Алексей Полянский - СВР. Из жизни разведчиков
— Тогда я не понимаю, почему Хорсту в этой ситуации грозит какая-то опасность.
— Ты просто плохо знаешь китайцев. А я работаю в Юго-Восточной Азии почти тридцать лет, жил и в Гонконге, и на Тайване, и в Сингапуре. Дело в том, что исторически жизнь приучила китайцев быть терпимыми ко всему, но они очень мстительны, страшно злопамятны и никогда не прощают обид и унижений, особенно европейцам. Китаец долго может делать вид, что не держит на кого-то зла, и даже демонстрировать расположение, а то и дружелюбие к этому человеку, но уже при первой же возможности жестоко отомстит ему, сделав это скрытно, аккуратно, без последствий для себя…
— Эй, что вы там шепчетесь, — раздался голос подвыпившего Фримана, — присоединяйтесь к нам, есть о чем поговорить.
Пришлось пересесть за столик Хорста и его подруги. Тот быстро заказал всем по порции виски.
— Может быть, нашей фирме здорово подфартит, — сказал с довольной улыбкой Фриман. — Конгресс США на днях принял решение об оказании гуманитарной помощи камбоджийским беженцам в Таиланде на колоссальную сумму. Морем из Америки будут поступать продукты, медикаменты, одежда, посуда и прочее. Дороги в тех местах плохие, поэтому автоперевозки стоят очень дорого. Местные транспортные компании уже начали рвать друг другу глотки. Но напрасно.
— Почему? — спросил его Хиндл.
— А потому, Герберт, что эксклюзивное право на это дадут «Суис-тревел» и ее здешним подрядчикам, владельцам грузовых автомобилей. Да и фрахтовать суда процентов на тридцать будем тоже мы. За меня «Красный крест», не зря же я за бесценок перевозил посылки беженцам от их родственников-эмигрантов.
— Опасное дело, Хорст, — снова перебил его Хиндл, — тайские транспортные компании — это такая мафия!
— Да это я и без тебя знаю. Но они никуда не денутся. Американцы тоже склоняются в мою сторону. Нужна только простая формальность, слетать в Вашингтон и уладить кое-какие вопросы с представителями конгресса. У меня уже есть билет на завтра…
В номере люкс фешенебельной вашингтонской гостиницы в креслах у журнального столика расположились двое мужчин респектабельной внешности. Один из них достал из папки бумаги и передал другому. Тот быстро пробежал их глазами и стал подписывать. Потом на столе появился небольшой атташе-кейс. Первый открыл его, а второй, отложив в сторону бумаги, стал пересчитывать лежавшие там пачки долларов. В этот момент распахнулась дверь и в номер ворвалось несколько человек в штатском, полицейские, фоторепортеры. Двое респектабельных мужчин быстро оказались в наручниках.
Этот короткий сюжет об операции ФБР, заснятый скрытой камерой, передали все крупные телекомпании мира. Снимки данной сцены с обширными комментариями обошли многие крупные газеты, в том числе и таиландские. Взятку давал Хорст Фриман, а принять деньги намеревался член конгресса США, отвечающий за осуществление гуманитарной помощи камбоджийским беженцам в Таиланде.
По делу конгрессмена началось расследование, а Фриман недели через две после этого случая прибыл в Бангкок. Все понимали, что провести эту операцию ФБР смогло только при его содействии.
В клубе иностранных корреспондентов он появился в субботу, через несколько дней после приезда. Немецкий фоторепортер Ганс Венцель, известный пьяница, шутник и хулиган, увидев Фримана, сразу же захлопал в ладоши. Его поддержало еще несколько человек. Потом Венцель громко выкрикнул:
— Слава борцам с коррупцией!
Фриман при этом изобразил на лице изумление и не спеша подошел к большому круглому столу, где обосновались Венцель и компания, поздоровался и подсел к ним.
— Мы гордимся тобой, Хорст, расскажи подробнее, как все было, — обратился к нему Хиндл.
— Вы это о чем, ребята?
— Как о чем? Весь мир знает о том, что ты разоблачил крупного взяточника, — сказал Хиндл и, вытащив из блокнота газетную вырезку, передал ее Фриману.
Тот, изобразив на лице изумление, стал читать, а потом сказал, еле сдерживая улыбку:
— Странно. Этот мой однофамилец чертовски похож на меня. Чудеса природы.
Все громко рассмеялись, но вопросов к Фриману больше не последовало.
В одной из местных газет появилось сообщение, что в связи со скандалом в Вашингтоне, в котором была замешана «Суис-тревел», эксклюзивное право на доставку гуманитарной помощи будет предоставлено одной крупной сингапуро-таиландской транспортной компании. Но вскоре эта информация была опровергнута. В печати сообщили, что это право все же официально получила «Суис-тревел». Фриман добился своего. Но приступить к долгожданной работе он так и не успел…
В этот день я собирался в командировку в северные провинции Таиланда. Утром заехал в госпиталь «Сант луи» оплатить счет за лечение ребенка.
