Эдвард фон дер Портен - Германский флот во Второй Мировой войне
Тем временем начались атаки эсминцев и миноносцев, базирующихся на порты Атлантического побережья Франции. Хотя они и добились некоторых успехов, но похвастать больше чем скованными легкими силами англичан не могли. К январю 1941 все эсминцы стояли в ремонте, в основном из-за ненадежных и неотработанных энергетических установок.
Весна принесла некоторое улучшение взаимодействия с Люфтваффе, несмотря на споры в конце 1940 года относительно использования торпедоносцев против британских кораблей. Гитлера воодушевил этот план, особенно после того, как он узнал об успехе британских торпедоносцев в Таранто. Редер воспротивился, так как Геринг намеревался использовать для этого самолеты, отданные в распоряжение флота для действий в Северном море. У Редера просто не хватало морской авиации, чтобы отдавать ее еще куда-нибудь. К несчастью идея торпедоносца, за которую выступал сам Редер повисла в воздухе из-за амбиций Геринга. Однако весной 1941 Люфтваффе стали искать более легких успехов, чем победа в Битве за Британию, и потому их бомбардировщики рьяно взялись за морские цели. Флот долго был уверен, что Люфтваффе смогут в одиночку топить по 300000 тонн в месяц наносить серьезные повреждения портам. В марте, апреле и мае 1941 Люфтваффе почти решили поставленную задачу. В апреле было потоплено 260000 тонн — самая высокая цифра. Большая часть верфей Глазго вышла из строя на срок от 3 до 7 месяцев, в Ливерпуле половина доков была просто уничтожена. Как раз когда с точки зрения Редера дела пошли на лад, вторжение в Россию вынудило Люфтваффе увести свои силы на восток.
Тем временем в Атлантику направились линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау". Впервые в своей истории германские линкоры отправились в такой поход. Они вышли из Киля 28 декабря 1940, но тут повернули обратно, так как получили повреждения во время шторма. 23 января они вышли снова и двинулись на N вдоль норвежского побережья, а потом направились в проход Исландия — Фарерские острова. Они вышли в точку южнее Исландии и там на рассвете заметили крейсер. Немцы на полной скорости отошли на NO, оторвавшись от противника. Адмирал Гюнтер Лютьенс избегал дневного боя с Флотом Метрополии, который ожидал выхода немцев. Через неделю линейные крейсера снова пошли на S и успешно преодолели Датский пролив, не замеченные англичанами.
Несколько дней движения на S вывели их на маршрут конвоев, идущих в Галифакс, и там оправдались самые смелые ожидания адмирала. Был замечен конвой, идущий на восток. Лютьенс разделил свое соединение. Один корабль расположился к северу от конвоя, второй — к югу, после чего линейные крейсера пошли на сближение. Их ожидал весьма неприятный сюрприз. Эскорт возглавлял линкор типа R. Хотя это был старый корабль, его 15" орудия были точно такими же, как на "Ринауне". А повреждения, полученные "Гнейзенау" во время Норвежской кампании не так уж давно, немцы не забыли. Инструкции Лютьенса, которые Штаб РВМ позднее счел слишком жесткими, вынудили его отвести оба корабля, хотя он мог попытаться одним кораблем оттянуть эскорт и атаковать конвой вторым.
Через 2 недели оба корабля направлялись назад по тому же маршруту, но находились дальше к западу. Там конвои, следующие в западном направлении, часто следовали без эскорта, так как разделялись на группы, следующие в разные пункты. В течение одного дня линейные крейсера нашли и потопили 5 судов, но англичане подняли тревогу и снова начали охоту. Лютьенс передвинул район операций на SO, чтобы атаковать конвои, огибающие Африку. Снова был обнаружен конвой в сопровождении линкора. На сей раз им был ветеран Ютландского боя "Малайя". Лютьенс вызвал 3 подводные лодки, чтобы они попытались уничтожить линкор. Лодки сумели потопить 4 судна, но даже не повредили "Малайю". Снова поднялась тревога, и эскадра Лютьенса умчалась на W, потопив по дороге еще 1 судно.
На маршруте в Галифакс Лютьенс вместе с 2 судами снабжения образовал 120-мильную поисковую завесу. За 2 дня "Шарнхорст" и "Гнейзенау" потопили 13 неэскортируемых судов и 3 захватили в качестве призов. Они направились в Брест, чтобы подготовиться к еще более крупной операции, назначенной на следующий месяц. "Гнейзенау" сумел избежать неприятной встречи еще с одним линкоров, который заметил его на короткое время. Дважды немецкую эскадру обнаруживали самолеты, однако она благополучно добралась до французских берегов. За 2 месяца плавания немцы 9 раз заправлялись в море. Их поход обошелся англичанам в 115622 потопленные тонны плюс серьезное нарушение распорядка следования конвоев. Линейные крейсера отвлекли на себя британские корабли, охотившиеся за "Хиппером", "Шеером" и вспомогательными крейсерами. Наконец, их возвращение в Брест косвенно прикрыло возвращение "Хиппера" и "Шеера" в Германию. Плавание оказалось не слишком удачным только из-за прикрывавших конвои линкоров. Обнаружение целей стало проблемой из разбросанных маршрутов и ограниченных поисковых возможностей германских кораблей. Оснащенные радарами суда снабжения и специальные подводные лодки радиолокационного дозора должны были оказывать помощь линейным крейсерам во время их следующего выхода, подготовка которого началась как только 22 марта 1940 линейные крейсера пришли в Брест.
