Грег Мортенсон - Школа на краю земли
Примерно четверть всех погибших – около восемнадцати тысяч – составляли дети, причем в основном школьного возраста. Землетрясение застало многих из них в стенах учебных заведений. Странным образом оказалось, что девочек пострадало гораздо больше, чем мальчиков. По мере того как расчищались завалы и извлекали тела, причины такого дисбаланса стали проясняться. Мальчики более резво выбегали из зданий, выбивая окна или двери. А девочки инстинктивно сбивались в стайки, жались в углах и погибали все вместе.
Правительство Пакистана склонно направлять основные средства на мужское образование, поэтому во многих женских школах не было парт, под которыми можно было укрыться от падающих балок и камней. А ведь так могли спастись тысячи юных жертв!
По данным Министерства образования Пакистана, стихия разрушила 3794 школы и колледжа в Кашмире, а также 2159 – в Северо-западной пограничной провинции (она также носит название Хайбер-Пахтунхва. – Ред.). Примерно у пятисот тысяч учащихся не было возможности продолжать учебу. Перестала существовать вся образовательная инфраструктура района: контролирующие органы, учебные материалы, бухгалтерские записи – все было уничтожено, а более пятисот учителей погибло. Менее чем за четыре минуты целое поколение лишилось перспектив освоения грамоты.
Весь ущерб будет проанализирован и подсчитан лишь спустя многие месяцы. Но уже тогда, сразу после катаклизма, люди дали имя тому, что с ними произошло. На урду есть слово залзала – «землетрясение». Однако в Кашмире в те страшные дни и доныне события 8 октября называют Каямат – Апокалипсис.
* * *Шаукат Али провел всю субботу, 9 октября, разбирая завалы. Поиски выживших не были тщетными – трех раненых девочек действительно удалось спасти. К этому времени руки учителя сплошь покрылись ссадинами, одежда порвалась и вся была испачкана кровью. В эту ночь окончательно смолкли стоны погребенных под руинами зданий. Воцарилась тишина. Однако около полудня в понедельник Шаукат услышал хныканье примерно там, где когда-то учились четвероклассницы. Он вместе с несколькими другими мужчинами стал разгребать строительный мусор. В образовавшуюся дыру посыпались камни и песок. И вдруг из нее раздался голос:
– Эй вы, гадкие ублюдки, зачем вы кидаете в нас камнями? Вы что, не понимаете, что мы тут застряли и не можем двинуться?
– Это я, ваш учитель Шаукат Али, – прокричал Чаудри. – Как вы там?
– Мы хотим пить, – ответили из провала. – И нам не нравится, когда вы швыряете булыжники. Что мы вам сделали?
Часом позже двенадцать мужчин расчистили камни, весившие более ста килограммов, раздвинули треснувшие бетонные плиты и извлекли на поверхность двух учениц четвертого класса – Аанам и Ании. Вокруг них тесным кольцом лежали пятнадцать мертвых подруг. Именно эти тела приняли на себя удары рушащихся блоков и спасли девочек от смерти. Аанам и Ании не видели друг друга в кромешной тьме, но они держались за руки и так просидели целых семьдесят пять часов.
Девочки выпили залпом по бутылке минеральной воды и тут же побежали домой. В тот же вечер и Шаукат решил, что ему пора бы повидать родных.
Когда он пришел в свою деревню Батанги, то нашел свою мать, Сахеру Бегам, рядом с руинами собственного дома. Пожилая женщина дрожала от страха и холода. Она несколько дней укрывалась под сделанным из куска пластика навесом. Никакого имущества не осталось: ни Корана, семейной реликвии, ни даже обуви – она выбежала из дома босиком. От матери учитель узнал, что одна из его сестер и ее муж погибли. Их уже похоронили. Мертвы были и многие друзья детства Шауката. Из ста шестидесяти пяти построек поселка лишь две остались стоять, да и то были частично повреждены.
На следующий день Чаудри снова направился в центр Патики, чтобы купить лопату, лом, немного керосина и туфли для матери. После этого он вернулся и принялся откапывать семейное имущество. Вместе с братьями и сестрами они целый день вытаскивали вещи из-под завалов и сооружали временное жилье. Через неделю после трагедии Шаукат решил сходить за двадцать километров в Музаффарабад. И там его взору предстало удивительное зрелище.
Среди руин и хаоса за несколько дней вырос новый «город»: он напоминал большой базар, заполненный привезенными со всего мира вещами. Здесь же возникли новые районы из палаток и пластиковых конструкций.
