Фрэнк Абигнейл - Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений
И редко утруждаются выйти за рамки вопроса и проверить статус счета. Я надеялся, что так же будет и на сей раз. Если нет – что ж, мне оставалось лишь надеяться, что банковский охранник окажется паршивым стрелком.
Наконец она сказала:
– Хорошо, спасибо, – положила трубку и уставилась на меня с задумчивыми видом. – Знаете, что я вам скажу, Фрэнк Адамс? – Она просияла очередной из своих лучезарных улыбок. – Я возьму ваш чек, если вы придете на вечеринку, которую я задаю нынче вечером. У меня дефицит статных и обаятельных мужчин. Что скажете?
– По рукам, – ухмыльнулся я, выписывая ей чек в филадельфийский банк на 15 тысяч долларов и принимая в обмен банковский чек на 15 тысяч долларов для получения наличных.
Я действительно отправился на вечеринку. Гулянка была фантастическая. Впрочем, и ее хозяйка была фантастической дамой – в очень-очень многих отношениях.
Обналичив чек назавтра утром, я вернул «Роллс-Ройс» и поспел на рейс до Сан-Диего. За время полета я несколько раз возвращался мыслями к этой женщине и ее вечеринке, чуть не рассмеявшись вслух, когда мне в голову пришла одна мысль.
Интересно, а как она отреагирует, когда узнает, что угощала меня в один и тот же день дважды, причем один раз преподнесла весьма и весьма лакомый кусок.
VII. Как объехать всю Европу, совершая по злодеянию в день
Я разработал по афере на каждый случай, а порой и без случая. Я подладил американскую банковскую систему под собственные нужды и высасывал деньги из хранилищ, как енот цедит яйцо. Переметнувшись за границу в Мексику в конце 1967 года, я располагал неправедно нажитым капиталом почти на 500 тысяч долларов, а у нескольких десятков банковских служащих поротые седалища свербели невмоготу.
Практически все это я вытворял с помощью чисел, занимаясь статистическим наперсточничеством, причем горошину даже из кармана не доставал.
Взгляните на один из собственных персональных чеков. В верхнем правом углу есть номер, ведь верно? Наверно, только его вы и замечаете, да и то, если аккуратно ведете учет выданных и полученных средств. Как правило, вкладчики не знают даже собственного номера счета, а банковские работники, хоть в большинстве своем и способны расшифровать коды, прописанные внизу бланка, крайне редко вычитывают чек столь дотошно.
В 1960-х годах система банковской безопасности была очень расхлябанной, по меньшей мере в той степени, насколько это касалось меня. Мой опыт подсказывает, что при предъявлении персонального чека, полученного в одном банке Майами, скажем, в другой банк Майами, чуть ли не единственной мерой предосторожности кассира был взгляд в верхний правый угол. Чем больше этот номер, тем более приемлем чек. Как будто кассир(ша) рассуждает про себя: «Ах-ах-ах, чек номер 2876 – боже, этот тип пользуется услугами банка уже давненько. Значит, чек в порядке».
Переметнувшись за границу в Мексику, я располагал неправедно нажитым капиталом почти на 500 тысяч долларов.
Так что я в городе Восточного побережья, к примеру в Бостоне, открываю счет в банке Бобового штата[30] на 200 долларов, воспользовавшись именем Джейсона Паркера и адресом пансиона. Через два-три дня получаю 200 персональных чеков, последовательно пронумерованных от 1 до 200 в верхнем правом углу, с моим именем и адресом в левом и, конечно же, той цепочкой странных циферок по левому нижнему краю. Ряды чисел начинаются с цифр 01, потому что Бостон расположен в первом округе федерального резервного банка.
Самые удачливые угонщики скота на Старом Западе были экспертами по части замазывания и переделки клейма. Я же был экспертом по части замазывания и переделки чисел с помощью летрасетов и нумераторов.
Когда я заканчиваю работать с чеком номер 1, он становится чеком номер 3100, а ряды цифр над левым нижним краем начинаются с номера 12. В остальных отношения чек выглядит точь-в-точь, как и прежде.
Теперь я иду в Сберегательную ассоциацию первопоселенцев-фермеров и домовладельцев, расположенную всего в миле от банка Бобового штата.
– Хочу открыть сберегательный счет, – сообщаю приветствующему меня клерку. – Жена говорит, что мы держим слишком много денег на чековом счету.
– Хорошо, сэр, сколько именно вы хотите депонировать? – спрашивает он или она. Пусть будет «он». Банковские лохи распределены между полами поровну.
– О, пожалуй, 6500 долларов, – отвечаю я, выписывая чек на САПФиД.
Кассир берет чек и смотрит на номер в правом верхнем углу. А заодно обращает внимание, что тот выдан банком Бобового штата, и улыбается.
