Валентина Пономарева - Голова Медузы Горгоны
— А ты напрасно на меня зуб имеешь. Будет время, и арсенал возьмем.
— Иди ты! — огрызнулся бандит. — Языкатый выискался! Какой ты в бою, хотел бы я знать.
Мавлюта зло посмотрел на Якова, но тот добродушно улыбался.
— Так и бери меня в свою сотню! Чем не гож! Порученец самого Лаврова! Краса и гордость Терека, — балагурил Гетманов.
— И то… Погляжу на тебя, — уже миролюбивей проговорил Мавлюта. — Только у меня спрос один…
— Ничего! У Лаврова, поди, спрос не меньше был.
Из избы вышли один за другим сотники: вечерняя трапеза кончилась. Вместе с Мавлютой к густому саду, где горели костры его сотни, зашагал и Яков.
* * *В тугих порывах весеннего ветра над сонными долинами и горными перевалами загудели телеграфные провода:
«Из Пятигорска. Военсекция. Исх. № 465. Владикавказ. Шифром.
…Арестуйте и препроводите под строгим конвоем Пятигорск бывшего чиновника Зуйко Илью[2] Максимовича. Служит исполкоме. Старайтесь выявить сообщников зпт кому он передал документы за подписями Кубанского и Терцева тчк. Есть сведения один бывший офицер имевший связь контрреволюционной организацией работает окрчека тчк Фамилия пока не выяснена тчк
Предгубчека Долгирев».Гудели на ветру провода. По сонным улицам городов застучали каблуки нарочных. Поднимались по тревоге отряды чекистов в Пятигорске, Георгиевске, Кисловодске, в Минводах, Ессентуках, Моздоке. А по гудящим струнам проводов все летели адреса и фамилии выявленных участников заговора, указания и распоряжения коллегии губернской чека.
У телефонного аппарата осипшим голосом диктовал дежурный:
— Ессентуки? Приказ коллегии. Запишите! Вызвать нарочным в город по делам службы председателя и секретаря Боргустанского стансовета. По прибытии арестовать и доставить в губчека. К немедленному исполнению! Кто принял? Алло! Повтори!
В окна глядело черное небо с редкими звездами. Ветер завывал в темных переулках.
— Группа первая, — командовал Бухбанд. — С вами десять чоновцев. Адрес — Нижегородская, 21. Выполняйте! Группа вторая. Адрес…
А в кабинете председателя по прямому проводу Полномочное Представительство ВЧК на Кавказе требовало срочно сообщить связи контрреволюционного заговора, персональность, ход ликвидации.
В ночь на 19 марта 1921 года почти в триста адресов вышли боевые оперативные группы Терской губернской чрезвычайной комиссии.
* * *Ночи в марте стояли на удивление теплые, светлые. И окраинная улочка, полого сбегающая к Подкумку, просматривалась насквозь. В конце ее появился всадник.
— Легок на помине, — тихо прошептал Веролюбов лежавшему рядом Моносову. — Ишь ты, ровно кобель принюхивается.
Доценко слез с коня, завел его в неогороженный сад и привязал к стволу ближнего дерева. Затем осторожно прокрался к своей усадьбе и, тихонько звякнув щеколдой, скрылся за калиткой.
Слышно было, как радостно завизжал пес и заскрипели двери. Спустя минуту в окне зажегся свет и по занавеске загуляли тени.
— Это Матрена, жинка, — комментировал участковый милиционер. — А вон этот, ручищами машет, то отец ейный. Паскуда такая, что не приведи господь…
Внезапно свет погас, и снова скрипнула дверь.
— Уйдет, — шепнул Веролюбов. — Надо брать.
— Зови своих ребят, — подтолкнул Моносов милиционера.
Тот, пригнувшись, пробежал за угол, и через минуту вдоль забора мелькнуло несколько человек. Они окружили усадьбу, и до чекистов донесся легкий условный свист.
Забрехал пес.
— Ну, что, пошли? — спросил Веролюбов. Чекисты поднялись и быстро побежали к калитке. Как только открыли ее, навстречу кинулся пес.
— Цыть! Ты что это, Боб? Уймись, кому говорят! — прикрикнул милиционер. Пес заурчал и отошел в сторону.
Дверь дома оказалась на запоре, но на стук никто не отвечал.
— Оглохли, что ли? — ворчал милиционер и подозрительно оглядывался на собаку.
Пес подошел к амбару и замахал хвостом. Чекисты направились туда. Прислушались — тишина.
— Семен! — крикнул Веролюбов. — Выходи!
Снова тишина.
— Тебя спрашивают: желаешь сдаваться али нет? Отвечай!
В амбаре раздался приглушенный кашель и ругательства.
— Последний раз говорю! — крикнул чекист и взвел курок револьвера. В ночной тишине звонко щелкнул металл.
— Не убьете? — донеслось из-за стены.
— Выходи!
