Руслан Хасбулатов - Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина
Основной политический процесс страны прочно вошел в Парламентский дворец, и никакие ухищрения Кремля не могли его блокировать. Но, похоже, это обстоятельство и вызывало особое бешенство кремлевских обитателей. Отсюда — их смертельная ненависть к парламенту, стремящемуся реализовать свои конституционные права. Отсюда — объявление войны на уничтожение всем, кто осмеливался стать на его пути к абсолютной власти. При этом президент, не задумываясь, использовал самые аморальные инструменты по дискредитации вчерашних союзников и соратников, которые привели его к победе, в том числе в августе 1991 года, когда главной силой подавления вылазки путчистов явился российский Верховный Совет, а не сам Ельцин. Третьяков в своем исследовании ельцинизма укрепил доказательную базу той аргументации, которую я приводил для объяснения мотивов расправы с Законодателем в сентябре — октябре 1993 года в книге «Великая Российская трагедия», в 2-х томах (1994). Одного я избегал давать какие-то личностные характеристики политическим актерам, предпочитая факты и их анализ. Этот подход я считаю необходимым для себя сохранить и в этой работе. Но в то же время рекомендую исследования Виталия Третьякова. (См.: Виталий Третьяков. История власти. Московские новости, № 04, 05, февраль-март 2006.) На мой взгляд, осуществленное Третьяковым политико-психологическое исследование Ельцина как личности, все мировоззрение которого сформировалось в условиях непрерывной борьбы в коридорах бюрократической власти КПСС в провинции, наиболее удачные из всех многочисленных публикаций на эту тему. Третьяков показывает, что Ельцину, который к 60 годам достиг самых высоких постов в иерархии КПСС, были внутренне чужды демократические устремления, он органически ненавидел людей с самостоятельным мышлением, а став президентом России, его сильнейшим мотивом стала идея к абсолютному доминированию. И это было вполне естественным для него — человека, лишенного моральных ограничений, жестокого и эмоционально ущербного. Собственно, это не мой вывод, но мои близкие наблюдения подтверждают эти оценки талантливого публициста-аналитика.
Визит в Европарламент: враждебность
12—14 июля 1993 года я с группой депутатов вылетел с официальным визитом в Страсбург, столицу Европарламента.
В Страсбурге я был в первый раз около двух лет тому назад — осенью 1991 года, вскоре после нашей победы над ГКЧП, тогда я встретил подчеркнутое внимание к своей персоне со стороны и руководства Европарламента, и депутатов. Мне выделили большой кабинет, и я едва успевал принимать делегации по просьбе руководства Европарламента, я тогда выступил с большим докладом. Ныне обстановка была совершенно другая — проще говоря, враждебная.
В значительной степени эта метаморфоза объяснялась активной «деятельностью» наших ельцинистов, депутатов-экстремистов. Они большими группами выезжали и сюда, в Европарламент, и в разные европейские страны, вели самую разнузданную антипарламентскую пропаганду, внушая европейцам такого рода суждения:
• Верховный Совет — не легитимный парламент, он должен быть распущен, поскольку якобы занимается противодействием демократическим реформам.
• Единственный законный орган власти в России — это президент Ельцин, демократ и сторонник реформ.
• Председатель Верховного Совета — «сомкнулся» с коммунистами и прочими антиреформаторами.
Под такими идеями и состоялся 7—8 июля в Люксембурге коллоквиум «Россия — проблемы и перспективы», организованная фракцией Европейской народной партии и группой российских депутатов-ельцинистов. По итогам коллоквиума была принята резолюция, в которой говорилось: «Сомнительно рассматривать нынешний Верховный Совет Российской Федерации как парламенту эффективно отражающий интересы российского общества, а также подходящего партнера для политического диалога с парламентами Европы
Такими «идеями» была набита голова господина М. Хоффа, что немедленно выяснилось при первой же нашей встрече с ним, когда мы начали беседу. Я был просто поражен совершенно несвойственным для европейцев тоном, взятым им, и, в частности, заявлением: «Вы, парламентарии России, не представляете своих избирателей; у Вас — недемократическая Конституция; вам следует переизбраться...» и т.д. Мне, однако не привыкать ставить на место такого рода не очень умных людей. Не буду здесь приводить все мои аргументы — они, очевидно, хранятся в архивах Европарламента. Скажу лишь, что после 2-часовой нашей дискуссии господин Хофф основательно сник, он попытался «отыграть назад» свои первоначальные заявления и даже «свалил» вину за дезинформацию на разного рода делегации, которые здесь бывают.
