Андрей Венков - Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г
Отколовшиеся от азовцев черкасские казаки считали, что запасов в осажденном Азове вообще хватит на год.
25 июня, в ночь с четверга на пятницу, то есть сразу же после вылазки, допроса пленного и короткого совещания, атаман Наум Васильев послал Беляя Лукьянова и 5 казаков с вестью к царю, что Азов в осаде, хлебных запасов с Воронежа не подвезли, «хотя объявлено немало». В час пополуночи казаки выехали и поехали прямо сквозь татарские полки. Как явствует из опросных речей, крымские люди стояли близко от города, прямо за крепостным валом. Татары (а вернее — ногайцы) то ли такой наглости не ожидали, то ли просто в расплохе были после недавнего боя, но опомнились поздно и всего лишь «отгромили Демку Иванова», одного из казаков, а живого или мертвого, того казаки не знали. Да помимо Демки, уходя, потеряли они двух коней — один в яму провалился и изломался весь, другой пал под самим Беляем Лукьяновым.
Беляй Лукьянов 3 июля достиг Валуек. Из Воронежа отписка об осаде Азова пошла вместе с ним 6 июля. 11 июля Беляй Лукьянов был в Москве. 27 июля отпущен оттуда обратно на Дон.
Из «памяти» («меморандума»), направленной черкасскими казаками в верхние городки, известно, что из Азова посылали за помощью и в Астрахань, но кто и как туда прорывался, неизвестно.
К этому же времени относится приключение, случившееся с царскими гонцами Князевым и Пригариновым, посланными в Азов с царской грамотой. Отправившись 13 июня из Валуек, под Азов они явились, по их словам, на 11-й день, 25 июня, и выехали к Мертвому Донцу прямо на татарские шатры, не разглядев их в тумане. Поняв, что к чему, кинулись они уходить вверх по донскому берегу к казачьим городкам. Другого пути не было, поверни они назад, в степи бы их татары за день замотали и взяли.
Татары посланцев усмотрели и поскакали их от берега Дона отжимать. Князев и Пригаринов, расскакавшись, влетели в речку Темерник, стали переплывать и заодно царскую грамоту, «плывучи, потопили», чтоб татарам не досталась. А дальше — камышом, камышом… В тот же день, переплыв еще две речки, достигли гонцы Черкасского городка, где и пали под ними от великой гоньбы лошади — два коня и два мерина.
На другой день черкасский атаман Степан Иванов Молодой за час до полуночи направил Севастьяна Князева в Азов лодкой, дав ему в провожатые казака Леона Лукьянова. Ночью дошли они до устья Каланчи и с версту от Азова наткнулись на мелкие турецкие суда. У турок поднялась тревога, и Князев с Лукьяновым быстро погребли назад, прошли верст пять, потом, убоявшись рассвета, спрятались в камышах и сидели весь день, а в сумерках направились назад в Черкасский.
Тут Князев тоже начинает путать. Если посчитать дни, то выходит, что поздно вечером 26 июня Князев вновь попытался пробраться в Азов, а 27-го отсиживался в камышах. Но Князев в расспросных речах говорит, что в камышах сидел на Петровку, а «завтра в среду» в Черкасске слышал стрельбу, доносившуюся из-под Азова. Получается, что в камышах он прятался 29 июня, во вторник.
В Черкасском городке гонцов, по их словам, продержали 10 дней, все ждали вестей из Азова, но вестей не было, зато каждый день подходили к Черкасскому городку татары. Наконец, черкасский есаул Григорий Филиппов отпустил гонцов, сказав, что если турки возьмут Азов, то из Черкасского казаки будут уходить вверх по Дону и до Воронежа, потому что самим им в Черкасском не отсидеться — пушек нет, людей мало и с зельем скудно. Езжайте мол, служилые люди, пока вас здесь в городке не перехватили. И, поглядев на стоявшие наготове у Черкасского городка струги (чтоб бежать), Князев и Пригариновым поверили, в долг купили лошадей (кабалу на себя дали) и пустились верхом по-над Доном на Манычекий городок и на Раздоры. Судя по расспросным речам, это случилось 7 июля. 14 июля они уже были в Валуйках.
Что касается сил осажденных в Азове казаков, то цифры изначально назывались разные. Черкассцы рассказали царским гонцам Князеву и Пригаринову, что в Азове в осаде сидит тысячи три. Самих черкассцев в их городке вместе с казаками, пришедшими из верхних городков, было готово к осаде человек 500. Причем ров вокруг городка они стали копать поздно — в самом конце июня, когда Азов уже был в осаде. «А в Азов де не пошли потому что стала рознь». Беляй же Лукьянов в Москве сказал, что в Азове вместе с казаками верхних городков, с черкасами и с литовскими людьми тысяч пять-шесть. Сами казаки в «поэтической повести» назвали число — 7590 «отборных оружных» казаков. Известный специалист по истории казачества этого периода, В. Н. Королев указывает меньшее число — 5367.