— Коли слово дадите, что не будете бить, то сдаюсь, — хрипло ответил Доценко.
— Не тронем! Выбрасывай наган!
К ногам чекистов сквозь широкую щель в трухлявой стене упал пистолет.
Открыли дверь. Из амбара пахнуло сыростью и прелым сеном.
— Подними руки и выходи!
В темном проеме показались сначала поднятые вверх руки, а потом и сам связник «Штаба».
— С кем был?
— Матрена там. Выходи…
Вышла простоволосая женщина, застегивая на ходу легкий жакет.
Обоих обыскали и провели в дом. Тесть Доценко, открывший на голос Семена дверь, тут же в испуге юркнул за перегородку.
— Что, Семен, отгулял? — не без злорадства спросил участковый. Видно, у него были свои счеты с Доценко.
— Рано радуешься, шелудивый! — неожиданно рявкнул тот, но тут же стих и угрюмо спросил. — Важная, знать, пичуга я? А?
— Куда важней! Всех, поди, знаешь… — опять встрял милиционер, словно бы и не обратив внимания на выпад против него.
— А то! — ответил ему самодовольно связной. — Как самого себя.
— Вот и расскажешь.
— Эт-то мы поглядим…
— Чего глядеть! Жить захочешь — расскажешь! — буркнул Веролюбов.
— Уж ты, Семушка, скажи им, скажи… — суетливо зашептала Матрена.
— Умолкни! — цыкнул на нее Доценко.
— Ну, хватит! Собирайся! — закончив обыск, скомандовал Моносов.
Бандиту связали руки и вывели к подводе, что стояла невдалеке. Протрезвевший Доценко опасливо оглянулся по сторонам и неуклюже плюхнулся в кошелку. Лошади тронули с места, Матрена заголосила и кинулась следом.
Милиционер остановил ее.
— Хватит. Иди-ка домой…
— У-у-у, душегубы проклятые! — зло выкрикнула женщина и, уткнувшись в платок, нетвердой походкой зашагала к воротам.
* * *Чепурной с нетерпением ожидал Фатьянова. Тот должен был появиться у него после встречи Доценко. Предстояло продумать в деталях все распоряжения по молодежной группе, тщательно подготовить инструктаж каждого члена. Но прошли все сроки, а Фатьянов не появлялся.
«Что он позволяет себе, этот мальчишка! — раздраженно думал «идейный бог молодежи», шагая из угла в угол в тесном номере на Армянской. — Является когда вздумается, уважения к старшим — никакого».
Когда раздался условный стук, Чепурной приготовился уже хорошенько отчитать «вожака юной стаи», но вид гимназиста насторожил его. Слипшиеся пряди черных волос падали прямо в глаза, губы мелко вздрагивали, в блуждающих глазах — растерянность.
— Арестован Доценко!
— Что? — Чепурной подскочил к Фатьянову и схватил его за лацкан куртки. — Врешь!
— Ей-богу! Сам видел. Подхожу к дому, слышу — идут. Спрятался. А они прошли мимо и залегли невдалеке от усадьбы. Я все видел, все… — торопясь, рассказывал Фатьянов. — А когда Семен подъехал, чекисты притаились. Потом окружили дом и взяли его. Я никак не мог его предупредить.
Чепурной разжал руку, легонько оттолкнул от себя гимназиста и брезгливо вытер ладонь о штанину.
— Значит, его ждали там… — задумчиво пробормотал он. — Фатьянов молчал и вопросительно смотрел на него.
— Вот что, любезнейший, — заторопился Чепурной, натягивая пиджак. — Надо успеть предупредить других. Ты беги к Терцеву, а я — к другим. Только осторожно. Придется скрыться на время.
Он лихорадочно рассовывал по карманам папиросы, браунинг, патроны, вынул из ящика комода пачку бумаг и сунул ее в пальто.
— Анна Федоровна еще не вернулась?
— Нет, наверно, она завтра к вечеру должна приехать.
— Вот и хорошо, надо успеть ее оповестить.
Чепурной в последний раз внимательно осмотрел комнату и вышел вслед за Фатьяновым.
Начинался рассвет. Улицы были пустынны, и беглецы, не прячась, свернули за угол. Впереди раздался шум машины. Чепурной толкнул Фатьянова в первый попавшийся подъезд и прикрыл за собой наполовину застекленную дверь.
Мимо протарахтела машина, полная людей.
— Чекисты, — шепнул Чепурной. — В мою сторону направились. Давай торопись…
Они выскочили из подъезда и побежали к базарной площади. Не доходя квартал, Чепурной остановился и, больно ухватив за плечо гимназиста, резко повернул его к себе.
— Вот что, — зашептал он. — Мне там показываться нельзя. Я укроюсь здесь, — он показал на ближайшую калитку. — Пойдешь один. Предупредишь Терцева, возьмешь денег и мигом назад. Понял? Да не вздумай хитрить!
