Владимир Губарев - XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России
— Другие не пострадали?
— Нет, но "сборка" перешла в режим постоянной работы "на мощности". И в прессе появились утверждения, что Захаров сделал какое-то крупное открытие во время своего опыта… Кстати, чуть отвлекусь в сторону, но не могу не сказать о том, что некоторые газетчики и телерепортеры вели себя неприлично… На экране они обсуждали болезнь Захарова, возможность его гибели…
— И делали это чуть ли "не смакуя", что первыми сообщают об этом!
— Вот именно!.. И они не задумывались о том, что Захаров со своей женой в больнице смотрят эти передачи… Мне кажется, что проповедуя нравственность, надо самим быть безупречным…
— К сожалению, погоня за сенсацией и попытка из трагедии сделать сенсацию обязательно приносят боль людям или человеку. Мне кажется, что обсуждение состояния здоровья Захарова публично очень травмировало его…
— Да, это так… Но вернемся к тем событиям и в тот бункер, где произошла катастрофа. Нам известно, как такая "сборка" должна работать. Если произошла вспышка, то мгновенно разогреваются все детали — физика такая… "Сборка" как бы "вспухает". Как только это происходит, то большая часть нейтронов пролетает мимо ядер — реакция деления затухает, и "сборка" начинает остывать естественным образом. Ее объем уменьшается, и тут происходит новая вспышка… Это первый режим поведения "сборки". Второй — при большом превышении критичности. В этом случае температура идет вверх, продолжается распухание, но нейтроны все-таки "работают", а в итоге — "сборка" полностью расплавляется. "Грязи" вокруг, конечно, много, но цепная реакция прекращается…Третий вариант — руки оказались близко и сыграли роль отражателя. Он их убрал, и реакция прекратилась…
— В одном американском романе описана такая ситуация: физик разбросал полушария из плутония руками, и тем самым предотвратил катастрофу…
— К сожалению, такие случаи — это не выдумки романиста…
— Извините, что перебил. Итак, три варианта?
— Но в данном случае получился четвертый вариант! "Сборка" случайно вышла на стационарный режим и целую неделю она работала, как постоянный источник тепла и нейтронов.
Из заключения комиссии о причинах аварии в РФЯЦ-ВНИИЭФ в г. Сарове:
"Комиссия провела расследование причин ядерной аварии, происшедшей 17 июня 1997 г. в 10 часов 50 минут на установке ФКБН-2М РФЯЦ-ВНИИЭФ (г. Саров), в результате которой старший научный сотрудник Захаров А.Н. получил по показани ям дозиметра суммарную дозу гамма-нейтронного излучения около 5000 рад, вследствие чего скончался 20 июня 1997 г. в 3 часа…
17 июня 1997 г. в 8 часов 00 минут ответственный научный руководитель работ, старший научный сотрудник, старший инженер управления А.Н. Захаров, начальник группы эксплуатации, начальник установки В.П. Егоров и лаборант А.А. Петров после оценки радиационной обстановки в помещениях здания дежурным дозиметристом П.С. Мельниковым, приступили к выполнению работ по подготовке к сборке неиз вестной (этот термин означает, что у PC неизвестна степень критичности) PC в зале стенда. Кроме них в пультовой находился инженер по электронике. После того как В.П. Егоров включил пульт управления, в 9 часов А.Н. Захаров приступил к сборке PC без участия ответственного контролера. В 10 часов 20 минут В.П. Егоров покинул здание.
Работа проводилась со сборкой, состоящей из урана 90 % — го обогащения с медным отражателем.
Из беседы с и.о. начальника отдела Воронцова СВ. с Захаровым А.Н. в больнице в Москве стал о известно, что Захаров А.Н. по личной инициативе начал собирать известную, по его мнению, PC в виде уранового шара с медным отражателем. Геометрические размеры составных частей PC он взял из журнала измерений 1972 г. и, как выяснилось впоследствии, допуст ил ошибку: при выборе размера отражателя вместо размера 167–205 мм он записал размер 167–265 мм. Используя ошибочные данные о размерах PC, Захаров А.Н. собрал нижнюю часть PC (нижний отражатель полностью, урановый шар полностью) и при установке первой верх ней медной полусферической оболочки наружным диаметром 183 мм уронил ее на сборку, в результате чего произошла вспышка СЦР, произошел аварийный сброс стола в нижнее положение и сработала аварийная сигнализация.
