Джим Лоувелл - АПОЛЛОН-13
Планировщики полетов хотели бы воспользоваться всеми этими возможностями. А в такой критической ситуации, как срочный возврат, все эти возможности просто были необходимы. Однако в данном случае один вариант можно было сразу отбросить. Это связано с тем, что любая процедура возврата, как это написано в полетных планах и как это отрабатывалось экипажами на тренировках, предусматривала использование такой важной части корабля, как его гигантский главный двигатель. Возврат на Землю требовал использования полной тяги двигателя, но на «Аполлоне-13» такой возможности могло и не оказаться. Если удар, который потряс корабль, даже и не разрушил двигатель, то отключение питания не позволяло набрать достаточно электрической мощности, чтобы запустить его.
На ЛЭМе все еще оставался двигатель. В действительности, на ЛЭМе было даже два двигателя: один для посадки, а другой - для взлета. Но ЛЭМ не был рассчитан на его использование другим способом. Можно, например, развернуть в пространстве пристыкованные корабли, включая двигатель импульсно, но можно ли задействовать его на полной тяге, которая требовалась для столь критического маневра, как возврат на Землю? Никто из инженеров даже не собирался рассматривать такой вариант. Однако пока никто не указал способ запустить испорченный главный двигатель командного модуля, использование двигателя ЛЭМа оставалось единственной возможностью для возврата домой. Этот неиспытанный прежде маневр должен был быть спроектирован, детально проработан и выполнен под руководством Ланни.
– Так, всем внимание, - тихо сказал Ланни по общей связи, - Мы получили кучу проблем и их надо решить.
В Тимбер-Коув, пригороде Хьюстона, дом Мэрилин и Джима Лоувеллов наполнялся соседями, друзьями соседей, сотрудниками «НАСА» с супругами, офицерами по протоколам и их ассистентами. Первой в дверях появилась Сюзан Борман, затем Карми МакКаллоф, потом Бетти Бенвеер. Мэрилин смотрела на каждого нового гостя и мимоходом удивлялась, как все эти люди так быстро услышали новость, которую она, жена попавшего в беду астронавта, только что узнала. Но раздавался очередной звонок в дверь, и Мэрилин снова и снова задавала себе тот же вопрос. Подоспели Эльза Джонсон, Конрады и другие люди, которые отвечали на нескончаемый поток звонков по телефону, отказывали репортерам и бросали украдкой взгляды на женщину, чей муж, если верить Жулю Бергману, мог завтра погибнуть с вероятностью 90 процентов.
Только некоторые гости решались прямо поговорить с Мэрилин, принося ей и себе небольшое облегчение. Кроме некоторых общих фраз никто не мог найти настоящие слова ободрения, которые были бы хоть немного похожи на правду. Да Мэрилин и не хотела этого.
Основные ответы она получала по телевизору. За исключением непродолжительного времени около часа, когда Мэрилин ходила в ванную, закрывала дверь и молилась, стоя на коленях на кафельном полу, она не отрывала взгляд от экрана. После начала трагедии кроме Жуля Бергмана никто в «НАСА» или на «Эй-Би-Си» не выдавал таких мрачных прогнозов вероятной гибели астронавтов, но это не слишком обнадежило Мэрилин. Почему-то для нее стало важным ловить каждое слово, сказанное дикторами в трагических репортажах. Ничьи оптимистичные варианты больше ничего для нее не значили, пока сам Бергман не откажется от своего ужасного предсказания.
– Мы получаем картинку из Космического Центра, где нормальный полет на 56 часу омрачился первой настоящей аварией после экспедиции «Джемини-8», - говорил Бергман, - Для Америки это 23-е космическое путешествие и, одновременно, оно первое, в котором жизни астронавтов угрожает реальная опасность. Астронавты должны перебраться из командного модуля в лунный. Вопрос состоит в том, насколько им хватит кислорода в лунном модуле. Возможности ЛЭМа в снабжении кислородом ограничены 45-ю часами.
Бергман передал слово корреспонденту Дэвиду Снеллу в Хьюстон, где тот стоял перед огромной, во всю стену схемой лунного модуля, но Мэрилин больше ничего не хотела слышать. Она не настолько хорошо знала о космических полетах, как ее муж и члены его команды, но знала достаточно для того, чтобы понимать: сорока пяти часов хватит только на половину пути к Земле. Если вскоре кто-нибудь что-то не придумает, шансы, которые озвучил Бергман, от одной десятой упадут до нуля.