Штаб флота разработал план крупнейшей операции, в которой должен был принять участие самый большой корабль в мире. Линкор "Бисмарк" с самого начала был странным кораблем. По приказу Гитлера он был назван в честь железного канцлера, который создал германскую нацию, но глубоко презирал флот. Его спутником был тяжелый крейсер "Принц Ойген", одолживший свое имя в австрийском флоте, после Первой Мировой войны прекратившем существовать. Крейсер был назван в честь австрийского союзника знаменитого герцога Мальборо, предка Уинстона Черчилля. Из этих 2 кораблей судьба уготовала "Принцу Ойгену" славу счастливчика, зато "Бисмарк" стал самым знаменитым и самым трагичным кораблем германского флота.
С самого начала планы пошли наперекосяк. "Шарнхорсту" требовался ремонт машин, который приковал его к Бресту. В апреле "Гнейзенау" получил первые повреждения от торпед и бомб самолетов КВВС и ВСФ, и потому тоже не мог выйти в море. Новый линкор "Тирпитц" должен был еще провести несколько месяцев в учебных плаваниях, обкатывая экипаж и налаживая работу машин и механизмов. "Хиппер" и "Шеер" проводили профилактику после Атлантических вояжей, а повреждения "Лютцова", полученные им в Норвегии, пока еще не были отремонтированы. "Бисмарку" и "Принцу Ойгену" предстояло отправиться вдвоем. Редер торопился выслать их море, пока арктические ночи еще достаточно длинны, чтобы помочь прорыву через Исландские проливы. Но неполадки в машинах "Бисмарка" задержали выход. Потом в апреле "Принц Ойген" наскочил на магнитную мину, что отсрочило выход еще на 2 недели.
Адмирал Гюнтер Лютьенс прибыл на север из Бреста, отдохнув после своего удачного похода с 2 линейными крейсерами. Его беспокоила нехватка опыта у зеленых команд и те силы, которые англичане могли развернуть в Атлантике. Он потребовал от Редера отложить выход, пока не будет готов "Шарнхорст" или даже "Тирпитц", но Редер отказался. Тяжелые корабли требовались в Атлантике немедленно. Германский подводный флот пока еще был слишком слаб, чтобы перерезать Атлантические линии снабжения. Кроме того подобная диверсия должна была отвлечь силы британского флота со Средиземного моря и помочь проводке конвоев с войсками Африканского корпуса. Это же обеспечило бы успех смелой высадки на Крит, которая была намечена на конец мая. Однако за всем этим маячили опасения: а не вступят ли США в войну? Что если усовершенствованные корабельные радары сделают прорыв невозможным уже в ближайшем будущем? Не превратятся ли германские линкоры в такую же немощную угрозу, прикованную к собственным портам, как случилось с кайзеровским Флотом Открытого Моря?
Лютьенс хорошо знал, что споры вокруг тактики и свободы действий командира соединения в море привели к отставке двух предыдущих командующих флотом — адмиралов Германа Бёма и Вильгельма Маршалла. Если он выступит против планов, которые ему предлагается выполнять, в реакции Редера Лютьенс не сомневался. И он не хотел стать третьим командующим флотом, снятым со своего поста.
18 мая 1941 все сомнения и дебаты отошли в прошлое. "Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли в Атлантику. Адмирал Лютьенс был полон решимости исполнять приказы, к чему бы это не привело. А приказы были ясными: атаковать британское судоходство в Северной Атлантике, которое помогало Британии вести войну. Прорываться в океан по возможности без боя, но если таковой завяжется — сражаться до последнего. Главной задачей является уничтожение торгового тоннажа. Плавание продолжать пока это позволяет состояние корабля, после чего вернуться в Германию.
2 корабля прошли пролив Большой Бельт между Датскими островами, а потом Каттегат. После чего они направились в пролив Скагеррак к северу от Ютландского полуострова, который дал название крупнейшей битве германского флота 25 лет назад. Все вокруг дышало миром, пока корабли шли вдоль норвежского побережья и принимали топливо в тихом фиорде возле Бергена 21 мая. Воздушная разведка, проведенная 20 мая, сообщила, что Флот Метрополии стоит на якоре в Скапа Флоу. Однако утром этого дня была перехвачена британская радиограмма, в которой говорилось о 2 линкорах и 3 эсминцах, идущих на север. Это означало, что англичане настороже, хотя их разведка оказалась не слишком точной. Первое сообщение пришло, похоже, от британского агента на нейтральном шведском побережье. После этого снимки самолета-разведчика помогли англичанам опознать корабли. К полуночи "Бисмарк" и "Принц Ойген" были опознаны. Погоня началась.
