Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943
Ища поддержки от городского пролетариата и других «трудящихся масс», коммунистическая партия ожидала, что она тем самым ослабит силы оппозиции, «нейтрализует» определенные слои общества. Нейтрализация означала сведение роли этих социальных групп к пассивной, с тем чтобы, когда будет предпринят захват власти, нейтрализованные группы не оказали помощь буржуазии. Программа 1928 года не указывала, какие категории населения должны были быть нейтрализованы, кроме средних слоев крестьянства120. Эта категория, которая в состоянии была поддерживать хороший уровень жизни, занимаясь сельским хозяйством, а иногда даже получать небольшую прибыль и нанимать наемную рабочую силу, не считалась потенциальным союзником коммунистической партии в странах с высоким уровнем развития капитализма и в лучшем случае была нейтральным наблюдателем. Экономические интересы среднего крестьянина делали его ненадежной силой, но, действуя осторожно, предполагалось, что возможно нейтрализовать влияние, которое оказывает на него капитализм, как на владельца собственности.
Программа ничего не сообщает о нейтрализации какой-либо городской группы населения. Фактически в литературе Коминтерна почти ничего не говорится по этому вопросу. Однако в одном случае передовица журнала Коминтерна призвала к нейтрализации «среднего слоя» городской мелкой буржуазии121. Видимо, Коминтерн полагал, что линия фронта между революционными и нереволюционными силами была намного более ясно очерчена в городах, чем в сельских районах, и маловероятно, что будет существовать второй «нейтральный» слой населения. Кроме того, Коминтерн, несомненно, полагал, что важность нейтрализованного слоя населения в городах будет намного меньше, чем в сельской местности, так как там были бы сконцентрированы революционные силы пролетариата.
В заключение можно сказать о том, что Коминтерн настаивал на необходимости широкой массовой поддержки захвата власти коммунистами в странах с высоким уровнем развития капитализма. Все же он отказывался использовать любые цифры при оценке возможности такой поддержки, и, сохраняя, таким образом, для себя максимум свободы и минимум сдерживающих факторов относительно оценки, мог ли быть предпринят захват власти? Чтобы оставаться преданным марксистскому наследию, было важно не свести захват власти к государственному перевороту или путчу. В то же самое время существование массовой поддержки не было предназначено для ограничения лидерства и осуществления контроля над партией, которая, как явный авангард пролетариата, должна была осуществить гегемонию над остальной частью пролетариата и, кроме того, должна была осуществить «пролетарскую» гегемонию над непролетарскими сторонниками.
В странах со средним уровнем развития капитализма. В этой второй категории стран проблема организации под руководством коммунистов революционных сил, требовавшихся для захвата власти коммунистами, значительно более сложная, чем в случае стран с высоким уровнем развития капитализма. Во-первых, доступные материалы Коминтерна неточны и неполны в освещении всех проблем, имеющих отношение к странам со средним уровнем развития капитализма. Очевидно, большинство спикеров и теоретиков Коминтерна полагали, что существует две основные категории стран: капиталистические страны (включающие все типы) и колониальные страны. Они были склонны расценивать страны со средним уровнем развития капитализма как особую подкатегорию стран капиталистического мира, и мы проследим черты, отличающие эти страны от стран с высоким уровнем развития капитализма.
Другим фактором, усложняющим дело, как мы уже видели, является существование двух возможных путей революционного развития обществ со средним уровнем развития капитализма. Один путь – путь «социалистической» революции, в которой революционеры, возглавляемые коммунистами, в начальный период после захвата власти сталкивались с первоочередной задачей завершения определенных незаконченных задач «буржуазно-демократической» революции (как, например, ликвидация феодализма) в дополнение к главной задаче победы социализма и коммунизма. Другой путь (соответствующий обществам с более ограниченным развитием капитализма) – путь возглавляемой коммунистами «буржуазно-демократической» революции, способной вскоре после захвата власти коммунистами перейти границу, отделяющую задачи «буржуазно-демократической» революции от задач «социалистической пролетарской» революции.