Но больше всего поражало количество приехавшего народа. Тут были и представители Красного Креста, и солдаты пакистанской армии, и американские военные, и сотрудники десятков международных спасательных организаций, и толпы журналистов. Везде раздавали бесплатные продукты и одежду. Однако Шаукат не принял этой помощи. Отказался он также и от работы: Красный Крест отчаянно нуждался в переводчиках, и люди с такой академической подготовкой, как наш герой, были остро востребованы. Ему предлагали зарплату в сто долларов в день – это больше, чем он мог бы заработать за месяц. Но он вернулся в Патику. Именно тогда он встретил Саиду Шабир, директора школы для девочек «Гунди Пиран».
Эту миниатюрную, чуть прихрамывающую женщину с темными глазами, прячущимися за толстыми стеклами очков, уважали и боялись все жители района, так или иначе имеющие отношение к системе образования. Саида отдала школе более тридцати лет жизни и благодаря своей твердости и принципиальности превратилась из простой учительницы в уважаемого административного работника. Когда властная директриса выражала неудовольствие по какому-либо поводу, даже мужчины замолкали. Ее взрывной темперамент был хорошо известен, вспышки ее гнева на многих наводили страх. Она могла поставить на место любого, будь то ученик, учитель или чиновник, если тот не соответствовал заданным ею высочайшим стандартам. При этом все хорошо знали также и то, что она умеет быстро и эффективно решать любые деловые вопросы.
Саида и Шаукат Али посовещались и решили: пусть восстановление системы образования в регионе сейчас никто не считает приоритетной задачей (военные и гражданские власти были слишком заняты оказанием первой помощи пострадавшим). Но школы, особенно женские, являются неотъемлемой частью нормальной жизни, восстановлением которой все так озабочены. Они символ прогресса. Их воссоздание поселит в обществе надежду на то, что быт наладится. Поэтому нужно как можно скорее сформировать классы и снова запустить учебный процесс.
«Шаукат, – приказала директриса, – отправляйся снова в Музаффарабад, поговори с военным комендантом, отвечающим за порядок в регионе, и выясни, чем он может нам помочь».
Вернувшись в город, наш герой встретился с полковником пакистанской армии, руководившим распределением материальной помощи, и сообщил, что им с госпожой Шабир нужно несколько брезентовых палаток, чтобы возобновить занятия для школьниц. Когда полковник наконец осознал, что его собеседник не шутит, то в сердцах обозвал его глупцом.
«Может, это и так, – не спасовал Шаукат Али. – Но если армия Пакистана отказывает нам в предоставлении крова, то мы будем вести уроки прямо на улице. А зима, как вы знаете, не за горами».
Он покинул город, везя с собой четыре брезентовые палатки размером 2,5 на 3,5 метра каждая. За день в них успеют позаниматься шестьсот учащихся.
Шаукат и Саида сошлись во мнении, что надо действовать как можно быстрее. Обычно во всех государственных школах Пакистана главные переводные и выпускные экзамены проводятся в марте. Чтобы девочки из «Гунди Пиран» могли успешно пройти эти испытания, им немедленно нужно вернуться к учебе. Было объявлено, что школа откроется 1 ноября.
В тот день, 13 октября, дождь наконец прекратился и пошел снег.
* * *А я тем временем вернулся домой, в Боузмен, и начал выяснять подробности катастрофы, пытаясь получить информацию из первых рук.
Было ясно, что пока мне лучше оставаться в Штатах. Наши спонсоры и жертвователи, как старые, так и новые, скорее всего, начнут присылать деньги, и придется рассказывать им о том, как мы собираемся их тратить. Альпинисты и турклубы наверняка захотят передать пострадавшим палатки, спальные мешки, куртки и попросят нас участвовать в пересылке гуманитарного груза в Пакистан. Все это ставило меня в очень трудное положение.
Обеспечение первой помощи в чрезвычайных ситуациях – очень непростое и дорогостоящее дело. При этом возникает невероятное количество почти непреодолимых трудностей, совладать с которыми иногда не под силу даже крупным организациям, специализирующимся в этой области.
В зоне бедствия приходится оперативно воссоздавать все системы жизнеобеспечения – распределять продовольствие, с нуля возводить жилье, следить за соблюдением санитарных норм. При этом необходимо налаживать быт не только для жертв стихии, но и для самих сотрудников гуманитарных служб.
