Жак Бержье - Секретные агенты против секретного оружия
Октав повторил свое донесение — оно было перехвачено и, по-видимому, расшифровано секретными службами противника. По всей вероятности, именно тогда и была обнаружена наша подпольная радиостанция в Туре. Она была разрушена, а сам Октав арестован.
Необходимые меры по донесениям Октава так и не были приняты [61].
Группа Промонтуар сообщала с достоверностью, что самолеты-снаряды летают на небольшой высоте, порядка 800–1000 метров.
Это делало их неуязвимыми для зенитной артиллерии, огонь которой был рассчитан на несравненно большую высоту. Однако и этим ценнейшим указанием в Лондоне полностью пренебрегли.
Когда началась «битва «фау», англичанам пришлось срочно изобретать особые подвижные платформы для зенитной артиллерии.
Что касается «фау-2», то в существование этого оружия тогда в Англии не верил еще решительно никто.
11. Рушится вторая централь
Не на поле воинской чести,
Не на площади средь толпы
Он отвел от жестокой мести
Занесенную руку Судьбы…
Редиард Киплинг.
Один лишь Рене Пелле, он же Октав мог бы написать эту главу так, чтобы в ней не было никаких неясностей.
Его таинственная смерть превращает ее в серию неразрешимых загадок. Для того чтобы подойти к истине возможно ближе, мы решили не делать никаких предположений. Скажем только, что тайна Рене Пелле и тайна Канариса связаны сложным узлом, который даст историку будущего возможность написать объемистый научный труд под заглавием: «Загадки второй мировой войны».
Пока можно лишь надеяться, что когда-нибудь новый свет прольется на обе взаимосвязанные тайны и разъяснит их нам.
Пока что ограничимся передачей фактов.
Вторая «Централь», организованная Октавом неподалеку от Лиона, развернула активную деятельность в первые месяцы 1944 года.
Как только союзники вторглись на европейский континент, роль организации Промонтуар значительно возросла. Она возросла еще более после прорыва союзных войск в районе Авранша. Большею число отдельных сражающихся звеньев оказалось в подчинении у группы Промонтуар.
25 июля 1944 года немцам удалось уничтожить одну из таких групп — «Централь Баобаб» в городе Туре.
Случайно там оказался Рене Пелле, и его арест повлек за собой крушение второй лионской «Централи».
Однако деятельность организации на этом не прекратилась. Мишель принял командование, и группа Промонтуар продолжала свою повседневную работу, несмотря на тяжелые потери.
В это же время разыгрывалась другая драма. После того, как покушение на Гитлера 20 июля сорвалось, позиция адмирала Канариса стала еще более неустойчивой — он сам отчетливо сознавал это. Официально он был отстранен от должности еще в январе, но продолжал оставаться возле фюрера на правах человека, который много знает.
Функции абвера без Канариса были сильно сужены; абвер теперь отвечал лишь за внешнюю безопасность германского государства; все прочие обязанности перешли в руки гестапо.
Оно-то и взяло Канариса под стражу 23 июля, через три дня после покушения на Гитлера. Арестованный был привезен на Принц-Альбертштрассе, 8, в особый отдел гестапо. Там он был подвергнут допросу со строжайшим применением «третьей степени», то есть пытки.
Канарис категорически отказался признать свое участие в заговоре, но не отрицал, что по ряду соображений ему следовало бы быть в числе заговорщиков. Он клялся в преданности Гитлеру и перечислял дела, от которых, по его словам, зависело дальнейшее существование райха.
Среди этих важнейших дел он называл: защиту производства оружия «фау», продолжение дела Марко Поло — Блинденхейм; проведение операции «Пасхальное яичко».
Получается, что дело Канариса и дело Рене Пелле каким-то образом переплетаются.
Однако существо всего этого для нас остается совершенно неясным.
Есть сведения, что немцы многократно предлагали Пелле работать с ними, но наш товарищ отклонял эти предложения. Мы знаем также, что среди бела дня был организован специальный налет английской авиации на тюрьму гестапо. Тюрьма была разрушена, но Канарис, там находившийся, остался жив.
После налета бывшего адмирала перевели в концлагерь Флоссенбург, который слыл вторым по жестокости лагерем уничтожения после Нейе Бремме. Там Канариса допрашивали и пытали; после каждого такого «сеанса» среди французских подпольных групп возникали новые потери.
