Владимир Губарев - XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России
— Те же "звездные войны"?
— В науке есть закон: то, что открыто — закрыть нельзя!
— И все же?
— Конечно. Их можно применять и для запуска противоракет, и для коррекции орбит космических аппаратов, которые ведут разведку. Так что одна из важных задач будущего для нас — это технологическое обеспечение создания и развития ракетно-космической техники двойного назначения.
— Очевидно, все-таки центр тяжести ваших исследований сместится?
— Главные тенденции развития науки, техники и технологии связаны с быстрым внедрением компьютеризации и информатики. Они способствуют качественному и количественному развитию умственной деятельности человека, то есть у нас с вами появляется возможность многократно увеличить творческие способности. Подчеркиваю: в десятки раз! Вот уж где есть возможность для фантазирования! А у человека есть одна удивительная черта: он обязательно воплощает свои фантазии в реальность…
— А может быть, все-таки компьютеры вытеснят человека? ~ Это извечный спор и он продолжится в XXI веке… Но
уже ясно, что будет продолжаться интенсивный процесс математизации технологических процессов. За последние годы в "Техномаше" был внедрен ряд разработок робототехники. Конечно, эти исследования будут продолжены и они окажут большое влияние как на производство, так и на характер труда человека. Но заменить его роботы не смогут.
— И чем бы вы хотели завершить нашу беседу?
— Повторить тот девиз, под которым работает наш "Техномаш": "Наш труд, наш поиск, наши достижения — во имя человека, для его блага, для укрепления научно-технического могущества Отчизны".
Сергей Ильюшин:
ГРАНЬ ДЕРЗОСТИ И ДОБРА
Есть нечто общее между самолетом и театром. По тем эмоциям, ощущениям, которые они приносят нам. Закрываются двери театрального зала, гаснет свет, и ты попадаешь в иной мир, где царствуют драматург, режиссер и актеры. И если спектакль честный, без фальши, то его создатели на несколько часов становятся властителями твоих чувств, надежд и мыслей. Они пленяют душу, заставляя отрешиться от обыденности.
В самолете, отрываясь от земли, оказываешься в плену у экипажа и людей, придумавших и собиравших эту машину. Перед взлетом едва слышно просишь Бога: "помоги самолету, экипажу и всем нам", и с этого мгновения уже не принадлежишь самому себе, доверяя свою жизнь незнакомым людям, находящимся в пилотской кабине, и очень далекому человеку — "режиссеру этого воздушного спектакля" — главному конструктору, чье имя носит самолет. И невольно спрашиваешь: а помогал ли ему Бог?
Мне кажется, что благословение на высокий полет у Сергея Владимировича Ильюшина было.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: "Читать я научился рано — в шесть лет. Моими первыми книгами были "Ветхий завет" и "Новый завет", "Часослов", журнал "Вестник Европы", который каким-то непонятным образом попал в нашу г лухую вологодскую деревню.
Восьми лет я пошел в земскую школу в селе Березняки в двух с половиной верстах от нашей деревни…
В школе я очень старался и учился хорошо, поэтому на меня обратил внимание наш законоучитель Николай Беляев — образованный человек, красавец. Голос у него был чудесный.
Пришел он к нам на пасху, когда я уже окончил школу в 1906 году, и говорит отцу: "Дядя Владимир, надо бы дальше учить Сергея". А на что, на какие деньги учить? Родители у меня были бедные. В хозяйстве была одна корова да полторы десятины земли. Лошадь к тому времени пришлось продать…
Как и мои старшие браться, в пятнадцать лет я ушел из деревни на заработки…
Летом 1909 года я начал работать на фабрике под Костромой. Потом работал чернорабочим на фабрике в Иваново-В ознесенске, был землекопом на стройке дороги в имении вологодского купца-толстосума Волкова, чистил сточные канавы на красильной фабрике в Петербурге, нанимался косить сено".
Все-таки в любопытное время мы живем! В разных газетах, что выходят нынче на Вологодчине, вычитал я о купце Волкове. Чуть ли не спасителем края он представляется, дифирамбы о нем слагают газетчики, но никто из них не упоминает о "землекопе Сереже Ильюшине", будто не он принес славу этой русской земле! Нет, надо быть справедливым: о своем гениальном земляке там помнят, но все-таки места в истории России купца Волкова и авиаконструктора Ильюшина совсем не рядом, да и что может быть общее у богача и землекопа?
