Дэвид Вудворд - «Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах
Англичанам удалось добиться полной внезапности. Бомбардировщики шли со всех сторон, и каждый самолет находился над целью всего несколько секунд. Пилот последнего самолета доложил, что корабль был окутан черным дымом, сквозь который виднелось красное свечение.
Оба налета были совершены с авианосцев «Викториес», «Фьюриес», «Эмперор», «Сечерс», «Фенсер» и «Песьюер». В каждой атаке участвовал 21 пикирующий бомбардировщик «барракуда» в сопровождении 80 истребителей. Атака была согласована по времени с прохождением очередного конвоя в Северную Россию, который включал в себя бывший британский линкор «Ройал Соверин», переданный русским по соглашению между союзниками после капитуляции Италии[20].
В этой атаке участвовал новейший и крупнейший авианосец «Викториес», чьи самолеты совершали налеты на «Тирпиц» в марте 1942 г. Зимой 1941/42 г. это был единственный авианосец в Северной Атлантике, способный вести наблюдение за германскими большими кораблями.
Теперь «Викториес» вновь вернулся в северные воды, проведя целый год в Тихом океане, где действовал совместно с ВМС США. В то время недостаток авианосцев там ощущался гораздо сильнее, чем в Атлантике. Вместе с ним был «Фьюриес», самый старый действующий авианосец в мире, такой старый, что он не дожил до конца войны, ибо в буквальном смысле развалился на куски, следуя на большой скорости в район, где зимой 1944/45 г. сложилась чрезвычайная ситуация.
«Фьюриес» был заложен еще в 1915 г. как совершенно особый корабль. Первоначально он был спроектирован лордом Фишером, предназначался для борьбы с крейсерами и в 20 раз превосходивший водоизмещением обычный эсминец. Он был вооружен 18 торпедными аппаратами, двумя 18-дюймовыми орудиями; в те времена ни один корабль в мире не имел таких орудий, а большая скорость позволяла догнать любой или уйти от любого существующего корабля.
Его строили в спешке, поэтому он собирался из всего, что было под рукой, и таким же образом вооружался. Легкое вооружение этого корабля составляли запасные орудия с двух греческих легких крейсеров, строившихся тогда в Биркенхеде, кроме того, для его сборки использовались отдельные части старых списанных кораблей. Когда во время Второй мировой войны внутри у него сломалась какая-то жизненно важная деталь и ее попросили заменить, из дока пришел ответ: «Эта деталь была снята с корабля «Нептун», отправленного на слом в 1903 г., так что с сожалением сообщаем, что такой запчасти не существует». Но прежде чем «Фьюриес» пришел в столь ветхое состояние, прожил долгую жизнь, полную превратностей, на которые был богат путь морской авиации начиная с 1917 г., когда она появилась на свет, и до настоящего времени. Дебют Королевской морской авиации состоялся в 1917 г., когда на фордеке старого легкого крейсера «Гермес» появился ангар из брезента, где стоял самолет. С началом Первой мировой войны брезентовые ангары появились и на палубах других кораблей, в основном на паромах, ходивших через Ла-Манш, небольших, быстрых и удобных. В этих ангарах стояли гидросамолеты, которые взлетали с поверхности моря, садились на воду и затем поднимались на борт. Это были носители гидросамолетов. Позже появились и корабли, с которых могли взлетать обычные самолеты, которые были быстрее и удобнее гидросамолетов с поплавками. Самым первым авианосцем стала «Кампания», на которой была установлена наклонная платформа, с которой самолет катился вниз и, набирая скорость, взлетал. Такой же платформой оборудовали и «Фьюриес» при завершении постройки, заменив ею переднее 18-дюймовое орудие.
Однако необходимо было добиться, чтобы самолеты могли не только взлетать с кораблей, но и садиться на них.
Первые эксперименты с посадкой на наклонный фордек были проведены на корабле «Фьюриес». Коммандер E.H. Даннинг совершил успешную посадку. Но когда он попытался сесть во второй раз, самолет упал с верхней палубы и утонул. К концу войны с «Фьюриеса» сняли еще одно орудие и оборудовали местную палубу. На месте снятой башни осталась плоская палуба, на которую могли садиться самолеты, а старый барбет стал кают-компанией. Эта палуба шла от кормы до трубы и мостика, а сразу же за ними начиналась наклонная взлетная площадка.
