Руперт Колли - Блокада Ленинграда
Решение Гитлера было основано на прагматизме – штурм города мог обойтись очень дорого. Немецкие коммуникации были растянуты, и за первые три месяца войны немецкие армии уже потеряли на советской земле 180 000 человек. Гитлеру не были нужны новые потери. Он знал, что русские будут отчаянно сражаться за каждую улицу, за каждый дом (как это позднее и произошло в Сталинграде), а его генералы опасались, что город заминирован. Как подытожил один из немецких офицеров:
Нет смысла рисковать жизнями наших солдат. Ленинградцы все равно перемрут. Главное – не выпустить ни одного человека через наши передовые.
Чем больше людей останется в городе, тем быстрее они умрут. И тогда мы без труда войдем в город, не потеряв ни одного солдата.
Немецкие войска получили строжайший приказ – расстреливать на месте всякого, кто попытается бежать из города, будь то мужчина, женщина или ребенок. Однако немецкое командование, сознавая, что расстрел безоружных женщин и детей может подорвать моральный дух немецких солдат, приказало использовать артиллерию, оставаясь на безопасном удалении.
Таким образом, 8 сентября немецкие войска остановились всего в 11 километрах от городской черты и окопались, приготовившись подвергнуть Ленинград самой опустошительной блокаде за всю современную историю. Этой блокаде суждено было продлиться почти 900 дней. К востоку от города в руках советских войск осталась узкая полоска земли, крохотный коридор, обложенный с одной стороны финнами, а с другой – немцами. Для осажденных ленинградцев этот коридор стал спасительной нитью.
Руководители
Руководили обороной Ленинграда Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрей Жданов и маршал Советского Союза Климент Ворошилов. Ворошилова критиковали за некомпетентное командование войсками во время Зимней войны с Финляндией и сместили с высоких постов, но затем призвали вновь для того, чтобы спасти Ленинград.
Климент Ворошилов
По приказу Ворошилова части народного ополчения отправлялись на передовую всего через три дня после формирования, необученные, не имеющие военной формы и оружия. Ввиду нехватки оружия Ворошилов приказал вооружать ополченцев «охотничьими ружьями, самодельными гранатами, саблями и кинжалами из ленинградских музеев».
Нехватка обмундирования была настолько острой, что Ворошилов обратился к населению с воззванием, и подростки ходили по домам, собирая пожертвования деньгами или одеждой.
Ворошилов, любивший руководить личным примером, несомненно, обладал храбростью. С револьвером в руке он под сильным огнем немцев водил солдат в атаку. Его беда заключалась в том, что, несмотря на многолетний опыт, он так и не смог выработать стратегию, которая остановила или хотя бы замедлила продвижение немецких войск.
Терпение Сталина лопнуло. После потери Мги и Шлиссельбурга он направил Ворошилову и Жданову телеграмму, требуя ответов:
Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать наконец терять города и станции. Также безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград?
Недальновидность Ворошилова и Жданова имела трагические последствия. Им неоднократно советовали рассредоточить главные запасы продовольствия, хранившиеся на Бадаевских складах. Эти склады, расположенные на юге города, простирались на территории в полтора гектара. Деревянные здания вплотную примыкали друг к другу, в них хранились практически все городские запасы продовольствия. Несмотря на уязвимость старых деревянных построек, ни Ворошилов, ни Жданов не прислушались к советам. 8 сентября на склады были сброшены зажигательные бомбы. Сгорело 3000 тонн муки, тысячи тонн зерна превратились в золу, мясо обугливалось, сливочное масло таяло, расплавленный шоколад стекал в погреба. «В эту ночь по улицам тек расплавленный горелый сахар», – говорил один из очевидцев. Густой дым был виден на расстоянии многих километров, и вместе с ним улетучились надежды города.
