KnigaRead.com/

Евгений Гришковец - 151 эпизод ЖЖизни

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Евгений Гришковец, "151 эпизод ЖЖизни" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Горько было слушать и читать лепет, который себе позволили независимые, свободные и даже гордые музыканты Лагутенко, Арбенина и Макаревич. О чём они говорили?! Неужели они не понимали, что ситуация и контекст не годятся для разговора о домашних животных, тиграх и сцеженном молоке. Они будто нарочно убеждали власть в том, что артисты и творческая интеллигенция ни о чём, кроме милых частностей, говорить не могут. Говоря о проблеме домашних животных, они как бы сами себя свели до статуса милых питомцев. Как старательно за тем самым столом многие пытались воспользоваться любой возможностью свести разговор к шутке, изображая при этом независимое и вольное поведение! Как всем хотелось в этой ситуации сохранить лицо! Но в ситуации разговора художника с властью это сделать практически невозможно. Премьер же был самим собой. Коллеги ещё раз убедили его в том, какое место они, да и вся наша культура, занимают в жизни страны. Горько всё это, обидно и стыдно!


Единственно, своей реакцией на предложенный Юрием Шевчуком тост Владимир Владимирович превзошёл самого себя. Хотя по-своему его ответ был остроумным… Но очень по-своему!


Перед тем как писать это, послушал выступление Никиты Михалкова, который комментировал своё участие в Каннском фестивале и говорил о своём произведении «Предстояние». Даже непонятно, куда деваться. Ужас!


Но завтра лето. Дожили.

1 июня

Не ожидал такой вопиющей наивности и практически стопроцентной глухоты. Не ожидал встретить столь дремучее и абсолютно несегодняшнее ощущение мира и миропорядка, причём у совсем молодых людей. Как глубоко коренится вера в то, что царя, доброго или недоброго, можно просветить, проинформировать, открыть ему глаза! Это трогательно, наивно и в равной же мере глупо.


Те, кто восхищается смелым и благородным поступком любимого музыканта и поэта (которого я впервые услышал и полюбил ещё в 1987 году, слушал на корабле тайком и хотел только одного – пожать этому человеку руку), должны понимать, что те, кто устраивал эту встречу, и те, кто занимается пропагандой, точно так же рады тому, что он сказал и сделал. Он сработал на пропагандистскую машину, им здорово сманипулировали!.. Он помог создать ощущение того, что власть допускает с собой свободный и вольнодумный диалог. А то, что этот диалог был корявым, сбивчивым и, в итоге, безрезультатным, – власть и пропаганда записали себе в актив, а не наоброт.


Повторяю коротко: любое обращение к власти с просьбой эту власть только укрепляет. По-другому быть не может.


Мне писали, мол, чего другого я ждал от этой встречи. Ничего я не ждал и ждать не мог. И если кто-то мои слова воспринимает как злорадное осуждение коллеги – это также злобная глупость. Мне жаль, что совершилась досадная ошибка…


Я давно не участвую в общих пресс-конференциях и «круглых столах», куда меня регулярно зовут. Произошло это после того, как во время нескольких зарубежных книжных ярмарок я принял участие в групповых пресс-конференциях для иностранных СМИ. Нас за столом было шесть, а то и восемь писателей. И очень многие коллеги использовали эту возможность для обличения режима. А я понимал, что это неудобно, трусливо и как-то по-псевдодиссидентски. Но поскольку я сидел за столом, хоть ничего и не говорил, я всё равно как бы поддерживал консолидированное единым столом мнение. С тех пор я говорю то, что хочу и считаю нужным, здесь, на Родине.


Почему в СССР было так много сатириков? Они высмеивали частности: разоблачали бюрократов, бракоделов, взяточников, пьяниц, тунеядцев, в том числе милиционеров, – и были просто необходимы системе. Любая сатира утверждает и укрепляет систему. Критикуя частности, сатирики указывают на её просчёты и недостатки, сама же система тем самым утверждается ими как идеальная…


Это я так, к сведению. Повторюсь, любое непосредственное обращение к власти – укрепляет власть. Любая критика частностей делает то же самое.


У художников, поэтов, музыкантов… есть свои возможности высказаться. И художественного слова, поэтического и музыкального, никакая власть лишить не может. Не сможет перефразировать и обратить в шутку… Что печально: Шевчук сказал то, с чем я согласен, он произнёс то, по поводу чего я сам переживаю и что мне давно известно. Но сказал так, что прозвучало это не смело, а просто дерзко. А дерзость сродни хулиганству. К тому же поговорили они с премьером приблизительно на одном языке. Причём в итоге стиль разговора продиктовал Путин, он и победил. А по-другому быть не могло. Я очень жалею, что почтенный музыкант, заработавший себе доброе имя долгой и бескомпромиссной работой, позволил себя победить, точнее, поставил себя в ситуацию, в которой ему невозможно было одержать верх.


