Алексей Сахнин - Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию
После того, как ЦК РСДРП(б) принял резолюцию о восстании на пресловутом заседании 10 октября, по предложению Дзержинского, было создано «политическое бюро» из 7 человек для руководства восстанием. Этот орган создавался по формуле «редакция + двое + Бубнов». Таким образом, в него вошли Ленин, Троцкий, Сталин, Сокольников от редакции «Рабочего пути», Зиновьев, Каменев, и Бубнов.
Годы спустя, описывая заседание ЦК 10 октября, Троцкий назовет инициативу Дзержинского по созданию политического бюро «довольно случайной» и добавит по этому поводу: «Это важное решение осталось, однако, без последствий: Ленин и Зиновьев продолжали скрываться, Зиновьев и Каменев стали в непримиримую оппозицию к решению 10 октября. «Бюро для политического руководства восстанием» ни разу не собиралось. Лишь имя его осталось в приписке чернилами к отрывочному протоколу, написанному карандашом». Внутрипартийные разногласия, выразившиеся не только в полемике Каменева и Зиновьева с Лениным, но и в слегка закамуфлированных разногласиях относительно того, должна ли партия брать на себя инициативу восстания или ей следует занять оборонительную позицию, не позволили этому первому в истории большевизма политбюро сыграть свою роль.
История Военно-революционного комитета Петросовета восходит к событиям первой декады октября, когда после потери Моонзундских островов правительство заявило об отправке на фронт частей петроградского гарнизона, а также об эвакуации столицы в Москву. Не только большевики подозревали правящие круги в том, что они используют ситуацию на фронте как предлог для подавления революции. Поэтому вопрос об обороне столицы приобретал сугубо внутриполитическое значение. Девятого октября Исполком Петросовета рассматривал два проекта резолюции о ситуации вокруг обороны Петрограда. Один был внесен эсеро-меньшевистским меньшинством, второй – большевистской фракцией (текст составил Троцкий). Несмотря на численное преобладание большевиков, с минимальным перевесом была принята резолюция, предложенная меньшевиком Бройдо.
Несмотря на отсутствие в принятой резолюции резкой критики правительства, характерной для проекта Троцкого, она содержала очень важный пункт, а именно, решение об организации «Комитета революционной обороны», 12 октября переименованного в Военно-Революционный Комитет (ВРК). В принципе, подобные органы создавались Советами и прежде. Например, в ходе борьбы с наступлением Корнилова в Петрограде и его окрестностях были созданы многочисленные комиссии, призванные организовывать оборону революционной столицы. В некоторых районах столицы эти органы сохранились вплоть до октября и в итоге использовались для подготовки свержения правительства.
«Совершенно так же поступали раньше сами соглашатели, группируя вокруг себя в критические моменты гарнизон и создавая властные органы параллельно с органами государства – рассуждал Троцкий – Большевики как будто лишь следовали традициям двоевластия. Но в старые формы они вносили новое содержание». Это новое содержание сводилось к задаче свержения коалиционной власти, а не к ее защите, как это было во всех предыдущих эпизодах.
Однако вопреки господствовавшему в советской историографии представлению, большевики не сразу должным образом оценили возможности Военно-революционного комитета.
11 октября коллегия военного отдела исполкома Петросовета приняла постановление, текст которого был подготовлен левым эсером Лазимиром, формально возглавившим ВРК. Это постановление впервые включает в себя пассаж о том, что Петрограду, как «центру революционной демократии» угрожают не только внешние враги, но и «контрреволюционные покушения внутри» страны, и заканчивается выводом о необходимости организации «революционного штаба по обороне Петрограда» на основе органа, созданного 9 октября. На следующий день, 12 октября исполком Совета принял это постановление, положив начало истории собственно ВРК. Вместе с тем, на этот момент, речь шла только о военных задачах, связанных с выводом войск.