Сталин был сыт по горло некомпетентностью Ворошилова. Он направил в Ленинград спасать положение одного из своих самых способных полководцев, Георгия Жукова, упрямого, решительного командира. Жуков летел в Ленинград из Москвы под прикрытием облаков, но, как только облачность рассеялась, в погоню за его самолетом бросились два «мессершмита». Жуков благополучно приземлился, и его сразу же отвезли в Смольный. Первым делом Жуков протянул Ворошилову конверт. В нем находился адресованный Ворошилову приказ немедленно вернуться в Москву. Ворошилов, обвиненный в «серьезных ошибках во время обороны Ленинграда», был переведен на тыловую должность.
Жукову предстояло решить сложную задачу. Он заново организовал оборону города, максимально эффективно использовав имеющиеся ресурсы, и ввел жесткую дисциплину. Его попытки провести контрнаступление были сведены на нет решением немцев остановиться и окопаться.
11 сентября немецкая 4-я танковая армия была переброшена из-под Ленинграда на юг, чтобы усилить натиск на Москву. Жуков в отчаянии все-таки предпринял несколько попыток атаковать немецкие позиции, однако немцы уже успели возвести оборонительные сооружения и получили подкрепление, поэтому все атаки были отбиты. Когда 5 октября Сталин позвонил Жукову, чтобы узнать последние новости, тот с гордостью доложил, что немецкое наступление прекратилось. Сталин отозвал Жукова обратно в Москву, чтобы тот возглавил оборону столицы. После отъезда Жукова командование войсками в городе было поручено генерал-майору Ивану Федюнинскому.
Под обстрелом
4 сентября на Ленинград упал первый снаряд, а два дня спустя за ним последовала первая бомба. Начались артобстрелы города. Имея подробные планы, немцы без труда определяли цели, в том числе военные объекты, электростанции, жилые кварталы и продовольственные склады. Самым ярким примером опустошительных разрушений стало уничтожение 8 сентября Бадаевских складов и молокозавода. Тщательно замаскированный Смольный не получил ни единой царапины на протяжении всей блокады, несмотря на то что все соседние здания пострадали от попаданий.
Отражение авианалета на Ленинград. 1941 г.
На жильцов многоквартирных домов была возложена ответственность за безопасность своих жилищ. Ленинградцы должны были нести дежурство на крышах и лестничных клетках, держа наготове ведра с водой и песком, чтобы тушить зажигательные бомбы. По всему городу бушевали пожары, вызванные зажигательными бомбами, сброшенными немецкими самолетами. Уличные баррикады, призванные преградить дорогу немецким танкам и бронемашинам, если те ворвутся в город, только мешали проезду пожарных машин и карет «скорой помощи». Нередко случалось, что загоревшееся здание никто не тушил и оно полностью выгорало, поскольку пожарным машинам не хватало воды, чтобы заливать огонь, или не было горючего, чтобы доехать до места.
Каждый раз при начале артобстрела или авианалета в городе звучали сирены. Люди спешили в ближайшее бомбоубежище, как правило расположенное в подвале. Там они находились до тех пор, пока не раздавался сигнал отмены тревоги. Зенитные орудия и аэростаты заграждения практически не защищали город от атак с воздуха. Позднее, когда начался голод, людям уже недоставало сил двигаться, какой бы серьезной ни была опасность. Многие предпочитали с риском для жизни оставаться в квартирах.
Санитарки оказывают первую помощь пострадавшим после первого обстрела Ленинграда
RIA Novosti archive, image #888 / Vsevolod Tarasevich / CC-BY-SA 3.0
Аэростаты у Исаакиевского собора
Ленинградцы ожидали, что штурм города начнется в любую минуту, однако, после того как Гитлер перебросил танковые и пехотные дивизии из группы армий «Север», чтобы усилить натиск на Москву, у немецких войск, оставшихся под Ленинградом, уже не было достаточных ресурсов для широкомасштабного наступления. Упорное сопротивление защитников города сковывало значительное количество живой силы и боевой техники противника, не давая ему использовать их в другом месте. Советская артиллерия, умело дислоцированная Жуковым, вела эффективный ответный огонь. С наступлением холодов двигатели немецких самолетов стали выходить из строя от низких температур, что еще больше снизило действенность авиации.