Пожалуй, другой земляк ближе к Ильюшину, хоть и не встречались они никогда. В 1983 году после выхода в отставку морской офицер А.Ф. Можайский поселился неподалеку от Вологды. А через 18 лет ему была выдана "привилегия на воздухолетательный отряд" — так был назван самолет. В конце июля 1882 года аппарат поднялся в воздух. К сожалению, полет закончился аварией.
Как известно, вокруг "воздухолетательного снаряда" и самого Можайского сегодня много споров, мол, он был не первым, да и вообще такого изобретателя и патента не было… Но это тема другого разговора, а я хочу зафиксировать лишь сам факт: Можайский и Ильюшин жили на одной земле — Вологодской.
Впрочем, скоро судьба привела Сергея в Петербург, здесь и началась его "биография в авиации". Причем весьма своеобразно.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: "Весной 1910 года в Петер бурге я встретил земляков. Они сказали мне, что есть работа на Коломяжском ипподроме, который срочно приспосабливался под аэродром для проведения первой в России авиационной недели. Я поспешил наняться на ипподром землекопом…
В сентябре 1910 года на Коме ндантском аэродроме более трех недель проходил первый Всероссийский праздник воздухоплавания. Участниками праздника были многие первые русские авиаторы. В день открытия праздника 8 сентября на поле аэродрома собралось почти 180 тысяч зрителей. Вокруг аэрод рома стояли автомобили, тысячи экипажей и извозчичьих пролеток. Для обеспечения порядка было стянуто около тысячи полицейских и свыше трех тысяч солдат. В празднике участвовали аэропланы, привязные воздушные шары, аэростаты и даже дирижабль".
Начало века, начало авиации… Время рождало будущих генеральных и главных конструкторов. Правда, они еще не подозревали об этом — они просто восхищались необычным спектаклем, который разворачивался в воздухе на их глазах. Восторг зрителей часто сменялся горечью — ведь на празднике радость победы постоянно соседствовала с трагедией. Ефимов и Уточкин, Лебедев и Рудиев и их друзья демонстрировали чудеса воздухоплавания, не было известнее их в то время! Лейтенант Пиотровский полетел в Кронштадт, но на обратном пути разбил свой самолет. Однако его встречали, как героя… На глазах у зрителей погибает капитан Мациевич — первая жертва авиации в России. Тут же Уточкин на своем "Фармане" ударяется в трос, на котором держится аэростат. Самолет рассыпается, но летчик — жив! Только о нем теперь и говорят…
Этот праздник определил судьбу многих. И конечно же, сделал свой выбор Сергей Ильюшин. Уже никто и ничто не могло остановить его — путь в жизни был выбран один и навсегда.
Он не мог быть прямым, как трасса полета современного Ил-62. Ведь была первая мировая война, а она требовала солдат, потом революция, разруха, а они нуждались в бойцах и строителях — и Сергей Ильюшин в полной мере отдал себя этим годам и событиям. Но все-таки его путь привел в мастерские тяжелой и осадной артиллерии, что находились в Лефортово (оказывается, не только тюрьмой знаменит этот район Москвы!). И в этих мастерских энтузиасты строят планер "Мостяжарт I". Это первая конструкция Ильюшина…
Коктебель стал своеобразным "Байконуром", откуда стартовала отечественная авиация. В 1923 году по инициативе легендарного Арцеулова прошли первые испытания планеров. "Мостяжарт" тоже взлетел, но потерпел аварию. Поистине: "первый блин комом"… А потом много лет на планерные состязания в Коктебеле собирались конструкторы. И именно здесь начинался путь в большую авиацию для Туполева и Яковлева, Мясищева и Ильюшина, Поликарпова и Королева и многих-многих других, чьи имена определили авиастроение и ракетостроение в стране.
Через десять лет после полета "Мостяжарта" Сергей Владимирович Ильюшин возглавил свое собственное конструкторское бюро.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: "Вот так началась моя работа — это было в 1933 году. Я, наконец, добрался до любимого дела — конструирования".
Искусство театра — это не только талант режиссера, но прежде всего его умение подобрать ансамбль актеров-единомышленников, и конечно же, исполнять главную роль должен великий актер, не уступающий в таланте режиссеру. "Труппа" у Ильюшина — великолепна, и все-таки ярчайшей звездой в ней был "шеф-пилот" ОКБ Владимир Константинович Коккинаки. Именно он поднимал в воздух первым все самолеты Ильюшина, его слово всегда оказывалось главным. И когда Коккинаки, увидев бомбардировщик, сказал, что "красивый самолет и поэтому он должен хорошо летать" — это стало высшей оценкой труда конструктора. Выше даже той, что дал этой машине Сталин. А пригласил он к себе конструктора, когда узнал, что возникли проблемы с двигателем.