Около 15 августа в бывшей квартире Канариса произвели повторный и еще более тщательный обыск. При этом удалось обнаружить записную книжку Канариса. Содержание ее оказалось таково, что книжку немедленно сожгли. Мы можем, однако, утверждать, что предварительно она была переснята на микропленку.
Копия этой микропленки рано или поздно будет обнаружена, и тогда нам многое станет известно. До тех же пор мы видим события как бы сквозь «закопченное стекло».
23 августа начинаются убийства «имени Сен-Жени и Лаваля». Покидая Лион, гестаповцы проводят поголовное истребление всех заключенных в форте Монлюк.
Расстрелы еще продолжаются, когда к форту подходит немецкая военная автомашина. Из нее высаживают группу заключенных, среди них — Рене Пелле. Его отделяют от шеренги и уводят в неизвестном направлении.
Через несколько дней после освобождения Лиона тело Рене Пелле находят в водах Роны.
Можно предположить, что освобожденный абвером Пелле был вновь схвачен и тайно уничтожен гестаповцами. Однако лишь опубликование всех досье «дела Блинденхейм» позволит узнать правду до конца.
Предпринятая абвером попытка освободить Пелле показывает, что и после ареста Канариса его приверженцы оставались в абвере на своих постах.
Страшная голгофа самого Канариса продолжалась до 9 апреля 1945 года. После краха операции «Пасхальное яичко» положение Канариса еще ухудшилось, а 9 апреля 1945 года конвоиры удушили его струной от рояля.
В эти же дни один из филиалов Маутхаузена, лагерь Амштеттен, подвергся бомбардировке, во время которой погибла Маргарита Пелле.
До сих пор продолжают всплывать на поверхность новые документы, по которым можно судить о различных ответвлениях «дела Пелле».
Благодаря любезности г-на Блок-Моранжа, директора Бюро информации и конъюнктуры, мы имеем возможность привести здесь документ бесспорной важности:
ДВОЙНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ КАНАРИСА
Документ № 1
Этот документ датирован 15 марта 1944 года. Он представляет собой конфиденциальное распоряжение германского ОКБ (верховного командования вооруженными силами) и предназначается для всех работников секретных служб абвера, ведающих заграничными операциями.
«В ходе конференции, состоявшейся сего числа, на которой присутствовали представители министерства иностранных дел, министерства обороны и службы безопасности, были приняты нижеследующие решения, имеющие целью оживить и активизировать нашу зарубежную агентуру:
1. Три вышеназванных ведомства должны работать в наитеснейшем контакте, дабы использовать во всех нейтральных и враждебных странах все политические и психологические средства, могущие поддержать военные усилия Германии.
2. Действовать надлежит, преследуя задачу: помешать врагам разрушить Германию как в плане чисто военном, так и в плане экономическом или культурном.
Мы немедленно начнем применять новые директивы, разработанные нашими политическими руководителями. Необходимо создать в стране наших противников обстановку недоверия и взаимных подозрений. Лишь достигнув этой цели, мы можем вести раздельную политику на каждом фронте. До сих пор подобные попытки оканчивались неудачей из-за непримиримой ненависти, питаемой к Германии Рузвельтом и Черчиллем. Это не означает, однако, что в будущем, при иных обстоятельствах, этот противоестественный единый фронт наших врагов не может быть расколот. Поражение Рузвельта на предстоящих выборах будет в этом аспекте событием чрезвычайной важности.
Наивысшие политические и многие военные руководители полагают, что какие-либо переговоры с Советским Союзом совершенно бесперспективны. Но надо внушить англосаксам, что Германия готова заключить тайный договор с Советским Союзом. Надо внушить русским, что Германия уже ведет с англосаксами переговоры о сепаратном мире. Один из наших противников может заколебаться и, опасаясь худшего, начать с нами переговоры на самом деле.
Все вместе создаст некоторые надежды на заключение сепаратного мира с Западом, который в настоящей ситуации является для нас наилучшим исходом. Наши шансы увеличатся, если мы сумеем, используя тайные пути и психологические моменты, убедить влиятельных людей Запада в том, что рузвельтовское требование «безоговорочной капитуляции» неизбежно создаст в Германии обстановку неуверенности и отчаяния, которой немедленно воспользуются коммунисты.