Мэрилин вдруг подумала, что надо подняться на верхний этаж. Суматоха в гостиной началась полчаса назад, а никто не посмотрел, что делают дети. Во время полетов дети астронавтов становились частью дружной семьи «НАСА», но обычно большие компании не появлялись здесь по ночам, а телефоны не звонили с такой частотой.
Мэрилин, немного смутившись, позвала соседку Аделин Хаммак и попросила ее подняться на верхний этаж посмотреть, не волнуются ли дети. Аделин согласилась и заглянула в их спальни. Одиннадцатилетняя Сюзан крепко спала, но ее младший брат Джеффри нет.
– Почему у нас так много людей? - спросил четырехлетний мальчик.
Аделин присела на его кровать.
– Ты знаешь, куда твой папа отправился на этой неделе? - спросила она.
– На Луну, - ответил Джеффри.
А ты знаешь, что он собирался там делать, пока был дома?
– Погулять там.
– Правильно. Похоже, что-то не так пошло на корабле, и он должен вернуться назад. Он не сможет прогуляться по Луне, но есть и хорошее известие - он вернется домой даже немного раньше. Может даже в пятницу.
– Но он сказал…, - возразил Джеффри, вставая с подушки.
– Что сказал? - спросила Аделин.
– Он сказал, что привезет мне камень с Луны.
Аделин улыбнулась:
– Я знаю. И я знаю, что он этого хочет. Но в этот раз он не может. Возможно, когда ты подрастешь, ты сам туда полетишь и привезешь ему камень.
Аделин уложила Джеффри в кровать, тихо вышла из комнаты и на цыпочках прокралась в спальню шестнадцатилетней Барбары. Как и Сюзан, Барбара крепко спала. Но в отличие от Сюзан она не выглядела давно заснувшей. Барбара была укрыта одеялом, голова лежала на подушке, глаза закрыты, но от Аделин не ускользнуло еще кое-что: в своей руке она крепко сжимала Библию.
6
Том Келли улегся спать в одиннадцать вечера 13 апреля и не хотел, чтобы его беспокоили. Последние несколько месяцев Келли мог позволить себе ложиться раньше и вставать позже, чем ему приходилось долгое время, и это ему очень нравилось.
Нельзя сказать, что Келли раньше не любил бодрствовать. В действительности, в течение девяти лет Келли работал по десять-двенадцать часов в день и буквально не представлял себе другой жизни. Так было с начала 60-х в «Грумман Аэрокосмос» (Бетпэйдж, Лонг-Айленд), когда компания получила контракт на создание так называемого лунно-экскурсионного модуля - необычного насекомоподобного корабля, который доставит человека на Луну уже до начала 1970 года.
Вначале «Грумман» не очень заинтересовалась ЛЭМом. С того дня, как Президент Кеннеди объявил о своем скандальном плане освоения Луны, компания стремилась заполучить по-настоящему ценный инженерный проект: командный модуль «Аполлона», главный корабль, который на своих плечах понесет хрупкий посадочный аппарат к Луне, будет ждать его на орбите, пока тот приземлится на поверхность, а затем вернется назад. Конечно, для прессы и налогоплательщиков орбитальный корабль не выглядел столь очаровательным, как эта многоножка, прыгающая через кратеры. Но «Грумман» не интересовали впечатления публики. «Грумман» с точки зрения здравого смысла интересовало мнение ее акционеров, как о компании, исправно выплачивающей дивиденды, выпускающей ежегодные отчеты, строящей работоспособный орбитальный корабль, который «НАСА» будет эксплуатировать многие годы для лунных экспедиций, околоземных экспедиций, а также в качестве космических станций. Это казалось более великим делом, чем разработка специализированного лунного корабля, который способен лишь на то дело, для которого он построен.
Надо знать, что не только «Грумман» страстно желала заполучить проект орбитального корабля. Помимо нее об этом мечтала и «Норт Америкэн Авиэйшн», Доуни, Калифорния. «Грумман» понимала, что «Норт Америкэн» серьезный конкурент, и когда были поданы заявки на участие в проекте, то контракт уплыл именно к калифорнийскому промышленному гиганту. Никто в космической промышленности не знал, сколько орбитальных кораблей «Норт Америкэн» построит для правительства, но на восемь лет разработок и последующих пилотируемых и автоматических полетов, как считало большинство людей, компания нашла золотую жилу. Годом позже, как утешительный приз - так как главный выиграла «Норт Америкэн» - «Грумман» выбрала постройку менее амбициозного посадочного модуля, получив контракт от правительства, поздравления от конкурентов и нескромные похихикивания от остального промышленного сообщества.
