Джеймс Веллард - Вавилон. Расцвет и гибель города Чудес
Вслед за хеттами в Вавилон вторглись касситы. Они пришли, предположительно, с гор на территории современного Западного Ирана, расположенные к востоку от Тигра, и царствовали на протяжении около шестисот лет (так называемая «вторая вавилонская династия»). История этого периода полностью неизвестна до сих пор; дошедшие до нас имена великих царей или называвших себя так самозванцев мало что говорят о том времени. Однако звучат эти имена довольно впечатляюще: Нацинугаш (1350—1345 гг. до н. э.), Нацимарруташ (1323—1298 гг. до н. э.) и Каштилиаш (1242—1235 гг. до н. э.). Имена следующих десяти правителей нам неизвестны. Из надписи на постройке, возведенной в 1241 г. до н. э. по приказу ассирийского царя Тукультининурты, современника Каштилиаша, становится ясно, почему эти имена исчезли из истории. В ней с обычной для ассирийцев напыщенностью сообщается:
«Полагаясь на великих богов, моих владык, и на Иштар, царицу неба и земли, идущую впереди моего войска, я заставил Каштилиаша из Вавилона выйти со мной на бой. Я разгромил его войско и уничтожил его людей. В ходе битвы я сам взял в плен Каштилиаша, вавилонского царя. Моя нога встала на его царскую шею, он был подставкой для моих ног. Я привел его, пленного, и связал перед богом Ашуром, моим господином. Весь Шумер и Аккад я взял под свое правление».
Другими словами, Вавилон стал вассальным государством Ассирии и оставался таковым на протяжении последующих шестисот лет, пока вавилоняне не подняли восстание и не отомстили за все, едва полностью не истребив своих противников.
Но во времена Тукультининурты завоевание Вавилона способствовало тому, что Ассирия стала главной политической силой на Среднем Востоке. Хеттское царство быстро угасало; Египет клонился к упадку. В XIII в. до н. э. ни мидяне, персы, финикийцы, ни греки еще не составляли особой конкуренции ассирийцам. В искусстве войны ассирийцам и вовсе не было равных, ведь они подняли эту науку на особую высоту. Основным видом их войск были запряженные лошадьми колесницы, которые они заимствовали у хеттов. Предполагается, что в других армиях того времени в колесницы, если они вообще имелись, запрягали ослов или волов. Ассирийцы, как и римляне, несколько столетий спустя всячески совершенствовали искусство ведения боя. Кроме колесниц, у них были отдельные отряды конницы и инженерные войска, разрушавшие укрепления врага при помощи стенобитных орудий. Благодаря этому ко времени Салманасара III Ассирия владела уже всей Месопотамией.
Почему так произошло, легко понять по рельефам из дворца Нимруда и Ниневии, найденным Лэйярдом и другими исследователями в золотую эпоху открытий и раскопок XIX в. Например, знаменитая серия рельефов из Юго-западного дворца царя Синаххериба изображает осаду Лахиса, победа над которым кратко, но драматично упоминается в Ветхом Завете как одно из бедствий, испытанных евреями во времена Езекии, царя иудейского. Из Четвертой книги Царств мы узнаем, что Синаххериб взял один за другим все укрепленные города Иудеи. Езекия был вынужден сдаться безо всяких условий и выплатить ассирийскому царю 300 талантов серебра, 30 талантов золота и все серебро из храма и дворца. По изображениям на рельефах дворца Синаххериба видно, что евреи отчаянно защищали свои города. Ассирийцы катят свои осадные башни по огромной насыпи к стенам Лахиса. Тысячу лет спустя то же самое проделывали римляне при осаде крепости Масад. За башнями следует пехота, готовясь с помощью лестниц штурмовать стены. Осажденные сбрасывают со стен камни, горящие поленья и даже колеса колесниц, пытаясь защитить крепости. Но их усилия тщетны. В надписи на одном из цилиндров Синаххериба сказано следующее:
«Я осадил и взял город при помощи хорошо утрамбованных скатов, ударов стенобитных орудий и пеших воинов, проникших в город через проломы, подкопы и по лестницам. Всего 200 150 человек, старых и молодых, мужчин и женщин, а также лошадей, мулов, верблюдов, коров, быков и овец без счета я взял и вывел в качестве добычи».
