Грег Мортенсон - Школа на краю земли
Так отношения между двумя странами то обострялись, то на время улаживались, пока в апреле 1999 года восемьсот спонсируемых Пакистаном боевиков неожиданно для Индии не перешли Контрольную линию. Они укрепились на горном хребте высотой более чем в 5000 метров неподалеку от городов Каргил и Драс в индийской части Кашмира и начали обстреливать стратегически важную для военных дорогу, соединяющую Шринагар и Лех. Индия ответила на провокацию немедленным возобновлением полномасштабных боевых действий. К началу мая вдоль стошестидесятикилометрового участка границы шли ожесточенные сражения. К 4 июля действия индийских военных и давление со стороны администрации Клинтона заставили пакистанского премьера Наваза Шарифа «снизить обороты» и приостановить агрессию. А ведь обе стороны в тот момент, как говорят, уже нацелили друг на друга ядерные боеголовки. Не зря президент Клинтон назвал тогда Кашмир «самым опасным местом на планете».
По мнению экспертов ООН, окончательно судьбу проблемного региона, который уже более шестидесяти лет является яблоком раздора для двух держав, должно решить проведение референдума в Кашмире. При этом надо учитывать, что большинство жителей этого района – мусульмане. Но пока голосование не проведено, обитающие по обе стороны Контрольной линии граждане имеют право на самоопределение. За соблюдением этого права следят наблюдатели Организации объединенных наций, однако ситуация в регионе остается крайне нестабильной.
К 2005 году, когда произошло землетрясение, въезд в Азад Кашмир уже несколько десятилетий был закрыт практически для всех иностранных граждан. Поэтому, несмотря на более чем двенадцатилетний опыт работы в Пакистане, я практически ничего не знал об этой области. У ИЦА не было связей в этой части страны.
Иными словами, я не выпил в Кашмире ни единой чашки чая.
Но природный катаклизм изменил положение вещей. Запрет на въезд был снят, и многочисленные международные организации хлынули в этот регион. Я сказал Сарфразу, что ему следует попробовать проникнуть в самую восточную часть пострадавших территорий, находящуюся глубоко внутри Свободного Кашмира.
Тогда ни я, ни Сарфраз, конечно, ничего не знали о школе «Гунди Пиран». Мы не были знакомы ни с Шаукатом Али Чаудри, ни с Саидой Шабир. Но судьба уже вела нас своими причудливыми путями к этой значимой для всех встрече.
Глава 8
Что же делать?
Когда говорит твое сердце, запомни его слова.
Джудит Кэмпбеллоктября Сарфраз снова выехал из Исламабада. На этот раз он направился в сторону Музаффарабада, поближе к эпицентру землетрясения. Он двинулся по дороге, которая вела на восток от пакистанской столицы и шла через предгорья мимо идиллического летнего курорта Мурри. Сюда когда-то приезжали на отдых англичане, с удовольствием проводившие лето подальше от удушливой и влажной жары пенджабских долин. Сарфраз миновал несколько живописных ущелий и прибыл к мосту Кохала, который служит своеобразными воротами, ведущими к зеленым холмам Азад Кашмира. Он с удивлением заметил, что Frontier Works Organization (пакистанское ведомство, объединяющее военных и гражданских инженеров) открыла дорогу для проезда, расчистив ее от осыпавшихся во время многочисленных обвалов камней. Но когда Сарфраз добрался до Музаффарабада, стоящего у слияния рек Нилум и Джелам, он опять пережил потрясение при виде произведенных стихией разрушений. Это было чувство, похожее на то, что он испытал в долине Кагхан.
Почти все здания в городе пострадали: одни развалились на части, другие покосились, третьи пошли трещинами. По улицам и паркам бродили толпы лишившихся крова людей; среди них было много раненых взрослых и детей. Все новые повторные толчки не давали этим нечастным обрести хотя бы временный покой. Повсюду военные искали среди руин тела погибших и случайно выживших людей. Среди обломков копошились и обычные граждане, старавшиеся добыть хоть какую-то воду и продукты.
В первую ночь Сарфраз спал в спальном мешке на тротуаре у гостиницы «Аль-Аббас», которая возвышалась на скале высоко над рекой Нилум (со временем «грязная дюжина» даст этому отелю с находящимся в нем рестораном прозвище «Треснутый» – из-за большой трещины, которая эффектным зигзагом прошла по фасаду здания). На следующий день он осмотрелся в городе и позвонил мне по спутниковому телефону, чтобы рассказать об увиденном.
