, чем зимою, и подпускают ближе, а на рану не так крепки.
Кроме того, весною же, когда полая вода зальет прибрежные острова и лесные колки, многие охотники ездят за тетерями впо-дъезд на небольших лодках и бьют их из винтовок на затопленном тальнике или деревьях, куда тетери прилетают кормиться, так как на этих местах лесная почка и сережка скорее отходит и гораздо сочнее, чем в боровых тенистых уремах. Если же есть в таких колках и островах незатопленные точки, то тетери любят на них жить, потому что тут они безопасны от сухопутных хищников. А также замечено, что тетери не прочь посидеть над струившейся водой и подремать под ее журчание. Но, смотришь, тут, как тать, тихо подкрадется на лодочке охотник… бац! И несчастная тетеря тяжело плюхнет в воду.
Как жирующие тетери на деревьях, так и отдыхающие на солнечном пригреве любят переговариваться между собою на своем особом диалекте — они как-то кулъкают или, как здесь говорят, кулыпюкают. Часто случается, что тетерю и не видишь, особенно в густом лесу, но слышишь ее характерное куль, куль, куль — вот и обратишь поневоле внимание в ту сторону, где она кулькает, и заметишь ее присутствие. Этот разговор постоянно можно слышать в их общей компании в то время, когда они собираются лететь или свалиться на ночлег. Случается, что и один косач сидит где-нибудь на дереве и наговаривает, но это служит тоже характерным признаком того, что где-нибудь вблизи есть его товарищи.
Закончив подъездную охоту на тетерь, мне желательно сказать несколько и о том, как применима эта охота и за другой дичью.
В Западной Сибири, кроме подъезда за тетеревами, она не имеет большого значения, но в Восточной Сибири эта охота в большом ходу при стрелянии сподъезда козуль, дрохв и частию гусей.
Я уже говорил в своих "Записках охотника Восточной Сибири", как тамошние промышленники съезжают зимою диких коз. Охота эта весьма интересна и бывает добычлива, но нужно уменье, особый навык и знание дела.