На рельефах изображено, как одни из этих людей убегают через ворота Лахиса; других поймали и распяли вдоль дороги; третьи подползают на коленях к трону царя, сидящего за городом (конечно же вне досягаемости пращей защитников), умоляя его о пощаде. Некоторым повезло, и они уцелели; другим отрубили головы; с третьих живьем содрали кожу, а иных расчленили на куски. Скорее всего, скульптор правдиво изобразил детали, поскольку из Ветхого Завета известно, что Синаххериб лично присутствовал при взятии Лахиса, ожидая предводителей евреев с согласием на капитуляцию. Езекия же там лично не присутствовал и только послал сказать: «Виновен я; отойди от меня; что наложишь на меня, я внесу», – высказывание человека, не до конца лишенного чувства собственного достоинства. Ассирийские тексты описывают победу иначе. По их стилю можно судить о менталитете ассирийцев. Типично, например, заявление Тиглатпаласара I (1116—1078 гг. до н. э.):
«Земли, горы, города и государей я покорил и подчинил своей власти. Я сражался с шестьюдесятью царями и покорил их своей неодолимой силой. Мне не было равных в битве, не было соперников в сражении…»
Такой помпезный стиль стал обязательным для всех последующих ассирийских монархов, и четыреста лет спустя Саргон II (709—705 гг. до н. э.) даже превзошел Тиглатпаласара в своем хвастовстве:
«С избранными охранниками и неукротимыми воинами я шел вперед, словно сильный дикий бык. Ущелья, горные реки и потоки, опасные пропасти преодолевал я в паланкине. Если дорога становилась слишком обрывистой, продвигался я пешком. Словно молодая газель взбирался я на горные вершины, преследуя врага…»
Еще больше об образе мыслей ассирийцев говорит их обращение с покоренными народами. Обычная формула описания побед гласит следующее: «Я разграбил их город, сжег его огнем, превратил его в груду развалин и пустыню». Похоже, что данная фраза (в отличие от большинства официальных заявлений) описывает реальное положение дел, ибо целью военных походов было не просто покорить врага, а уничтожить его полностью. Поэтому строения врага разрушали, мужчин убивали, а женщин насиловали и, по утверждению надписи Салманасара III (1840 г. до н. э.), затем сжигали вместе с детьми; фруктовые деревья выкорчевывали; скот уводили; плодородную почву засыпали вредными веществами, такими, как селитра.
Ассирийцы, по существу, предвосхитили современную практику «тотальной войны», хотя их методы в чем-то показались бы чрезмерными даже ярым милитаристам. Они, например, сознательно продлевали мучения жертв. Властителей покоренных городов проводили по улицам Ниневии, словно быков, с кольцом в носу или в губах; выставляли в клетках, будто обезьян; под конец же отрубали им руки и ноги, вырывали ноздри и глаза. Обычных узников убивали тысячами, а их головы складывали в аккуратные пирамиды по обеим сторонам от царя и полководцев. Общее количество жертв этих древних войн подсчитать невозможно, как невозможно подсчитать число жертв войн современных. Официальным историкам доверять не стоило во все времена, так как их главной задачей была фальсификация истины. Поэтому утверждение Синаххериба (704—681 гг. до н. э.) о том, что он взял в плен 200 тысяч человек за одно сражение, не следует понимать буквально; это, скорее всего, преувеличение, свойственное официальной военной пропаганде.
Однако, судя по дошедшим до нас изображениям, не остается никаких сомнений по поводу характера ведения боевых действий Синаххериба против вавилонян, финикийцев и эламитов. Мы видим, как его войска приближаются к врагам по суше или по морю, осаждают города, побеждают противника и грабят лагеря. Некоторые ассирийские воины держат в руках по нескольку отрезанных голов, словно желая порадовать царя и писцов, – довольно характерная деталь для понимания образа мысли ассирийцев. Однако сама резня и поражение врагов не были достаточными стимулами для воинов. Они почти не получали платы за свою службу, а в мирное время их лишь кормили и давали ночлег. Основным источником их доходов были трофеи, поэтому для содержания большой профессиональной армии царю требовалось постоянно предпринимать все новые военные кампании. Сохранился список добычи (мы опять имеем дело с официальным источником), взятой во время четвертого вавилонского похода:
208 тысяч пленных мужчин и женщин;
7200 коней и мулов;
11 073 осла;
5230 верблюдов;
80 050 голов крупного рогатого скота;
100 100 овец.
Интересная особенность данного списка – указание точного количества животных (например, 11 073 осла) и округленное число людей. Кони, ослы, верблюды и другие домашние животные, а также вещи, которые можно было легко взять с собой, прежде чем предать дома огню, считались более ценными, нежели люди покоренного города, поскольку для армии важнее всего была добыча. Самые дорогие трофеи – драгоценности, украшения, мебель и утварь из дворцов и храмов – считались собственностью бога (то есть Ашшура) и, следовательно, собственностью его представителя на земле, то есть царя. Все награбленные ценности в течение многих столетий хранились в крепости Салманасара, неподалеку от Ниневии, пока в 612 г. ее не захватили и не разграбили мидяне и вавилоняне. В том же году победители сожгли на кострах десятки тысяч статуэток из слоновой кости, которые ассирийцы награбили во всем подвластном им мире, вместе с мебелью и украшениями, хранившимися в царской сокровищнице в течение двухсот шестидесяти лет. Археологи, занимавшиеся раскопками крепости Салманасара, утверждали, что это «величайшая свалка изделий из слоновой кости за всю историю человечества, результат крайнего вандализма врагов (то есть мидян и вавилонян), которые в один миг выплеснули всю свою ненависть к Ассирии в знак отмщения за страдания, причиненные им за предыдущие века бывшими властителями».