Появилось искушение обосноваться в Музаффарабаде и использовать его в качестве стартовой площадки для работы во всем регионе. Однако жителям административного центра и так повезло – вся гуманитарная помощь доставляется сюда и по большей части здесь же и оседает.
А ведь два с половиной миллиона кашмирцев, рассеянных по глухим деревням в долинах и на склонах холмов, пребывают фактически в полной изоляции от мира и остаются без всякой поддержки.
Мой друг рассказал мне обо всем этом и предложил продолжать разведку, двигаясь на северо-восток. Он хотел добраться до самых удаленных селений, расположенных в разных уголках узкого, растянувшегося почти на 250 километров ущелья, по которому течет река Нилум. Название реки и долины на местном наречии означает оттенок рубинов – их здесь добывали много лет назад. Также эта область некогда была одним из важнейших буддийских центров. Сейчас она считается чуть ли не самой изолированной и обособленной во всем Азад Кашмире: путешественников встречают негостеприимные отвесные скалы, да и частые индийские бомбардировки делают поездки в этот район весьма опасными. Но, по мнению Сарфраза, именно здесь нам стоило начинать работу. (Тогда мы еще не знали, что во время землетрясения погибло более 10 % от стосорокатысячного населения долины, и большинство этих жертв составляли школьники.)
Я согласился с Сарфразом и пожелал ему удачи.
Для путешествия в Азад Кашмир Сарфраз нанял машину. Однако, оценив состояние дороги за пределами Музаффарабада, он отослал водителя обратно в Исламабад, а сам пошел пешком. В рюкзаке у него лежало несколько бутылок воды, спальный мешок и упаковка соленых крекеров. Дорога через долину Нилум в десятках мест была перекрыта обвалами, а кое-где были видны даже огромные скалы, упавшие в реку во время подземных толчков.
Сарфраз пробирался через грязь и горы камней и встречал по пути людей, многие из которых рассказывали ему о том, что с ними приключилось. Все эти истории были трагическими. Каждый, с кем он сталкивался, потерял во время катаклизма как минимум одного близкого родственника (а как правило, больше, чем одного). Находившиеся во время землетрясения в домах и при этом уцелевшие считали себя счастливчиками, хотя все их имущество погибло. Люди передвигались с трудом, среди них было много раненых, их одежда была покрыта пылью и запятнана кровью. Мужчины и женщины либо несли детей за спиной, либо сажали их в деревянные тележки, которые толкали перед собой. Сарфраз, имевший собственный спальный мешок и пачку печенья, казался богачом, путешествующим с большим комфортом.
Той ночью он устроился на ночлег под разбитым грузовиком и позвонил мне. «На дороге полно пострадавших: они бредут в никуда и плачут, им не хватает еды, – сообщил он. – Кругом такой ужас! Когда темнеет и меня никто не видит, я сам реву».
Обычно после подобных природных бедствий в обществе воцаряется хаос, и первейшей задачей властей становится его преодоление и наведение порядка в стране. Но в Азад Кашмире во вторую неделю октября все было наоборот: чем дальше, тем больше осложнялась ситуация и тем менее организованно действовали люди. В первые двое суток после катастрофы обе трассы, которые ведут из Исламабада на север, в пострадавшие долины, заполонили самые разные транспортные средства. Здесь были не только машины, но и велосипеды, ослики, рикши. Многие жители Пакистана устремились в Кашмир на поиски своих родственников. Со всей страны в зону бедствия также хлынули добровольцы, движимые благими намерениями помочь жертвам землетрясения. Но в результате те немногочисленные участки дороги, которые не были завалены камнями, оказались блокированными из-за пробок. В какой-то момент военные пригнали бульдозеры, и те смели часть транспорта на обочину, чтобы хоть как-то восстановить движение.
Поток прибывающей в страну гуманитарной помощи также доставлял немало хлопот. Международным организациям требовалась поддержка: им нужны были внедорожники, полевые кухни, генераторы, вода, средства связи и многое, многое другое. Чтобы организовать доступ гуманитарных грузов и медпомощи в зону бедствия, были открыты пять пропускных пунктов вдоль Контрольной линии между Индией и Пакистаном, но иностранных групп прибывало все больше, и вскоре стало ясно, что и здесь тоже образуются пробки. Спустя десять дней со дня первых подземных толчков правительственные силы по-прежнему не добрались более чем до 20 % пострадавших областей. Еще спустя две недели эксперты Всемирной продовольственной программы ООН подсчитали, что около пятисот тысяч человек до сих по не получили никакой помощи.