Но в целом ситуацию изменить наша делегация не смогла. Это подтвердилось на моей пресс-конференции в стенах Европарламента. В ней принял самое деятельное участие один из самых ярых ненавистников Верховного Совета, заместитель председателя делегации ЕП по связям с СНГ, британский лорд М. Беттел. Он даже попытался устроить нечто типа уличного скандала, но я его высмеял. Достопочтенный лорд несколько раз на высоких тонах, перебивая меня, выдвинул несколько «обвинений»:
— Пока вы, профессор Хасбулатов, занимаетесь «высокой политикой» в Москве — у вас на родине, в Чечне, сформировался сепаратистский режим.
Вы — ученый, и должны были бы хорошо знать историю парламентаризма, в том числе на примере Великобритании, и способствовать перенесению цивилизованных парламентарных систем в Россию. А Вы этому препятствуете.
Вы лично, «срывая» намерения господина Ельцина по принятию новой демократической конституции и т.д.
Я придав добродушный вид, ответил приблизительно следующим образом: «Дорогой лорд Беттел, я с уважением отношусь к давним парламентским традициям Великобритании. Не подскажете ли мне, как бы мне обеспечить в наших, недемократических российских условиях сохранение пожизненного статуса депутата так, как это принято в верхней палате — палате лордов британского парламента. Дорогой Беттел, вы, насколько я знаю, пожизненно и даже — наследственно, занимаете это место в британском парламенте, не так ли? (В зале хохот. Беттел весь покрылся пятнами, что-то норовит сказать соседям, они — смеются...) Что касается чеченского сепаратизма, мне не хотелось бы отделаться шуткой. Могу сказать следующее: я полагаю, у меня достаточно и личного авторитета, и реальных возможностей для полного, исчерпывающего решения этого «вопроса». Единственное, чего у меня нет — так это времени. Мне не дают ни секунды времени для его решения те самые «силы», которые вам, уважаемые депутаты Европарламента, внушили совершенно ложные представления о политической ситуации в России и, в частности, о российском парламенте.
Мои представления об этике одного из высших должностных лиц России и врожденные понятия о чести и морали не позволяют мне даже одной фразой дать реальную характеристику тех политиков из России, которые являются источниками вашей информации. Правильнее сказать — <источником» дезинформации. Ограничусь тем, что скажу следующее: Верховный Совет России — парламент нашей страны, не менее законный и не менее демократичный, чем любой из ваших европейских парламентов; наша действующая Конституция, о которой, похоже, вы ничего не знаете — не менее демократическая, чем любая из ваших Конституций. Когда принимать новую Конституцию, когда проводить национальные выборы — это наше внутреннее дело. Ваше дело — сотрудничать с тем парламентом, который действует в России. Или не сотрудничать — я разве настаиваю на этом? Не хотитесотрудничать с нами? — Не надо. Мы выбрали свой путь к изменениям страны самостоятельно, без консультаций с вами. Когда наш российский парламент был окружен танками, я разве согласовывал свою линию поведения с вами? — Почему мы ныне должны действовать, исходя из предпочтений господ беттелов и прочих? Меня совершенно не интересует их мнение. Россия не собираемся устанавливать с Европой отношения на базе вассальных принципов...
А что касается Великобритании, насколько я помню, там вообще нет никакой конституции, действуют какие-то наследственные или назначаемые «лорды», которые формируют верхнюю палату. А в Северной Ирландии идет бесконечная война — как это понять? Вам, господин Беттел, стоит заняться демократизацией Англии, вместо того, чтобы поучать меня ... (хохот в зале. Аплодисменты).
— Господин Беттел затронул вопрос о «чеченском сепаратизме». Сепаратизм — это явление «заразное». Лучший способ его нейтрализации — это подавление его очага, как только он появляется. Британские власти своим неумением борьбы с ирландским сепаратизмом, волей или неволей, способствовали распространению этого явления по всему миру, в том числе на Российский Кавказ. Вы это понимаете, лорд Беттел?..»