Увидев вспышку, он через 5-10 секунд покинул помещение стенда, закрыл шибер дверного проема в помещение стенда и сообщил об инциденте находившимся в помещении пультовой специалистам и начальнику лаборатории…"
— Технические аспекты аварии описаны подробно, и теперь многое стало понятным… Но, тем не менее, почему такое могло случиться сейчас, когда все известно и когда понятно, насколько опасна такая работа?
— Повторяю: все правила в нашей области стоили человеческих жизней, а потому их нужно соблюдать неукоснительно всем участникам работ, иначе вновь трагедии… Но если нарушения еще как-то можно было оправдать в самом начале незнанием, то сейчас нет…И в 68-м году, и сейчас пострадали самые высокие профессионалы! Кандидаты наук, защитившие диссертации именно по "критсборкам". Они знали больше, чем все авторы инструкций… Мне кажется, что это "эффект привыкания". Человек все знает, все представляет… Он понимает, что до "критики" далеко — ведь не хочет же погибать… Он уверен "на 120 процентов", что соберет известную ему "сборку" и никакой "критмассы" не будет, а потом он завершит работу из пультовой… Подводит именно такая убежденность… Тридцать лет назад было именно так: для того чтобы ускорить работу, подвинули нижнюю часть к верхней на недопустимо малую величину — подвижка обычно идет очень медленно, конструкция сделана таким образом, чтобы "шаг" был маленьким… Сидишь и ждешь — час, два, а она потихоньку приближается. Так и задумано, чтобы детекторы могли сообщить, что система находится близко к "критике", рядом с ней, а значит, надо быть еще осторожнее… Но тогда была пятница, все торопились, ну и договорились: подвинем поближе, а потом минут через десять и получим нужную реакцию… И за это поплатились… Думаю, и Захаров был уверен, что до "критики" далеко… Тем более, что он делал это много-много раз! Но случилась нештатная ситуация, и уже исправить ничего невозможно… А сложность ситуации в том, что с низкой квалификацией мы пускать на "критсборку" не можем, а если человек профессионал высокого класса, то возникает "эффект привыкания". Не случайно академик Харитон требовал от сотрудников педантичности, он считал это первым признаком высокой квалификации.
— Значит, на очень опасных ядерных установках нужна не только "защита от дураков", но и защита от профессионалов?
— Как ни парадоксально это звучит, но мы такие системы начинаем вводить. Речь идет о компьютеризованных системах, которые будут четко следить за исполнением необходимых инструкций. Ушел второй человек из бункера, как это случилось сейчас, система тут же вводит запрет на работу. Организуем разные "мышеловки" — в одну дверь зашел, код неправильно набрал — дальше уже не пройдешь, тебя не пустят. Теперь будем не только пропуска проверять, но и по рисунку ладони осуществлять контроль — в те или иные лаборатории доступ ограничен… Кстати, и на той площадке, где работал Захаров, такая система внедряется. К сожалению, она еще не действовала в полном объеме…
— Раньше ведь обходились весьма неплохо обычными способами, не так ли?
— Надо полностью исключить, так называемый, "человеческий фактор".
— Это и безопасность, и нераспространение?
— Раньше как было: проверили тебя, прошел медицинскую комиссию — приняли на работу… Медкомиссия раз в квартал, а на спецработах — каждый день… "Органы" тебя проверили-родственники нормальные, психических расстройств нет, советской власти предан, значит, работать будешь надежно… А теперь мы спасаемся и от "внешних" врагов и от "внутренних". Вдруг внутри персонала — по сговору или за деньги — найдется человек, способный принести вред!
— Нельзя ли поподробнее об этой проблеме, которая, как мне кажется, возникла именно сейчас?
— "Внешний" враг — понятие привычное и знакомое. И защита от него — это колючая проволока, охрана, закрытая зона и так далее. А "внутренний" враг- это особое понятие. Обратите внимание: в последние годы нам уже "вбили" в голову, что если зарплату не платят, то такого человека легко можно совратить, мол, за деньги он может и секреты государственные продать. И такое представление постепенно становится привычным, более того, оно оправдывается некоторыми политиками… И постепенно психология человека меняется, она отличается от той, что была при социализме, а потому мы должны вводить системы автоматического контроля.
— Неужели такой перелом происходит и вы его реально ощущаете?