Итак, идея создания внепартийного советского органа, отвечающего за организацию вооруженных сил в столице, возникла вне и помимо большевистского ЦК. В первые дни своего существования, этот советский центр (ВРК) развивался вовсе не как орган восстания, а просто как составная часть аппарата Петросовета. Выполняя свою номинальную задачу, т. е. выясняя возможности организации обороны революционной столицы, ВРК создал вокруг себя еще один орган – Гарнизонное совещание. «Гарнизонное же совещание должно было состоять из полковых комитетов, которые, руководя повседневной жизнью своих частей, являлись «цеховым», практическим, наиболее непосредственным их представительством». Совещание стало самым эффективным аппаратом управления вооруженными силами Петрограда. Причем, этот аппарат с самого начала создавался в условиях острого противостояния с штабом округа и официальными военными властями, стремившимися к выводу «неблагонадежных» частей на фронт.
Подвойский вспоминал, что первоначально организация при Совете революционного комитета преследовала только одну цель – не допустить вывода из столицы революционных войск. И только потом, «благодаря недоверию к штабу, возникла идея образования собственного штаба при Петроградском Совете». Получается, что даже превращение ВРК в штаб военной борьбы с правительством началась не благодаря сознательному руководству большевиков, а под давлением объективных обстоятельств – нарастанию противоречий между командованием и гарнизоном. И эта ситуация коррелировала с доминировавшей среди самих большевиков тактикой «активной обороны», подразумевавшей, что вооруженное выступление может быть вызвано лишь попыткой правительства вывести части гарнизона. «Вопрос о выводе войск есть именно тот боевой момент, на котором произойдет бой» – говорил Крыленко на заседании ЦК 16 октября, доказывая Ленину что «назначать» дату выступления нецелесообразно.
Именно эта тактика была принята за основу и делегатами Северного областного съезда Советов, который принял резолюцию, которая предлагала «местным Советам, следуя примеру Петроградского Совета, создать военно-революционные комитеты для военной защиты революции».
Только в эти дни, т. е. 12–13 октября, значение ВРК и его органов в рамках тактики «активной обороны» революции было осознано большевистским руководством. Историк Е. Д. Орехова отмечает интересную деталь: «Если 9 октября редакция «Рабочего пути» в материале для номера 10 октября опускает самое упоминание о новом органе Петроградского Совета, а в следующем номере, подготовленном до принятия Центральным Комитетом партии большевиков резолюции о вооруженном восстании, сообщает мелким шрифтом решение о создании Революционного комитета обороны, то заголовок сообщения о принятии 12 октября положения о ВРК набирается жирным шрифтом. Редакция сопровождает его собственным комментарием, подчеркивающим значение нового комитета».
Однако Ленин оценил положение о создании ВРК по-своему. Узнав об этом событии, он воскликнул: «Питерский Совет за выступление – Совет выбрал Военно-революционный комитет даже без прений, несмотря на то, что меньшевики и с.-р. требовали открытия прений»» – вспоминал в 1922 г. Осип Пятницкий, который не скрывал, что сам был не согласен с такой интерпретацией, – «газету я прочел, но я не видел, чтобы Питерский Совет высказался за выступление – он только выбрал ВРК». Вопрос о тактике свержения правительства оставался открытым.
Помимо разногласий о том, следует ли брать на себя инициативу выступления, в партии не было общего понимания того, каким органом должно осуществляться руководство военной борьбой с правительством. 15 октября члены ПК приняли резолюцию, предполагавшую создание «боевого технически-информационного центра» при ПК. Однако возник вопрос о том, как этот партийный центр должен относиться к ВРК. «Тов. Лацис сообщает, что создался Советский конспиративный центр, не чисто большевистский. Необходимо выяснить отношение к нему». В итоге было принято решение направить в ВРК представителей от районных организаций большевиков, поскольку «все центры в момент конфликта мы переместим в Совет. Теперь наши партийные центры должны усилить Боевой центр в Петроградском Совете…». Однако с таким подходом были согласны не все.
Подвойский, например, говорил Ленину, что «военно-революционный комитет по существу является расширенным Бюро военных организаций при Центральном Комитете нашей партии». Ленин горячо возражал: «Вот это и неправильно. Ни в коем случае не Бюро, а такой полномочнейший, но беспартийный орган восстания, который связан с самыми широкими слоями рабочих и солдат. Этот Комитет должен обеспечить участие в вооружении и восстании неограниченным пролетарским и солдатским массам… Ни под каким видом не следует допускать ни малейшей тени диктаторства Военной организации в Военно-революционном комитете. Главная задача Военной организации в том, чтобы Комитет не уклонился от правильной большевистской позиции»