Кто-то считает мою позицию чистоплюйством, хитростью и слабостью, мол, сидя у компьютера, можно тявкать, и это безопасно. Но поверьте, я отдаю себе отчёт и прекрасно знаю, сколько людей и кто читает то же самое, что сейчас читаете вы.


Очень надеюсь, что юнцы, не умеющие читать и слушать другое мнение, не будут забрасывать меня своими скоропалительными и глупыми комментариями. Всё удалю к чёртовой матери. Также прошу не беспокоиться поклонников Шевчука. Если вы принимаете то, что я написал, за оскорбление кумира, – вы также очень ошибаетесь. Он совершил досадную ошибку. Он явно переоценил и собственный вес, и уровень сегодняшней власти.


А если бы то, что он сказал, было власти не нужно, это не было бы показано по всем государственным каналам. Пожалуйста, не будьте так наивны! Поверьте, мне нелегко дался вчерашний мой текст и сегодняшний тоже.

2 июня

Острота и нерв обсуждений не утихли и не снизились. Тема живая, сложная, и я не могу пока от неё отказаться. Сам продолжать не стану. Но ниже привожу то, что написал в своём ЖЖ уважаемый и дорогой мне А. Архангельский. Если совсем просто, он высказался прямо противоположно тому, что сказал я. Но как! Прочтите.


После выхода в эфир программы «Время» с репортажем о встрече премьера с артистами-благотворителями из фонда Чулпан Хаматовой, можно было не гадать, что станет главной новостью на выходные. А может, и на всю неделю. Стенограмма плотной, с выбросом протуберанцев, напряженной, болезненной, но яркой дискуссии между Юрием Шевчуком и Владимиром Путиным разошлась по интернету в сотнях копий. Одни восхищены, другие сомневаются, третьи иронизируют, четвертые подначивают; кто считает Шевчука героем, кто – предателем свободы: нечего ходить к царям, надо им оставить пустоту вместо рукопожатия, тогда они забоятся и добровольно уйдут в историческое небытие. Но куда интересней другое.

Встречи верховной власти с деятелями культуры, ставшие в последнее время регулярными, с предельной точностью, как ни один социологический опрос и политологический анализ, дают диагноз нынешнему положению вещей. Замеряют глубину нашего спуска в прошлое, уровень подъема в современное, выявляют системные противоречия. Потому что, слава Богу, мы живем в неоднозначном обществе. И в то же самое время – увы, в недооформившемся. И зависшем между дряхлостью и новизной.

Слава Богу, потому что нет и уже не может быть никакого полноценного тоталитаризма. И масштабного, размашистого авторитаризма тоже. При беспримесной тотальной власти поэты, артисты, режиссеры собеседуют с вождями, когда вожди желают побеседовать. И только без посторонних. Беседы могут быть и раболепными, как в случае Фадеева, и замысловато-смелыми, как это было с Пастернаком, вступившимся за Мандельштама и предложившим Сталину поговорить о вечности. Но жанр остается неизменным. Вы отвечаете, когда мы спросим. Когда мы говорим, вам следует молчать. Что именно мы скажем, велим казнить или миловать, мы и сами ещё не решили. А при смягчившемся авторитарном строе художникам велят явиться для публичной порки, всыпают им по первое число, но оставляют жить и действовать. Так вел себя Хрущев в Манеже и на встрече с молодыми писателями. Ничего подобного сегодня нет. И, повторяю, быть уже не может.

Но, увы, в действительно развитых, действительно свободных странах (при всем их неизбежном несовершенстве в других областях; рая на земле никто не обещал) публичный диалог правителя с художником возможен только по конкретным поводам. Не по общеполитическим и не по внутрикультурным. Не может быть предметом встречи судьба кинематографа вообще, а целью – просьба дать немного денег на журналы. Нужен четкий и определенный повод, наличие вопроса, решение которого немыслимо без взаимодействия двух сторон полноценного общества. Власти, наделенной полномочиями через систему честных выборов. И сообщества людей искусства, которые приходят к ней поговорить не о своем – об общем. Для остального есть митинги и демонстрации, выступления в открытых медиа, искусство убеждать аудиторию, которая потом пойдет на выборы и прокатит политиков, которые к вам не прислушались. Если сочтет ваши доводы весомыми.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*