Во дворе я увидел мертвенно-бледного задыхающегося Фримана, которого вели под руки Вивьен и шофер.
— Что случилось? — спросил я Вивьен.
— С ним стало плохо в офисе, начал задыхаться….
В этот момент санитары подкатили к ним кресло.
О смерти Фримана я узнал через неделю, когда, вернувшись из командировки, зашел в клуб. Хорст умер в госпитале через час после того, как его туда доставили. По заключению врачей, причиной смерти стала острая сердечная недостаточность. Тело его почему-то не стали отправлять на родину, похоронили в Бангкоке на лютеранском кладбище. Из родственников на похороны приехал только Вальтер, хотя Хорст когда-то говорил мне, что кроме жены и сыновей в Америке, у него в Швейцарии несколько братьев и сестер. Вальтер сразу же после похорон уехал в Джакарту, а Вивьен начала закрывать «Суис-тревел» и увольнять персонал, объяснив это тем, что без Фримана фирма функционировать не сможет.
На моей памяти это был первый случай кончины члена клуба иностранных корреспондентов. Поэтому в субботу, когда там традиционно собралось много народа, на этот раз было тихо. Даже заядлые выпивохи умерили свои дозы.
— Загадочная смерть, просто сюжет для Агаты Кристи, — произнес после некоторого раздумья Хиндл. — Эта его Муан в тот день неожиданно заболела и не вышла на работу, а любимый Хорстом жасминовый чай по особому китайскому рецепту заварил ему шофер. А через пять минут с Хорстом случился приступ.
— Шофер сказал, что Хорст после бассейна выпил в баре Морского клуба стакан апельсинового сока со льдом, в машине ему стало не хватать воздуха. Он якобы сам попросил шофера подняться с ним в офис и приготовить чай, — вмешался в разговор корреспондент немецкой газеты Вольфган Редел.
— А что показало вскрытие? — спросил я.
— Причем здесь вскрытие! — раздраженно сказал Хиндл. — Когда наши с вами предки, простите, лазили в шкурах по пещерам, китайцы уже успели изобрести сотни видов ядов и противоядий. Я-то знаю…
— Опять ты за свое, Герберт, — перебил его добродушный весельчак Клод Девье, французский дипломат. — Просто Хорст не рассчитал свои силы, думал, что ему еще двадцать четыре, а не пятьдесят четыре года. Проплывать каждое утро по километру, выпивать каждый день по бутылке виски и выкуривать по две пачки сигарет, да еще и иметь молодую любовницу! Какое сердце тут выдержит?
— Зачем ты так о нем, — тихо сказал Хиндл. — Просто у Хорста не было инстинкта самосохранения, он всегда и во всем рисковал, был бесстрашен и обожал авантюры. Считал, что, если что-то и случится, то только не с ним. Он прожил хоть и беспокойную, но, наверное, очень интересную жизнь. А теперь пусть хоть его душа успокоится.
Он жил или работал где-то в моем районе, потому что я часто видел его за рулем синей «тойоты» на улицах Силом и Саторн. Но познакомиться мне с ним так и не доводилось.
Потом я узнал, что в клуб иностранных корреспондентов вступил местный бизнесмен Конрад By, китаец по национальности. Это казалось странным, By, прожив в Бангкоке почти тридцать лет, только теперь решил стать членом клуба, да и взносы заплатил только за полгода, пожадничал из-за пятидесяти долларов, что нетипично для бизнесмена.
Тогда ему было под шестьдесят, среднего роста, полноватый, с отекшим лицом и мешками под глазами. Бывший офицер гоминьдановской армии, он в сорок девятом бежал из Китая в Таиланд. Открыл собственное дело, небольшую фирму по торговле с Тайванем. Установление Таиландом дипломатических отношений с КНР подорвало бизнес By. Тайваньские товары обложили высокими пошлинами, и, видимо, теперь уже коммерческие дела не отнимали у него много времени. By с грустным выражением лица часами просиживал в клубе, медленно потягивал пиво и просматривал газеты на китайском языке.
Он, видимо, тоже знал меня в лицо и как-то раз, когда я вошел в зал клуба, поприветствовал как старого знакомого, пригласил за свой столик и стал угощать пивом. Сначала разговор носил общий характер, потом он стал интересоваться моей жизнью а Бангкоке, биографией, проявляя со своей стороны стремление развивать со мной отношения. Такая категория лиц в Таиланде нас мало интересовала. Средние бизнесмены из числа таиландских китайцев, к которым принадлежал и By, как правило, были слабо информированными людьми. Они не были вхожи в высшие круги таиландского общества, дипломаты из посольства КНР с ними тоже не контактировали. Поэтому я не стал назначать ему специальные встречи в городе, но в клубе все равно приходилось общаться с ним.