– Хорошо, мистер Паркер. Знаете, имеется трехдневный период, прежде чем вы сможете снять средства. Мы должны заложить время на клиринг чека, а раз чек в пределах города, трех дней вполне достаточно.
– Понимаю, – отвечаю я.
Еще бы мне не понимать! Я уже выяснил, что таков период ожидания, предписываемый системой сберегательных и кредитных учреждений для чеков внутри города.
Выждав пять дней, я наутро шестого являюсь к Первопоселенцам. Но намеренно обращаюсь к другому кассиру, протягивая ему свою сберкнижку.
– Мне нужно снять 5500 долларов, – говорю я.
Если кассир выразит недоумение по поводу изымаемой суммы, я скажу, что покупаю дом, или подсуну какое-либо иное правдоподобное объяснение. Но в частные дела вкладчиков суют нос очень немногие кассиры сберегательных и кредитных банков.
Этот оказывается не таким. Он проверяет историю счета. Счету шесть дней. Чек внутри города явно прошел клиринг. Он возвращает мне сберкнижку вместе с банковским чеком на 5500 долларов.
Я обналичиваю его в банке Бобового штата и покидаю город… прежде чем мой чек на 6500 долларов вернется из Лос-Анджелеса, куда запроторил его компьютер клирингового центра.
Вложив средства в другую камеру «Ай-Тек» и офсетный станок, я проделал тот же трюк со своими липовыми депозитными чеками «Пан-Ам». Причем наклепал разные партии для сбыта в разных регионах страны, хотя все чеки якобы должен был гасить банк «Чейз Манхэттен», Нью-Йорк.
Нью-Йорк находится во втором округе федерального резервного банка. В подлинных чеках банков Нью-Йорка серии чисел начинаются с цифр 02. Но все липовые чеки, сбытые мной на Восточном побережье или в северо-восточных или юго-восточных штатах, сперва направлялись в Сан-Франциско или Лос-Анджелес. Все липовые чеки, сбытые на юго-западе, северо-западе или вдоль Западного побережья, сперва странствовали в Филадельфию, Бостон или еще какую-нибудь точку на другом конце материка.
Мои числовые игры были идеальной системой для задержек и проволочек. Я всегда успевал отмахать в пути целую неделю, прежде чем ищейки выйдут на след. Позже я узнал, что уловку с маршрутизацией цифр я провернул первым из чековых мошенников. А копы никак не могли понять, что за чертовщина творится. Теперь-то понимают – благодаря мне.
Я проворачивал свои махинации сверхурочно и по всей стране, пока не решил, что настолько спекся, что уже не отмякну. Надо было драпать из страны. И я подумал, что могу тревожиться из-за паспорта в Мексике с таким же успехом, как в Ричмонде или Сиэтле, поскольку для визита в Мексику нужна была всего-навсего виза. Таковую я приобрел в мексиканском консульстве в Сан-Антонио, воспользовавшись именем Фрэнка Уильямса и выдав себя за пилота «Пан-Ам», после чего по эстафете отправился в Мехико на лайнере «Аэро-Мексика».
Я не стал забирать всю выручку от своей криминальной вакханалии с собой. Как собака, получившая свободный доступ к мусорному контейнеру мясного магазина и сорока акрам мягкой почвы, я закопал свою добычу по всем Соединенным Штатам, рассовав стопки наличных в банковские депозитные ячейки от побережья до побережья, от Рио-Гранде до канадской границы.
С собой в Мексику я взял тысяч пятьдесят долларов, выложив их тоненькими пачечками в подкладке чемоданов, пиджаков и кителей. Хороший таможенник выудил бы налик в мгновение ока, но через таможню-то я не проходил. На мне был мой мундир «Пан-Ам», и меня просто пропустили вместе с экипажем «Аэро-Мексика».
Я проворачивал свои махинации, пока не решил, что настолько спекся, что уже не отмякну.
В Мехико я прожил неделю. Потом встретил стюардессу «Пан-Ам», наслаждавшуюся пятидневным отпуском в Мексике, и принял ее приглашение отправиться на выходные в Акапулько. Мы уже оторвались от земли, когда она вдруг испустила стон и грязное словечко.
– Что стряслось? – удивился я подобной лексике, сорвавшейся со столь прелестных губ.
– Я же хотела обналичить зарплатный чек в аэропорту, – призналась она. – У меня в сумочке ровно три песо. А, ладно, наверно, в отеле тоже можно обналичить.
– Я обналичу, если не слишком много, – вызвался я. – Я как раз отправляю собственный чек сегодня вечером на депозит, так что могу прогнать его через свой банк. Сколько там у тебя?
На самом деле мне было наплевать, о какой сумме идет речь. Настоящий чек «Пан-Ам»! Я страстно желал заполучить его. И получил за 288 долларов 15 центов. И бережно спрятал. Я так и не обналичил его, хотя и загреб с его помощью целое состояние.