В обоих типах революций коммунистические партии должны были возглавить и контролировать революционное движение. Главной движущей силой обеих революций должен был стать пролетариат, пусть даже небольшой по численности. Эти особенности были верны не только для «социалистических пролетарских» революций, которые были на повестке дня, например, в Венгрии122 и в Болгарии123, но также и для «буржуазно-демократических» революций, например в Испании124 и Югославии125. Таким образом, ясно, что Коминтерн отклонил лидерство буржуазии в «буржуазно-демократической» революции126. Коммунистическая партия и пролетариат под ее контролем должен был занять положение гегемона не только в «социалистической пролетарской» революции, но даже и в «буржуазно-демократической» революции, которая должна была перерасти в «социалистическую пролетарскую» революцию. Эта возросшая роль пролетариата радикально отличалась от его роли в так называемых буржуазных революциях XIX столетия, как во Франции в 1830 и 1848 годах, в которых пролетариат играл второстепенную роль – поддерживал буржуазию, возглавлявшую революцию.
До захвата власти в стране со средним уровнем развития капитализма коммунистическим партиям было предписано завоевать «большинство» пролетариата под свое влияние. Это «большинство», как и в случае стран с высоким уровнем развития капитализма, обычно называлось термином «решительные слои» пролетариата. Уникальность Коммунистической партии Болгарии заключается в том, что она была единственной партией, которой, согласно имеющимся свидетельствам, удалось завоевать на свою сторону большинство пролетариата в своей стране127.
Что касается непролетарских союзников, то главное внимание в материалах Коминтерна уделялось крестьянству и национальным меньшинствам. Программа Коминтерна подчеркнула важность для революции крестьянских восстаний, игравших, в общем, «очень большую, а иногда решающую роль»128. Это утверждение можно подкрепить большим количеством свидетельств. На самом деле особая роль приписывается крестьянству как союзнику пролетариата в «буржуазно-демократической» и в «социалистической пролетарской» революциях, которые отличают вторую категорию стран. Этого надо ожидать, так как эта категория обществ охватывала страны Восточной и Южной Европы (за исключением Италии и СССР), где пролетариат был немногочисленным и где в экономике преобладало сельское хозяйство. Доля крестьянства по отношению к остальной части населения была намного выше, чем в передовых капиталистических странах.
Невозможно с точностью определить, над какими категориями крестьянского населения должна была быть осуществлена гегемония пролетариата прежде, чем может быть предпринят захват власти коммунистами. В программе 1928 года этот вопрос не конкретизируется. Материалы Коминтерна не дают точной информации по этому вопросу, и большинство теоретиков Коминтерна просто упоминали об осуществлении гегемонии над «основной массой» крестьянства, точно не определяя категорий. В 1932 году Мартынов в своей статье пролил свет на этот вопрос. Он привел формулировку Ленина и Сталина, касающуюся проблемы союзников-крестьян. В «буржуазно-демократической» революции, утверждал Мартынов, пролетариат объединяется со всем крестьянством против монархии, землевладельцев и феодализма. В «социалистической пролетарской» революции крестьянские союзники ограничены самыми бедными крестьянскими слоями, в то время как средний крестьянин будет нейтрализован и жестокая борьба будет направлена против богатого крестьянина, или «кулака»129. Такая ясность и точность редко присутствует в материалах Коминтерна. Даже в странах, в которых должна была свершиться «буржуазно-демократическая» революция, почти никогда союзником пролетариата не называлось все крестьянство, а лишь беднейшие крестьяне или широкие круги крестьянских масс. Например, в Югославии, где на повестке дня стояла «буржуазно-демократическая» революция, ожидалось, что коммунисты завоюют под свое влияние не только самые бедные слои крестьянства, но также и среднего крестьянина. Кулак, или зажиточный крестьянин, не был включен в союзники130. Возможно сделать вывод о том, что для обществ со средним уровнем развития капитализма, в которых должна свершиться «социалистическая пролетарская» революция, предпосылкой захвата власти коммунистами являлась широкая поддержка только от самых бедных слоев крестьянства; в тех же странах, в которых должна свершиться «буржуазно-демократическая» революция, требовалась поддержка как от самого бедного, так и от среднего крестьянства.