В начале 1918 г. «Фьюриес» вышел в свой первый боевой поход – в его задачу входило уничтожить ангары цеппелинов под Тондерном в Шлезвиге. Это был первый случай взлета самолета с палубы для бомбардировки противника на берегу. По значимости это событие сравнимо со взлетом более 1000 самолетов с американских авианосцев в войне с Японией, а также с появлением пушек в битве при Креси, которые стали прообразом современных радиоуправляемых ракет – разве что пушки при Креси оказались совершенно бесполезными и только напугали солдат на поле боя – и своих и чужих.
Однако горстка самолетов с корабля «Фьюриес» достигла своей цели: цеппелины и их ангары были уничтожены.
В конце Первой мировой войны у британских ВМС было уже три авианосца и два строились.
В ВМС других стран авианосцев не было, и англичане в то время, безусловно, лидировали в этой области. Однако вскоре они потеряли лидерство, частично из-за постоянного экономического кризиса, в котором оказались вооруженные силы в 1919–1935 гг., а также из-за непрерывных споров относительно того, как управлять морской авиацией.
Когда были созданы Королевские ВВС, их руководство потребовало, чтобы все самолеты, где бы они ни действовали, находились под его руководством. Командование же флота, напротив, считало, что для более эффективных действий необходимо было сохранить морскую авиацию. Все самолеты, действовавшие на море, должны считаться морскими судами и находиться под командованием моряков. Многие годы ушли на споры и опробование решений, которые не срабатывали. Размещение летчиков и технического персонала на военных кораблях порождало бесконечные проблемы и конфликты.
В конце концов был найден компромисс, который действовал в течение всей войны и остается в силе и по сей день. Вероятно, это самое лучшее решение этого вопроса, лишенное, однако, всякой логики. Было решено, что авиация корабельного базирования должна рассматриваться как морская авиация и находиться под контролем ВМС, тогда как самолеты, базирующиеся на суше, но действующие на море, подчиняются Королевским ВВС при наличии прочной связи с морским командованием. Эти самолеты берегового базирования подчинялись, разумеется, береговому командованию. Однако такая организация не запрещает ВМС иметь базы на суше для обучения персонала и проведения экспериментов.
Морская авиация в целом считается воздушным соединением флота, что совершенно неверно. Это название было дано ВВС своему морскому соединению, которое к началу Второй мировой войны оказалось не у дел.
В предвоенные годы американцы сильно продвинулись вперед в развитии своей морской авиации, и когда, наконец, было решено, что ВВС США должны стать третьим родом войск наравне с армией и ВМС, старая армейская авиация США была преобразована в ВВС США, а морская авиация была оставлена флоту. И это было решение, имевшее массу положительных сторон.
Идея же немцев заключалась в том, чтобы оставить всю авиацию в составе люфтваффе; последствия этого решения мы уже видели на примере германского флота.
Япония до самого конца войны придерживалась идеи двух отдельных авиационных служб, военной и военно-морской. Ни в одной стране, кроме Японии, эти две службы не имели такой независимости. Армия, в придачу к собственной авиации, хотела иметь и собственный флот, выступала за создание армейских авианосцев и эскортных кораблей, дабы она могла бы обслуживать свои заморские базы, не полагаясь на ВМС.
Когда авиация морского базирования вышла из состава Королевских ВВС, многое пришлось изменить, и не всегда руководство флота делало это наилучшим образом. В ВВС пилоты были частью боевых подразделений, тогда как морские офицеры занимались наблюдением – то есть обнаружением, наведением бомбовых ударов и навигацией. Таким образом, когда летчики ВВС ушли из морской авиации, то единственными морскими офицерами с реальным летным опытом остались бывшие наблюдатели, и именно им адмиралтейство, не имея опыта в этой области, поручило консультировать разработку новых самолетов. Наблюдатели думали прежде всего о «наблюдении», поэтому их самолеты были напичканы всякого рода «аппаратурой наблюдения» в ущерб боевым качествам, что к тому же сильно замедляло их производство. «Барракуды», которые атаковали «Тирпиц», тоже пострадали от этого: эти самолеты были недостаточно вооружены бортовым артиллерийским оружием, из-за чего им приходилось летать с мощным эскортом истребителей. Кроме того, «барракуда» была пикирующим бомбардировщиком британских ВМС, и, когда она поступила на вооружение, теория и практика пикирующего бомбометания, по крайней мере в отношении бронированных военных кораблей, находилась еще в зачаточном состоянии. Военные специалисты еще не до конца понимали, или, по крайней мере, позабыли, что для того, чтобы 1000– или 500-фунтовая бомба пробила мощную бронированную палубу, необходимо сбрасывать ее с определенной высоты. Однако во время рейда на «Тирпиц», стараясь подойти к противнику как можно ближе, самолеты слишком долго заходили на цель, и бомбы не пробивали нижнюю палубу с 8-дюймовой броней.