Часть казаков, уходившая на стругах с Миской Тараном, оказалась отрезанной в Черном море. Обратно под Азов они пробираться не рискнули, пошли вокруг Крыма на Очаков, встретили там 5 каторг больших и 12 малых, но проскочили счастливо и вошли в днепровское устье. Но и здесь спасения не было. Устье перекрыл полковник Душинский с 1000 литовских воинских людей. Казаков он вверх по Днепру не пускал, наоборот, договорился с турками, и с двух сторон турки и поляки напали на казаков, многих побили и Миску Тарана взяли.
Сидевшим в Азове казакам силы неприятеля были известны приблизительно.
После возвращения из-под Азова Князева и неудачи его попытки пробраться ночью в город по воде черкасские казаки сами послали в сторону Азова разведку — есаула Филиппа Афанасьева и 100 казаков. Было это 28 или 30 июня. Через день разведка вернулась (30 июня или 2 июля) и привезла раненого татарина, который вскоре умер, но успел многое рассказать. Выходило, что возьмут турки и татары Азов или нет, а все равно пойдут на Русь войной. Крымцев пока подошло якобы 40 тысяч и еще 20 тысяч стали на Миусе в двух днях пути. Турок же подошло 40 каторг и много мелких судов, и ожидаются еще 20 каторг.
Так же, как и взятый под Азовом турок, татарин подтвердил, что если Азов не удастся взять при помощи обычной пушечной пальбы, то осаждающие будут насыпать вал, как это делали под Багдадом. Видимо, багдадский успех показался туркам панацеей при взятии крепостей.
И еще татарин сказал, что настроены турки и татары решительно, так как имеют приказ — не взяв города, от Азова не идти.
Военные действия развивались по нарастающей. Как писал Челеби, на следующий день после первой вылазки казаков, то есть — 25 июня, татарский хан усилил посты со стороны устья Дона, «во все концы были разосланы летучие шайки, заготовители продовольствия и кормов. Всем мирмиранам было указано место для каждого их отряда. (Войска) снова отправились на рытье окопов, и было отрыто семь рядов окопов». Одновременно строился лагерь, который, как отметил Челеби, «находился вне досягаемости для пушек кяфиров». В этот лагерь были направлены на 7000 повозок припасы из Баласары.
Когда окопы были готовы, турецкие войска заняли их. Челеби пишет так: «Утром следующего дня почетный главнокомандующий Хусейн-паша с войском, подобным морю, занял окопы со стороны тюрбе Йогуртчу-баба (могила мусульманского святого под Азовом — А. В.), а капу дан Сиявуш-паша высадил на берег войска со ста фыркат и вступил (в окопы) со стороны Водяной башни. А суда они спрятали в Олю-Тене, Дири-Тене, Канлыдже и у острова Тимурленка. Выше Водяной башни, с южной стороны, в окопы вступил анатолийский паша со своим войском, восемью пушками бал-емез и десятью ода янычар.
А паша Карамана и шесть ода (янычар) вошли в окопы против южной стены и приготовили к бою шесть пушек бел-емез. С западной стороны, со стороны пригорода Каратаяк, расположился в окопах силистровский паша Кенан-паша и с ним десять ода янычар, одна ода оружейников, одна ода пушкарей и десять пушек бал-емез. А паша Румелии укрепился в окопе с десятью пушками бал-емез со стороны Дозорной башни.
И вот подобно морю мусульманское войско, заняв семьдесят окопов с семьюдесятью пушками — кулевринами, шахи, зарбазанами, — с семи сторон обложило крепость. И тогда началась по всем правилам военного искусства битва между презренными кяфирами, что сидели внутри крепости, и знаменитыми победоносными войсками, стоявшими у ее стен».
Этот текст нуждается в целом ряде пояснений. Окопы рылись специальными отрядами. Траншея рылась под углом к другой траншее, и в идеале этот зигзаг должен был тянуться от лагеря или какого-то удаленного места как можно ближе ко рву или стене крепости, которую предстояло штурмовать. Цель рытья окопов — сосредоточить в них и укрыть от губительного огня перед штурмом как можно больше войск и подвести их без потерь непосредственно ко рву или к другим укреплениям. Казаки, когда в 1637 году осаждали Азов, подвели свои траншеи, как мы помним, на бросок камня к крепостной стене. Турки, видимо, стремились к тому же.
Не надо путать описываемые Челеби окопы с окопами периода 1-й и 2-й мировых войн, в которых русские и другие войска сидели по году, спали в них, ели и зимовали.
